На Аптекарском острове высится храм в русско-византийском стиле – Церковь Преображения Господня. Возведена она в 40-е годы XIX века по проекту зодчего Константина Тона. Он построил в Петербурге и его окрестностях семь церквей. Сохранилась лишь одна. И она требует срочной реставрации.
От золотых куполов до акустической лаборатории
Константин Тон не только разработал проект, но и лично участвовал в создании храма. Чтобы он служил местной доминантой и высотным ориентиром, его построили на искусственном холме. Золотые купола Храма Преображения были видны из многих мест северных кварталов столицы Российской империи. Были видны… Сейчас куполов нет. Их срезали в богоборческое время и всё ещё не восстановили.
В мае-июне 1845 года на парусах главного свода храма известнейший русский живописец Карл Брюллов нарисовал фигуры Евангелистов. Сейчас мы отмечаем 225-летие со дня рождения этого великого художника. В Русском музее идёт выставка его работ – «Великий Карл». А в Храме Преображения Господня фрески Брюллова исчезают. Ещё год, другой без реставрации – и мы их утратим.
В XIX веке Аптекарский остров утопал в зелени. Это было дачное место, где отдыхали высокопоставленные петербуржцы. Они в основном и были прихожанами Церкви Преображения, которая первоначально находилась в ведении Министерства внутренних дел. 27 декабря 1873 года Священный Синод, исполняя указ императора Александра II, передал храм в введение лейб-гвардии Гренадёрского полка. Сюда перенесли полковые реликвии: иконы XVIII века, серебряную утварь, знамёна и мундиры императоров. Но храм оставался приходским. Таким было условие передачи.
С началом Первой мировой войны лейб-гвардии Гренадёрский полк был послан на фронт. В августе 1914 года лейб-гренадеры отличились в Галицийской битве, в сражении у Тарнавки. В крипте храма были захоронены офицеры полка, погибшие в боях.
Сейчас захоронения нет. В 30-е годы ХХ века крипта была опустошена. Где останки героев Первой мировой войны? Чтобы ответить на этот вопрос, надо провести в крипте археологические изыскания. Большевики закрыли его ещё в конце 20-х годов. В 1930-м в храме открыли спортклуб. Но вскоре его здание потребовалось для организации гидроакустической лаборатории при Ленинградском электротехническом институте, для нужд которой в 70-е годы в крипте, где покоились останки гренадеров, устроили бассейн.
В советские годы облик Церкви Преображения сильно изменился. Были не только снесены купола, уничтожен иконостас, но и замазаны масляной краской росписи Брюллова, часть сводов церкви сломали, на фасаде заложили старые окна и пробили новые, а всё внутреннее пространство разделили новыми перекрытиями и перегородками.
В годы блокады Ленинграда, рядом с церковью был создан подземный бункер, где располагался запасной штаб Балтийского флота, соединённый подземным ходом с церковью, где работал основной штаб балтийцев.
20 лет спустя
Сегодня храм, возвращённый Русской Православной Церкви в середине 2000-х, – представляет собой симбиоз прошлого и настоящего. Он всё ещё разделён на этажи. От первоначального убранства ничего не осталось. Иконостас утрачен, звонница разрушена. Но в целом храм цел, его можно отреставрировать. Тем более, что это, повторим, – единственное сохранившееся в Петербурге культовое строение Константина Тона. Однако отреставрировать храм не так просто.
– Служить в церкви, признанной памятником архитектуры, конечно, очень почётно, но и очень обременительно, – говорит настоятель храма Преображения отец Виталий. – А последствия перестройки церкви в советские годы накладывают двойное обременение. То есть, вроде как надо вернуть церкви первоначальный вид, но для того, чтобы сделать это, надо пройти через десятки согласований. Когда объект находится в ведении Минкульта, то для его ремонта существуют совсем другие тарифы. В общем, изменения обойдутся в очень большие деньги.
А с деньгами проблема.
– Желающих получить деньги на реставрацию в России – просто непрекращающийся поток, – объясняет отец Виталий. – Есть разные пути, которыми мы пытаемся идти. Самый очевидный – обращение в финансово-хозяйственное управление Патриархии. То есть я пишу архиерею – петербургскому митрополиту. Он составляет некий свой список из епархиальных объектов, нуждающихся в реставрации, и направляет его в ФХУ Патриархии, а оно непосредственно взаимодействует с Минкультом, который выделяет бюджеты на реставрацию.
Но рассчитывать на получение таким образом денег очень сложно. У нас же есть огромные ценные объекты, обслуживание и реставрация которых забирает всё: прежде всего это Александро-Невская лавра. А недавно закончилась реставрация Морского Никольского собора. Естественно, такие огромные памятники стоят первыми номерами в списках.
Есть другой путь – подавать прошение напрямую, сразу в Министерство культуры. Мы уже два года подряд это делаем. До меня это делал предыдущий настоятель отец Игорь. Нам не отказали, присвоили номер, повесили у себя его на сайте. Вроде все про нас знают, говорят: «Да, Тон, Брюллов!». Уже 20 лет ждём.
Сталинская премия за вклад в Победу
Наверное, то, что в советские годы в стенах храма работала гидроакустическая лаборатория, наверное, спас его от уничтожения (в отличие от других произведений Тона).
– И вправду повезло, – признаёт отец Виталий. – Новообразованная кафедра гидроакустики банально нуждалась в помещении. В 1937-м она получила финансирование, тогда-то храм и перестроили. Первые два выпуска инженеров гидроакустиков СССР выпускались из стен нашего храма. Потом, видимо, появились какие-то ещё помещения в самом ЛЭТИ, кафедра перебралась туда, а здесь осталась именно лаборатория, которая в 1942 году, во время блокады, получила Сталинскую премию за научный вклад.
В годы блокады в стенах храма функционировал штаб командующего Балтийским флотом Владимира Трибуца. Кронштадт немцы сильно бомбили, поэтому Балтийский флот начал подбирать другое место для своего командного пункта. И наш храм подошёл идеально. Во-первых, он сам по себе крепкий. А, во-вторых, вокруг него не было жилых домов. Летом храм утопал в зелени, а рядом река, ведь именно по ее дну балтийцы проложили кабель, связывавший блокадный Ленинград с остальной страной.
Отец Виталий, несмотря на все сложности, не унывает. Он надеется, что храм Преображения, где была усыпальница гренадеров, располагался штаб Балтфлота и работала гидроакустическая лаборатория ЛЭТИ, и запасной подземный командный пункт балтийцев, который относится к Музею истории блокады, будут признаны единым мемориальным комплексом.
В окрестностях Храма Преображения за последние годы выросли комфортабельные жилые кварталы. Но их обитатели, по словам отца Виталия, редко заходят в храм, если вообще заходят. Купола не блестят. Куполов нет.
Владислава Суворова
Фото предоставлены Отцом Виталием
Печатная версия текста — в газете «Петроградская перспектива» №6 от 7 апреля 2025 года
