Жизнь и смерть Димы Иванова, взорвавшего себя гранатой под Бахмутом в День Победы
16 мая «Родина на Неве» опубликовала текст «Две России: одна умирает за вторую», навеянный видеокадрами самоубийств в бою двух раненных российских солдат. На этом видео один боец стреляется из автомата, а второй взрывает себя гранатой.
Меня удивило, что общественность и журналисты не проявили интереса к этой истории, не попытались установить имена двух героев, хотя, когда аналогичным образом в Сирии поступил лётчик Роман Филиппов, к этому случаю было приковано внимание всей страны.
Между тем, как выяснилось, история гибели двух наших солдат уникальная. Они воевали не на разных участках фронта, а в одном окопе! И случилось всё это в День победы — 9 мая. Оба погибли в безвестности. А вот их третий товарищ, наоборот, «прославился на весь мир» — сдался в плен украинскому дрону. Но Бог ему судья — мой рассказ не о нём. А об одном из двух героев — о подорвавшем себя «золотом парне» Дмитрии Иванове. После выхода статьи о «двух Россиях» со мной связались его мама и любимая девушка из маленького городка Опочка Псковской области.
«Невезунчик»
На теле у Димы было много родинок, таких людей считают счастливыми. Но, по словам мамы, Натальи Евгеньевны, сын, наоборот, считал себя невезунчиком. В семь лет упал в костёр и обжёг руки. В другой раз его сбила машина — подкинула вверх и он упал на обочину. Однажды в Новый год умудрился сломать ключицу. Когда ему было 14 лет, его родители расстались, и Дима тяжело это переживал.
Он из многодетной семьи — у него двое братьев и сестра. После ухода от отца Дмитрия, Наталья Евгеньевна с детьми жили бедно, в съёмной квартире. Дима стал маме поддержкой — после уроков в школе шёл подрабатывать на пилораме. По словам Натальи Евгеньевны, с ним было легко.
«Дима всегда говорил, что нужно стоять за свою семью, — вспоминает его девушка Полина Поршнева. — Отец распускал руки, слухи. А у нас город маленький. Кто-то верил слухам. Таких Дима пытался переубедить. Это не всегда получалось. Поэтому он перестал доверять людям. И меня тоже учил не доверять, кому попало. Он был очень общителен, знакомых имел очень много, а вот друзей — очень мало».
Одним из друзей была мама.
«Он мне все о себе рассказывал, а я — ему, — говорит Наталья Евгеньевна. — Помогать он начал, наверное, уже лет с десяти. Если я шла в огород или ещё по каким то делам, Дима не отставал — был рядом. Когда работала в такси, ездил со мной, охранял — вдруг какой-нибудь неадекватный пассажир попадётся. Когда младшего сына родила, он всегда говорил: «Мама, ты иди, а я с ним побуду». И мог сутками с маленьким ребёнком сидеть или гулять. Всегда переживал за младших. Хотел для них быть примером, воспитывал, объяснял им, что надо не по инерции жить, а стремиться к какой-то хорошей цели. Купил гитару сестре. А чтобы научить её играть на ней, сначала сам научился по компьютеру.
Мечта детства
У самого Дмитрия цель была. Он мечтал служить в армии, защищать Родину и с детства начал себя к этому готовить. Его любимым предметом в школе была история, он любил советские фильмы о Великой Отечественной войне, у него на странице в соцсети много ссылок на события Чеченской войны. А в восьмом классе он записался в военно-патриотический клуб «Беркут». Ради этого даже сменил школу (клуб был при другой школе и в него принимали только её учеников).
И вообще как-то очень рано повзрослел, был обстоятельным, основательным. Одно из самых ярких воспоминаний для Натальи Евгеньевны — сборы сына в лесные походы, которые он очень любил и всегда к ним серьёзно готовился. Однажды решил надеть старые кирзачи. Но не умел накручивать портянки. Поэтому специально попросил приехать знакомого — тот давал ему мастер-класс. Так же серьёзно подходил ко всему, будь то репетиции выступлений в КВН или исторический бал в Пушкинских горах — мог сутками не спать, готовиться, «чтобы не опозориться». Также тщательно всегда подгонял экипировку для страйкбола или форму для занятий в «Беркуте»».
«Дима старше меня всего на год, но, казалось, что разница в возрасте между нами очень большая», — говорит Полина. Девушка тоже занимались в «Беркуте». Клуб подарил им с Димой немало счастливых моментов. В 2017 году они вместе ездили в военно-исторический лагерь «Бородино». В 2019-м — в Москву на КВН юнармейских клубов. Команда из Опочки прошла этот отборочный тур и попала в пятёрку сильнейших. Следующий тур должен был пройти в Петербурге, но началась пандемия, а потом Дмитрия призвали на срочную службу.
