Продолжаем сравнивать две эти военные компании. В предыдущей статье мы рассказали о подготовке к обеим военным кампаниям и тактике российских войск. Сейчас читайте о действиях авиации, отношении командования к ополченцам, утечкам информации из штабов и украденных победах.
Коридоры для Дудаева и Зеленского
Сегодня часто можно слышать вопрос: почему Зеленский беспрепятственно в разгар боевых действий приезжает в Бахмут, в Херсон и другие населённые пункты, где его легко могут достать, например, наши ракеты? Неужели ему предоставляются коридоры и даются гарантии безопасности? Почему не наносятся удары по центрам принятия решений в Киеве, и туда спокойно совершают вояжи иностранные лидеры?
А ведь тоже самое было с Джохаром Дудаевым. Самый фееричный эпизод – его прилет в Боснию в разгар югославской гражданской войны в сентябре 1992 года. Там самолёт Дудаева был арестован миротворцами ООН. И что бы вы думали? В штаб-квартиру ООН позвонил Ельцин и попросил освободить человека, не раз грозившего России диверсиями и террором.
Именно Россия выдавала разрешения на международные авиаперелёты Дудаева, создавала ему воздушные коридоры – иначе бы его самолету не дали посадку во многих странах.
А когда началась Чеченская война, российская авиация бомбила в Грозном всё что угодно, но только не «центр принятия решений» – дудаевский президентский дворец. Помню, когда в феврале 1995 года оказался в Чечне, был просто заворожен этим зрелищем: вокруг руины, а дворец стоит целёхонький.
Что не так с бомбардировками?
Часто задается и такой вопрос: почему наши ВКС не разрушают мосты и железнодорожные узлы, по которым идёт снабжение украинских войск? В Чечне тоже были зафиксированы интересные особенности применения авиации.
В первые месяцы Чеченской войны российская авиация чеченским боевикам будто подыгрывала. Уж не знаю связано ли это с тем, что командовал ею бывший начальник Дудаева – генерал Пётр Дейнекин (он даже приезжал в Чечню в 1991 году, агитировал за бывшего подчинённого на президентских выборах), но авиация бомбила не места скопления боевиков, а либо враждебно настроенные к Дудаеву, либо нейтральные населённые пункты. Например, Старую Сунжу, в которой жили сторонники Хасбулатова, или цитадель антидудаевской оппозиции Урус-Мартан.
2 января в Шалинской мечети был сход, на котором говорилось, что чеченский народ сознательно подводят под истребление. Дудаевцев выгнали из мечети и село Шали объявило о своём неучастии в войне. А уже 5 января в результате воздушного налёта погибло свыше сотни шалинцев. С самого начала заявляли о нейтралитете жители сёл Белгатой и Чечен-Аул, но они также подверглись массированным бомбардировкам. В результате все три вышеупомянутых населённых пункта, расположенные как раз на пути отхода боевиков из Грозного в горы, очень кстати поменяли ориентацию и превратились в опорные пункты противодействия российским войскам.
Ещё с 1992 года не жаловали Дудаева в Веденском районе, поскольку тот преследовал генерала Ибрагима Сулейменова, прямого потомка очень почитаемого в этих местах шейха Али. Однако бомбардировки сёл Сержень-Юрт и Махкаты (откуда незадолго до бомбёжки тех, кто был связан с дудаевским режимом, попросту выгнали) открыли дудаевцам доступ в этот стратегически важный высокогорный район, граничащий с Грузией и Дагестаном. И таких примеров предостаточно.
У многих тогда складывалось впечатление, что Россия сознательно настраивала против себя чеченский народ, противников Дудаева превращала в его сторонников. Делала так, чтобы война затянулась как можно дольше и была как можно кровопролитнее. А параллельно будто специально сковывались действия российской армии.
Недооценка ополченцев
Я разговаривал с офицерами нескольких подразделений, первыми входившими в Грозный. Они рассказали, что у них даже не было карт города. При этом военное командование отказалось от помощи чеченских проводников, которую предлагала антидудаевская оппозиция.
Пренебрежительное отношение к чеченской оппозиции напоминает мне пренебрежительное отношение к ополченцам Донбасса в начале нынешней СВО. Складывалось впечатление, что российское командование им не доверяет, хотя время показало, что именно у ополченцев надо было учиться воевать.
В 1999 году чеченские оппозиционеры предупреждали, что Басаев готовит вторжение в Дагестан. Их не слушали, мер к недопущению рейда не приняли. Басаеву дали войти. А потом последовали кровопролитные бои в горах. Так началась вторая Чеченская война. А отразить нападение тогда во многом удалось благодаря дагестанским ополченцам.
Предатели в штабах
Сейчас все обсуждают слитые в сеть американские секретные документы. Среди прочего из них следует, что Украина в оперативном режиме получает от США предупреждения о времени и целях нанесения российских ударов. Некоторые СМИ уже высказали предположение о том, что в нашем Минобороны могли окопаться «кроты».
