Публикуем завершающий материал, в котором сравниваются две эти военные компании: боевые действия в Чечне и СВО. В предыдущих статьях речь шла о подготовке к обеим военным кампаниям и тактике российских войск, действиях авиации и украденных победах. Сейчас читайте о том, как политики могут обнулять успехи военных, а коммерческие интересы – влиять на тактику боевых действий.
Стамбульские переговоры попахивают Хасавюртовскими
Во второй части этой статьи я написал о том, как летом 1995 года российская армия освободила горную Чечню и прижала боевиков к дагестанской границе. Но после рейда Басаева в Грозном прошли переговоры, которые, подобно Минским соглашениям, дали врагу передышку. Но ещё более впечатляющее обнуление военных успехов произошло в 1996 году.
На тот момент уже вся Чечня, казалось, находилась под федеральным контролем, повсюду были сформированы пророссийские органы власти, налаживалась мирная жизнь. Но 6 августа в Грозный вошли боевики. Что интересно: предварительно с дорог были убраны 12 блокпостов, а чеченская милиция с раннего утра отправлена на проверку паспортного режима в окрестные сёла.
В городе развернулись бои. К 13 августа ситуацию удалось стабилизировать. Грозный был взят в кольцо. Населению для выхода предоставили коридор, а боевикам командующий группировкой генерал Константин Пуликовский выдвинул ультиматум сдаться в течение 48 часов, иначе их будет уничтожать тяжёлая артиллерия и авиация. В этом котле оказались самые боеспособные силы дудаевцев. За неделю боев в Грозном они понесли серьёзные потери, у них заканчивались боеприпасы, а Пуликовский не был склонен к «жестам доброй воли» – в конце 1995-го под Шатоем погиб его сын-офицер. Генерал заявил, что говорить с Асланом Масхадовым ему не о чем. Однако 15 августа в Чечню прилетели Борис Березовский и вновь назначенный представитель президента в Чечне Александр Лебедь. В Хасавюрте прошли переговоры и ультиматум боевикам превратился в договор о фактической капитуляции России. Армию вывели, а вопрос о статусе Чечни отложили на 5 лет – до 31 декабря 2001 года. По сути – это было предоставление независимости.
Лично мне те переговоры напоминают прошлогодние Стамбульские. Когда российская армия стояла под Киевом и Черниговом, а члены делегации Владимира Мединского вдруг начали радостно озвучивать предложения украинской стороны об отложенном на 15 лет статусе Крыма, отказе Украины решать вопрос Крыма и Донбасса военным путём, её согласии на внеблоковый статус и неразмещение у себя иностранных военных баз.
И хоть эти скромные уступки со стороны противника сильно контрастировали с объявленными президентом Путиным целями спецоперации – демилитаризацией и денацификацией Украины, Россия объявила об ответных жестах доброй воли. Заместитель министра обороны, член российской делегации Александр Фомин заявил, что «в связи с тем, что переговоры с Украиной переходят в практическую плоскость», решено «кардинально сократить военную активность на киевском и черниговском направлениях». А ещё именно тогда заговорили о «зерновой сделке».
Результат: в «практическую плоскость» переговоры так и не перешли, но Россия свою добрую волю исполнила и неуклонно её блюдет. Наша армия оставила Киевскую, Черниговскую, Сумскую области и часть Харьковской. А «зерновая сделка» продлевалась уже два раза.
Сегодня представители высшей российской власти не устают повторять, что Россия готова к мирным переговорам без предварительных условий, а Украина этого не хочет. Вспоминая Чеченскую войну, от таких изъявлений готовности становится как-то тревожно. В ходе Чеченской войны Россия не раз демонстрировала, что военные успехи в мгновение ока могут обнуляться политическим переговорным процессом. И у меня сегодня нет непоколебимой уверенности в том, что, если Украина предпримет какой-нибудь рейд в стиле Басаева – например, захватит российский Белгород или Курск и предложит обменять его на Донецк или Крым, то наши власти проявят твёрдость. И не обнулят многолетнюю борьбу народа Донбасса, как они обнулили после Буденновска результаты первой Чеченской войны.
Коммерческий фронт
Есть ещё одна тема, о которой, вспоминая Чеченскую войну, не могу умолчать. Эта тема – «война и деньги». Считаю, что деньги были одной из причин затягивания и разрушительного характера тех двух военных компаний.
При отсутствии нормального снабжения армия в Чечне была вынуждена заботиться о себе сама. Для этого было изобретено много способов, которые нередко входили в противоречие с приближением победы и налаживанием мирной жизни. Бывало, за деньги осуществлялось передвижение мирного населения через блокпосты. Да и немирного населения тоже. Бывало, перед передислокацией на новое место (ну или там перед перегруппировкой) федералы старались избавиться от лишнего военного имущества и продавали его местным. А проданное списывалось на боевые потери. За деньги (в том числе за большие) порой выкупались пленные (в том числе такие которых отпускать было нельзя).