Служил он в артиллерии, в Нарофоминске, в Кантемировской дивизии. И хоть она считается образцово-показательной, внутри самой части не раз случались конфликты с чеченцами, дагестанцами, тувинцами. На странице Дмитрия Иванова во «Вконтакте» есть фото, сделанное после одной из таких драк: лицо окровавлено — это тувинец рассек ему бровь. Но, несмотря на это, служить ему нравилось. Он нашёл в армии несколько новых хороших друзей, с которыми общался до своего последнего дня.
Придя из армии, снова немного поработал на пилораме в Опочке, а потом вместе с Полиной они уехали в Петербург и прожили здесь почти год.
«Дима делал тафтинговые ковры, а ещё мы вдвоем работали в кофейне на набережной Канала Грибоедова, — вспоминает Полина. — Ему нравилось и то, и другое. И очень нравился Петербург — красота и возможности этого города. В кофейне дела шли хорошо. Мы начинали баристами, потом я стала администратором, Диму тоже должны были повысить. Мы строили планы. Он мечтал открыть свое дело».
Но Дмитрию был уготован другой путь, и он не мог по нему не пойти. С первого дня спецоперации на Украине мысли Дмитрия устремились на фронт. Он подписался на все группы, освещающие ход боевых действий. И как-то невольно обращаешь внимание на то, что в Петербурге поселились они с Полиной на улице Победы, любили гулять в Парке Победы. И геройски погибнет он в День Победы.
В мае 2022 года Дмитрий едва не уехал на Украину — через Чечню.
«Тогда ещё сложно было уйти добровольцем, — говорит Полина. — Существовало много всяких препон. А в Чечню, в кадыровский отряд, попасть было намного проще. Но в тот раз мы диминой мамой смогли его удержать».
А в сентябре началась мобилизация. Дмитрию и нескольким его друзьям пришли повестки. И они с Полиной вернулись в Опочку.
За что он воевал
Дмитрия мобилизовали 25 сентября. Всем мобилизованным обещали отпуск через полгода. Наталья Евгеньевна и Полина стали считать дни. На своей странице во «Вконтакте» мама Димы стала выставлять стихи, созвучные её переживаниям:
... Я об этом шепчу той далёкой луне, Я шепчу всем ветрам, и птицам: "Пусть с тобою, сыночек любимый, нигде, Никогда, ничего не случится!" Пусть сердечко родное, шепчу облакам, Рядом с маминым вместе стучится. Я кричу на весь мир: «Пусть с тобой НИКОГДА! НИКОГДА! НИЧЕГО! НЕ СЛУЧИТСЯ».
Поначалу часть, в которую попал Дмитрий Иванов, базировалась в Троицком Луганской области. Дмитрий служил в комендантском взводе роты управления. В Троицком не было обстрелов и связь была постоянно. Дмитрий звонил каждый день. Мама и Полина ставили телефон на громкую связь и они могли проговорить с ним всю ночь.
«Через три с половиной месяца в январе их привязали к какой-то штурмовой части и отправили под Сватово, — рассказывает Полина. — Там у Димы появилась настоящая мотивация воевать. Поначалу он шёл на воевать просто с азартом, не понимая, что происходит на самом деле. Судил о спецоперации по новостям и ток-шоу. Но этот азарт прошёл. Здесь, на гражданке, некоторые не понимают смысла происходящего, задают вопросы: зачем нам эти территории, за что на Украине гибнут наши парни? И я раньше тоже их задавала. Но Дима, спустя месяца четыре, как побыл там, сказал, что всё понял и мне объяснил. Когда они выезжали в Сватово, встретили на улице мальчишку лет пяти. «Видела бы ты, с какой радостью он нас встречал», — рассказывал Дима потом. Он увидел в этом ребёнке своего младшего брата. Говорил, что воюет вот за этих детей, за мирных жителей, которые не хотят войны, но не имеют возможности спастись от неё. Им некуда ехать».
После Сватово их направили в Маньковку. Там бойцы поняли, что среди них, видимо, завелась «крыса», выдававшая их позиции. Только сделали карту местности, а на следующий день начался точечный артиллерийский обстрел — враг бил прямо по блиндажам. Потом их перебросили в Кривошеевку, а дальше — под Бахмут.