Возможно, слитые американцем нацгвардейцем Джеком Тейшерой документы – фейк. Но то, что подобное происходило во время Чеченской войны, – факт. Вот что мне когда-то рассказал в интервью начальник воздушно-огневой и тактической подготовки авиации Северо-Кавказского округа Николай Калинин:
«Из штаба группировки приходила заявка с заданиями для вертолётчиков на следующий день – своего рода расписание полётов на сутки. И нередко противник узнавал это расписание, видно, были из штаба утечки».
По его словам, столкнувшись с такой проблемой, вертолётчики стали взаимодействовать непосредственно с батальонами и ударными группами в обход штаба – после этого секретность сразу повысилась.
«Если есть предатели, которые сливают информацию, то их деятельность этим вряд ли ограничивается. Наверняка они вредят всеми способами. Блокируют правильные решения. Способствуют принятию вредных, неправильных решений. Возможно, наши неверные политические решения и ряд военных неудач именно с этим связаны», – пишет известный политик Олег Царёв.
Добавлю от себя: вредители не сильно рискуют. Настоящее крупное вредительство – это дезорганизация. Это действия, наносящие урон обороноспособности, которые всегда можно списать на сложившийся порядок вещей и объективные трудности. Достаточно замедлить какой-то срочный процесс, утопить важное решение в бюрократическом болоте, сковать полезную военную инициативу, придержать доставку или производство снарядов, беспилотников и т.д.
Украденные победы
Интересные события развернулись в Чечне в июне 1995 года. Российские войска за какие-нибудь две недели освободили горную Чечню – райцентры Ведено, Шатой, Ножай Юрт – и прижали боевиков к границе с Дагестаном в безлюдных горах, где у них не было кормовой базы и где их можно было спокойно добивать авиацией и артиллерией. Война казалась почти законченной. Но войска получили приказ остановиться. В это время совсем не маленький отряд Шамиля Басаева (160 человек), умудрившись каким-то образом миновать российские блокпосты и переодевшись в милицейскую форму, на трёх грузовиках через Дагестан прибыл на Ставрополье, где захватил заложников в больнице Будённовска.
Несмотря на это, президент Ельцин преспокойно улетел на саммит Большой восьмёрки. А переговоры было доверено вести группе диссидентов-правозащитников с понятной политической ориентацией (кто-то из тех переговорщиков уже эмигрировал в Израиль, против кого-то в наши дни возбудили дело по дискредитации вооружённых сил – В.Ч.).
А дальше, опять же по словам начальника воздушно-огневой и тактической подготовки авиации Северо-Кавказского округа Николая Калинина, произошло следующее:
«После переговоров колонна автобусов с басаевцами и заложниками по согласованному с российскими властями маршруту двинулась вокруг Чечни на Хасавюрт. А мы на Ми-24 постоянно её сопровождали. Но скрытно – шли сзади со стороны задней полусферы колонны автобусов на расстоянии около четырёх километров. А параллельно несколько Ми-8 перескоками высаживали вдоль этого маршрута десантников на пересекающиеся дороги. Я отвечал за работу всех вертолётов, сам в одном из них находился. И вот в какой-то момент штурман эскадрильи мне говорит: “Командир, переднее колесо первого “Икаруса” у меня в прицеле. Давай!” А у нас тогда были управляемые ракеты, и мы попали бы точно по колесу. Я запрашиваю руководство: “Готов к применению, могу остановить колонну”. Если бы мы сделали это в нужном месте рядом с десантниками, то могли бы покончить с Басаевым. Хотя, конечно, и среди заложников были бы жертвы. Но всё решалось на уровне правительства. И оно в тот момент не дало команды. Лишь потом я узнал, что нанести удар планировалось у Хасавюрта – на заключительном этапе маршрута. Но там боевиков уже встречала толпа народу и сразу же окружила автобусы. Да и радиосвязь над Хасавюртом была плохая… Атаку отменили».
А уже 19 июня в Грозном начались переговоры. Был введён мораторий на боевые действия. Обменяли пленных «всех на всех». Так почти добитый враг был спасён. Эти соглашения – аналог Минским. Боевики и не думали их исполнять. Получив передышку, они с каждым месяцем всё больше усиливались и наглели. В августе на время захватили Аргун. В сентябре в Грозном едва не взорвали представителя президента России и всё руководство Чечни. В октябре взорвали командующего федеральной группировкой войск генерала Анатолия Романова. В декабре на время захватили Гудермес, Урус-Мартан и Ачхой-Мартан. Выкуривать из этих населённых пунктов их приходилось большой кровью.
Летом 1995-го я был в Чечне и хорошо помню настроение наших бойцов. Мысли об измене витали в воздухе. Об этом говорили все, с кем тогда я общался.
Но ещё более драматичный и неожиданный переговорный процесс был запущен год спустя – в 1996 году.
Читайте в следующем номере о сходстве Хасавюртовских переговоров Лебедя со Стамбульскими переговорами Мединского, о «коммерческом фронте» и тактике «перемалывания противника».
Владлен Чертинов