В это трудно поверить, но мне рассказывали, что некоторые за деньги даже добровольно сдавались в плен! Например, источники, близкие к руководству Шалинского района, сообщили МВД Чечни о таком странном случае. 8 марта 1996 года на Шалинском блокпосту 40 федералов сдались боевикам за 6000 долларов. Причём 19 из них якобы не хотели сдаваться, но их принудили к этому их же товарищи. В два часа ночи весь блокпост снялся со своего места и по руслу реки ушёл в горы. А по ТВ сообщили об ещё одной захваченной боевиками группе заложников. Дело в том, что с обменным фондом у дудаевцев были проблемы. Но тем не менее после крупных боев, когда у них возникала необходимость в обмене пленными, они всегда находили кого обменять.
На блокпостах вообще нередко происходили странные вещи. Например, нашумела история с захватом колонны с гуманитарной помощью, двигавшейся в Ачхой-Мартан. Колонну из 28 грузовиков не пропустили через блокпост в Ассиновской, то есть почти уже в непосредственной близости от Ачхой-Мартана. Караван двинулся по объездной дороге, где его ждала засада. Через неё прорвались только 12 машин. Остальной груз достался дудаевцам.
Схем «зарабатывания» на войне при желании можно придумать много. На войну можно много чего списать. Коммерческий подход может накладывать свой отпечаток на продолжительность и тактику ведения боевых действий. Например, с военной точки зрения, есть смысл совершать быстрые обходные манёвры, окружать и блокировать населённые пункты, отрезая их гарнизоны от снабжения и вынуждая сдаваться. А с коммерческой точки зрения, лучше штурмовать населённые пункты долго и в лоб. Ведь чем больше разрушений, тем больше потом потребуется средств на восстановление.
Чеченский опыт показывает, что в реальности восстанавливалось намного меньше, чем об этом отчитывались. А количество людей, получивших компенсации за разрушенное жилье, не «билось» с количеством выделенных на это денег.
Надеюсь, что негативный «коммерческий» опыт Чеченской войны изжит. Хотя некоторые сомнения всё же закрадываются. Каюсь, меня удивила балаклейская «перегруппировка» в сентябре прошлого года. Ведь многие тогда предупреждали командование, что враг концентрирует силы и пойдёт в наступление именно там, а потом выяснилось, что несмотря на все предупреждения, у нас на изюмско-балаклейско-лиманском участке фронта сил было очень мало.
Удивили и сообщения, поступавшие в те горячие дни, что упорство в обороне проявили добровольческий отряд «Барс» и ополченцы Донбасса, а регулярные подразделения Минобороны как-то быстро снялись. А спустя несколько месяцев стала озвучиваться информация, что врагу тогда досталось много нашей бронетехники, в том числе новейшие танки Т-90.
Вызывают вопросы и некоторые обмены пленными.
Я не сомневаюсь в профессионализме военных строителей. Но мне кажется не совсем правильно, что жилым строительством в Мариуполе сейчас занимается Минобороны. При том что в России много крупных гражданских застройщиков. А военные строители могли бы сосредоточиться на восстановлении разрушенных коммуникаций, возведении укреплений вдоль линии фронта или в прифронтовых областях России (не ровен час, враг туда вторгнется), а не рапортовать о сданных коробках жилых домов. Зачем давать почву для нежелательных слухов?
Кто кого перемалывает?
Реальность заставляет задаваться вопросом: спецоперация на Украине сама по себе так неважно идёт или её сознательно замедляют? Вместо того, чтобы закончить Чеченскую войну в 1996 году, её остановили и довели дело до продолжения, которое длилось около 10-ти лет – с 1999-го по 2009-й.
В последнее время едва ли не в положительном ключе говорят, что Россия взяла на вооружение стратегию истощения, перемалывая украинское мужское население и западную военную технику. Но Запад не посылает в зону СВО своих солдат, а у нас на фоне и без того серьёзных демографических проблем погибают молодые мужчины. Пока что русские с обеих воюющих сторон выкашивают свой генофонд, сами обезлюживают свою обширную, плодородную, богатую ресурсами землю. Будто расчищают её для других.
Вторая Чеченская война шла под лозунгом минимальных потерь со стороны российской армии. Тогда тоже «перемалывали» врага. Но в итоге потери оказались примерно такими же, как в Первую Чеченскую, а затраты гораздо большими.
Очень хочется, чтобы политическое и военное руководство России почаще вспоминало опыт Чеченской войны и её «чёрные страницы» были наконец перевернуты.
Владлен Чертинов