В последний раз Дмитрий написал Полине 6 мая: «Всё, нас отправляют, плюс минус через 10 дней выйду на связь». Куда направляют, естественно, не сообщил. Да и не мог — им никогда не говорили, куда везут. На связь они обычно уже выходили по возвращении.
Вот его последняя переписка с мамой:
— Люблю тебя, солнышко.
— И я тебя, мамуль. Я сегодня на новые позиции еду. Там будет связь или не будет, не знаю.
— Хорошо. Будем ждать весточки от тебя, береги себя, солнышко.
— Конечно, мамуль.
— Я люблю тебя очень сильно.
— Сиди дома и жди сына. Я тоже.
Больше мама не получит писем от Димы — только видео о его смерти. Это большое горе видеть последние минуты жизни своего сына. Но это большое счастье — прочесть от него на прощание слова любви.
Дорога смерти
Уже потом сослуживец Дмитрия рассказал, что их забрали укреплять фланги ЧВК «Вагнер» на севере Бахмута на участке трассы Часов Яр — Хромово, который еще называли «Дорогой смерти».
8 мая командир выбрал Дмитрия Иванова и двух его сослуживцев Виктора и Руслана, и отправил занимать позицию, которую раньше держали вагнеровцы. Дима прежде рассказывал, что подобное происходило не раз: «На тебя тыкают пальцем и ты идёшь».
В тот раз выбрали их троих и, как сообщил потом его сослуживец, в сопровождении проводника из ЧВК «Вагнер» шли до той позиции они около двух часов.
Им надо было сначала добраться до одного окопа, а потом до другого, где и предстояло остаться. В первом окопе попали под минометный огонь и 20 минут пережидали его. Следующий открытый участок простреливался вражеским пулемётчиком. Чтобы проскочить эту местность, вагнеровец с кем-то связался по рации и по пулемётчику откуда-то открыли огонь. Под его прикрытием добрались до нужного второго окопа. Проводник сказал искать укрытия, норы, а сам ушёл обратно.
Это были украинские окопы, отбитые ЧВК «Вагнер». Их нужно было занять, чтобы не допустить прохождения на этом участке украинских ДРГ. По словам сдавшегося в плен Руслана Анитина, в окопе они увидели порядка 30-40 трупов украинцев и вагнеровцев, частично прикопанных, лежащих уже много дней. И на видео с дрона действительно в траншее видны мёртвые тела. Также заметно, что сама траншея довольно протяжённая (примерно на километр) и разветвленная — троим такую позицию удерживать невозможно. Тем более имея на вооружении только по автомату с тремя рожками патронов и по одной гранате Ф-1. В этом жутком, полном трупов окопе троим мобилизованным предстояло провести остаток ночи на 9 мая. Для двоих из них эта ночь стала последней в жизни.
Под утро начался минометный обстрел. По словам Анитина, серьёзных укрытий в окопе не было и поэтому им приходилось много бегать по нему, чтобы миномётчик не успевал их накрыть. А потом за ними ещё и стали гоняться дроны и сбрасывать ВОГи (гранатометные заряды).
Первым погиб Виктор (его фамилию Анитин во время интервью вспомнить не смог).На видеокадрах, сделанных с одного из украинских дронов, видно, как тот, сидя, стреляет по ним, потом на него сверху падает ВОГ. После взрыва Виктор пытается встать и тут же теряет равновесие — перебитая правая нога сгибается в нескольких местах как резиновая. Он лежит какое-то время, потом подтягивает к себе автомат… и нажимает на спусковой крючок.
К тому моменту, по словам Руслана Анитина, они с Дмитрием Ивановым тоже были ранены, но легко — могли двигаться.
Видеокадры, сделанные с дрона, появившиеся в интернете, даны в нарезке. На них Дмитрий Иванов, как и его товарищ Виктор, вначале стреляет по дронам. Стреляет спокойно, не суетясь. Потом бежит по окопу, усеянному трупами. Останавливается, отдыхает, смотрит вверх, замечает зависший над ним дрон и бежит дальше. Следом за ним идут взрывы.
По одной из версий, Дмитрий бежал по окопу, потому что Руслан его зачем-то позвал. И уже возле самой норы, где тот прятался, один из взрывов настиг Иванова осколком. Он упал, перевернулся на бок. Его не слушались ноги. На видео заметны шевеления Анитина в норе — они с Ивановым находились очень близко друг к другу.
Дрон сбросил на Дмитрия ещё одну гранату, но выручил бронежилет.
«Братан, мне очень плохо», — если верить Анитину, это были последние слова, произнесённые Дмитрием Ивановым. Украинский дрон снял на видео, как он достаёт гранату и вырывает зубами чеку…
Руководитель военно-патриотического клуба «Беркут» Сергей Кузнечиков вспоминает, что во время последней встречи Дима сказал ему: «Я точно не сдамся. Для меня это позор».
