Подъём крайне правых и правоконсервативных настроений и сил во втором десятилетии нашего века стал своего рода «системным» процессом для Европейского Союза (ЕС) и большей части его государств-членов. Конечно, данный процесс проходит не везде, не линейно и не одинаково. В данной связи представляется интересным, что он затронул и те страны и регионы «Старого Света», где крайне правые ещё несколько лет назад представлялись политическими маргиналами, без ясной членской базы и реальных электоральных перспектив.
В частности, это касается и Юго-Западной Европы, а именно стран Пиренейского региона — Испании и Португалии. Те, кто интересуется историей, в курсе, что в обеих этих южноевропейских странах вплоть до середины 1970-х годов просуществовали правоавторитарные корпоративные режимы, соответственно франкистский и салазаровский.
Первый трансформировался в парламентскую монархию вскоре после смерти Франко, второй был сметён «революцией гвоздик» примерно в одно и то же время. Но факт в том, что при образовании новой партийно-политической системы ведущую роль в обеих странах стали играть правоцентризм и социал-демократия, тогда как праворадикальные силы по факту были исключены из «большой политики». Как оказалось, более чем на сорок лет.
По мнению испанского историка Педро Гонсалеса де Молины, «в условиях, когда никакой серьёзной и внушающей доверия радикальной правой партии ни в Испании, ни в Португалии после преодоления реакционных режимов не появилось, люди правонационалистических симпатий просто сделали прагматический выбор: оказывать поддержку системным правоцентристским консервативным партиям». В Испании и Португалии таковыми стали народные партии, в которым нашлось место и радикальным консерваторам.
Однако хоть правоцентристы до сих пор занимают господствующие позиции в правом движении двух пиренейских государств, но после того, как они перешли в оппозицию как в Испании, так и в Португалии, начался процесс фрагментации консервативного электората. В обеих странах последние годы мы наблюдаем заметный подъём радикального фланга в правом политическом спектре. В Испании это связано с партией «Вокс» («Голос»), в Португалии — с партией «Чега» («Хватит!).
Любопытно, что в обоих случаях высшие руководители новых праворадикальных партий в ещё недалёком прошлом имели прямое отношение к правоцентризму. Так, лидер «Вокс» Сантьяго Абаскаль почти 20 лет состоял в Народной партии, тогда как основатель и председатель «Чеги» Андре Вентура входил в правоцентристскую Социал-демократическую партию. Однако в условиях спада «системных» партий они, как и их единомышленники, встали на путь создания собственных политических субъектов: «Вокс» был создан как политическая партия в 2013-м, «Чега» — совсем недавно, в 2019-м.
Согласно преобладающим в современной западноевропейской политологии критериям, обе эти партии точно не отнести к ультраправым. Испанский эксперт Хавьер Казалс описывает «Вокс», в частности, как «популистскую радикальную правую партию». К подобному спектру относится и португальская «Чега». Для политической идеологии обеих юных правых пиренейских партий характерны национализм, явный «евроскептицизм», крайне негативное отношение к иммиграции и исламу (несколько лет назад С. Абаскаль даже призвал к «новой реконкисте, способной освободить Испанию от засилья мечетей и имамов»), открытая ненависть к феминизму, отстаивание национальных традиций, непринятие моральных принципов либерализма.
В отличие от западноевропейских крайне правых, для южноевропейских националистов характерен антиэтатизм, они выступают за снижение «интервенционной роли» государства в экономике, уменьшение налогов, поддержку частного капитала, приватизацию общественной собственности. В «исторической» части обе партии защищают наследие правых режимов ХХ века. А. Вентура, к примеру, утверждает, что «в истории Португалии не так много таких ярких и любивших свою страну деятелей, как доктор Антонио де Оливейра Салазар».
Ещё одной отличительной чертой пиренейского правого радикализма следует назвать антикоммунизм. Недаром и «Вокс», и «Чега» выступили инициаторами подписания с латиноамериканскими единомышленниками в 2020 году Мадридской хартии, нацеленной на создание на иберо-американском пространстве общей антикоммунистической организации, как своего рода антитезы существующему уже более 30 лет Форуму Сан-Паулу, объединяющему основные левые партии Латинской Америки.
Безусловно, за конец 2010-х годов обе партии стали составной частью реальной политики своих государств. Причём произошло это очень быстро.
Если на парламентских выборах 2015-2016 годов «Вокс» поддерживали всего 0,2% избирателей, уже в 2019 году это были сначала 10%, а затем и 15%. В итоге «Вокс» присутствует в представительных органах почти всех испанских регионов, а в масштабе Конгресса депутатов — нижней палаты испанского парламента — с 52 представителями превратился в третью по влиянию партию королевства. Кроме того, у «Вокс» имеются свои сенаторы, европейские депутаты, а также пять мэров и свыше 500 муниципальных советников.
В ряде сообществ «Вокс» вошёл в правительственное большинство, хотя для Народной партии «Вокс» остаётся очень неприятным конкурентом. «Вокс» участвует в общих манифестациях и демонстрациях правых сил в поддержку единства испанского государства или против внутренней политики левого правительства. Но при этом действует под собственными лозунгами, не желая оказать в тени «народников».
Поскольку «Чега» возникла раньше, её электоральные успехи менее заметны.
В 2019 году крайне правые сумели получить на выборах в Ассамблею Республики лишь 1,3% голосов, но это привело к историческому успеху — впервые был избран депутат от этих кругов. Им стал лидер «Чеги» А. Вентура. Его пример показывает, что и в одиночку правонационалистический депутат может добиться успеха. Это показал результат первого тура президентских выборов в 2020 году, когда Вентура получил поддержку почти 12% избирателей, заняв третье место. Этот результат, конечно же, способствовал «медиатизации» «Чеги». И вот сейчас, за несколько недель до внеочередных парламентских выборов в Португалии эта партия имеет рейтинг в 6%, что может принести партии от 6 до 12 мандатов.
Заметим, что и в Испании, и в Португалии правительства возглавляют левоцентристские политики. При этом реальный вес левого электората в обеих странах — не менее 50%. В общем и целом, социально-экономический курс власти находит в обществах поддержку, хотя и имеется (особенно в Испании) мощная социальная и политическая оппозиция. В этой атмосфере «семимильное» шествие «жёстких правых» представляется феноменом, требующим серьёзного и вдумчивого анализа.
Руслан Костюк, доктор исторических наук, профессор СПбГУ