Дмитрию Иванову был 21 год.
По этой ссылке видео последние минуты Виктора и Дмитрия, а также сдача Руслана в плен дрону.
Остаться в живых
А его 31-летний товарищ и земляк, бывший охранник исправительной колонии №3 Псковской области Руслан Анитин, оставшись один, встал посреди траншеи и стал показывать украинскому дрону, чтобы тот его не убивал, откинул автомат, характерным движением дал понять, что готов сорвать свои шевроны и сдаться.
Ему сбросили камень с запиской «иди за дроном». И он сам пришёл в украинский плен. Уникальный случай — сдачи в плен дрону — враг постарался использовать по-максимуму. Из этой истории украинцы раздули медийную компанию на весь мир.
Поступок Руслана Анитина они подали как миссию по спасению его жизни, как высшее проявление человечности со своей стороны, и призвали всех остальных российских солдат поступать также. Оператор дронов, выводивший Анитина, назвал случившееся символичным: дескать так же и будет в этой войне — «одна часть России взорвёт себе башку, а другая капитулирует».
«Самое обидное, что Дима из всех своих сослуживцев этому Руслану больше всех доверял, — говорит Полина. — И я тоже общалась с ним, когда мы с Димой говорили по видеосвязи. И с его бабушкой мы познакомились, когда передавили ребятам посылки».
Сам Руслан Анитин так объяснил в интервью свой поступок: «Дочери накануне, 8 мая, четыре года исполнилось, и, честно сказать, как бы меня люди потом ни осуждали, жить очень сильно хотелось. Очень хочу вернуться к семье и именно это сподвигло меня в том окопе остаться в живых».
Ночные кошмары
Ночью 6 мая мама Дмитрия написала на свей странице во «Вконтакте»:
Не нужны никакие деньги, Что посмертно за сына дадут. Фото будет висеть на стенке, В доме том, где родные живут. Не нужны никакие выплаты, Если сын вернётся с войны Искалеченный, духом выжатый, Весь израненный, без ноги. Пусть живут дорогие мальчики! Пусть их бог сохранит от беды! Наших «ёжиков», сладких «зайчиков». Ведь они все России сыны! Возвращайтесь домой поскорее, Наши милые, добрые дети! Мы за вас всей душою болеем! Вы для нас всех дороже на свете!
А через неделю, ночью 13 мая семья узнала, что Димы больше нет. В полночь явился его отец, который уже много лет не живёт с семьей, стал тарабанить в дверь, рассказал о появившемся видео и стал кричать матери своего ребёнка: «Вот посмотри. Это ты во всем виновата. Лучше бы он в плен сдался».
Проснулись дети. Все плакали, даже маленький Димин брат. Он плакал и одновременно утирал маме слёзы и твердил: «С Димой будет всё хорошо».
Нет тела — нет дела
С тех пор Наталья Евгеньевна написала множество писем-запросов — в Министерство обороны, в военкомат, руководителю ЧВК «Вагнер» Евгению Пригожину, губернатору Псковской области Михаилу Ведерникову, в приёмную Президента. В ответ тишина. Официального подтверждения его гибели нет.
Подтверждения нет, потому что нет его тела. Для российского бюрократизма этого достаточно, чтобы просто отмалчиваться — пока не доставлено тело, то нет и подвига. Нет компенсаций родным и близким героя.
Ситуация абсурдная. Казалось бы, доказать, гибель Дмитрия — проще простого. Есть рассказы его товарищей, есть видеоинтервью его сдавшегося в плен сослуживца. Есть видео последних минут жизни самого Дмитрия. На этом видео зафиксирована его смерть. Но Россия, оказывается, живёт по принципу плохих ментов: нет тела — нет дела.
А тело Дмитрия, если уж на то пошло, могут вообще никогда не найти. Позиция, на которой он погиб, сейчас под контролем ВСУ.
«Буду вечно молодым»
Сегодня, оглядываясь назад, в прошлом Дмитрия Иванова можно увидеть много того, что наводит на мысли о предопределённости в его судьбе, о предчувствиях, которые посещали близких ему людей.
Например, Дима никогда не видел своего дедушку — тот умер до его рождения, но почему-то часто снился внуку. Они общались во сне, а наутро Дима рассказывал, что ему дедушка говорил. Мало того, в доме даже не было фотографии деда, но когда в шесть лет на Троицу Наталья Евгеньевна привезла сына на кладбище, он сразу сам отыскал нужную могилу: «Так вот же дедушка мой!» Дима не раз заявлял: «Буду как дедушка». А тот был охотником. И внук тоже часто ходил в лес в походы с друзьями, любил лесные игры в страйкбол.
«И ещё дедушка тоже все рвался на войну (тогда шла Первая Чеченская), — вспоминает Наталья Евгеньевна. — Но того бабушка не пускала».
А вот Диму удержать не смогли.
Вспоминается сегодня и такое знаковое событие в жизни Дмитрия. Однажды в 17 лет он с друзьями пережил настоящий ужас. Ребята поехали в поход на гору Коновалиха в 11 километрах от Опочки. Когда-то в этом месте размещалось русское городище Коложе. В 1406 году оно подверглось жестокому нападению литовского князя Витовта, который уничтожил крепость — тогда погибло очень много людей.
С этим местом связаны легенды. Рассказывают о группе однажды остановившихся здесь туристов, которые ночью были разбужены звуками боя — звоном оружия, ржанием лошадей, криками раненных и умирающих. К этому можно было бы не относиться серьёзно, если бы то же самое не произошло с Дмитрием и его друзьями. У подножия горы из местной реки Кудки они набрали воды, а когда выпили её, у них начались видения — им стали мерещиться мертвецы «в старой одежде». Дима даже позвонил домой.
«Я ездила на машине на Коновалиху их забирать, — вспоминает Наталья Евгеньевна. — Ребята были абсолютно трезвые и сильно испуганные, их глаза до сих пор помню. Там на горе во время этих видений Дима стал читать «Отче наш» и после того случая по-настоящему поверил в Бога».
А ведь если вдуматься, та ночь ужаса похожа на последнюю в жизни ночь Дмитрия Иванова — её он тоже проведет на месте жестокого побоища среди мертвецов.
Или как вам, например, вот такое «пророческое» их фото с Полиной, сделанное во время поездки с «Беркутом» на Бородинское поле.
Или вот такая запись, которую мама выложила после гибели сына. Когда-то, ещё в мирное время, Дима послал ей это видеописьмо со словами песни, которая ему очень нравилась:
«Я теперь один выдыхаю дым. Мама, дома не жди — пропадает твой сын. Я теперь один выдыхаю дым. Буду вечно молодым…»
«Я не верю во всякую мистику, но у меня было предчувствие насчёт Димки, — признаётся Сергей Кузнечиков. — Я почему-то был уверен, что в ближайшее время он должен как-то отличиться на фронте, получить награду. И ещё было предчувствие скорой встречи. Все, кто был мобилизован из нашего города, уже побывали в отпуске, и я надеялся, что скоро встречусь и с Димой. И встреча действительно состоялась — он пришёл попрощаться. Последние несколько дней перед гибелью Дима мне снился. Раньше после занятий в «Беркуте», когда все ребята расходились, мы с ним любили посидеть, поговорить. И сейчас мне снилось, что он пришёл в отпуск, и мы с ним так же сидим».
Были предчувствия и у мамы Дмитрия, и у его девушки.
«Обычно я сплю очень крепко, никогда не просыпаюсь, а тут 9 мая проснулась в 5 утра с очень плохим ощущением», — вспоминает Полина.
Возможно, были предчувствия и у самого Димы Иванова. Прощаясь с Полиной в Опочке, он сказал ей: «Береги маму. Не переживай. Я вернусь». Но маме говорил другое: «Мамуль, что бы ни произошло, прими это как есть. У тебя и другие дети, ради которых ты должна жить».
«Мы даже с ним ругались на этой почве, — вспоминает Наталья Евгеньевна. — Я ему ответила: «Слышать таких слов не хочу». Он сказал: «Мамуль, любой мой поступок ты должна принять правильно».
Если так, то все знаки и предчувствия, о которых сказано выше, не только грустные, но и указующие. И следовательно, ободряющие. Тогда получается: кто-то свыше вёл Дмитрия Иванова к его подвигу, а значит, ему и таким как он, сейчас на небе точно хорошо.
Владлен Чертинов
P.S. 27 марта там же под Бахмутом геройски погиб другой Дмитрий Иванов, депутат Верховного совета Хакасии, ушедший добровольцем на фронт и воевавший в составе ЧВК «Вагнер». Он, будучи контуженным, командовал группой из четырёх штурмовиков, которая отразила наступление врага — в этом бою были уничтожены две БМП и 12 солдат противника. Одну из боевых машин Дмитрий Иванов подбил сам из гранатомета.
Пока вот так погибают Ивановы, Россия — жива!
