С подачи с министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова в медиа-пространстве активно обсуждается тема – может ли еврей быть нацистом.
Идея превосходства
Искать в родословной Гитлера евреев – напрасное занятие. «О Гитлере не то что доказательств, но и хоть немного обоснованных предположений, что у него была еврейская кровь, нет. История стоит на той точке зрения, что этого не было», – сообщает историк Константин Залесский. «Идею о наличии у Гитлера еврейской крови активно муссируют, но не серьезные историки, а чаще всего в журналистских кругах еще с 1930-х годов», – разъясняет Залесский.
Однако я полностью согласен с главой российского внешнеполитического ведомства: еврейство – вовсе не панацея от нацизма. То, что германские нацисты уничтожали евреев, исходя из мифа о еврействе как о вирусе, который, поражая европейцев, делает их рабами мировой плутократии, вовсе не означает что евреи и нацизм – «две вещи несовместные». Ведь что такое нацизм? Это идея превосходства одной расы и национальности над другими расами и национальностями.
Евреи не могли поддерживать конкретный нацизм – германский. В составе СС были разные национальные дивизии (легионы): албанская, датская, норвежская, французская, английская, эстонская, латышская, русская, украинская и другие. Но представить себе еврейский легион СС в принципе невозможно. Ставить в один ряд с эсэсовцами подразделения юденполицаев юденратов (еврейских гетто) некорректно – это одно из проявлений антисемитизма.
Однако тот факт, что германский нацизм считал еврейство одним из главных врагов арийской расы, вовсе не означает, что евреи, точнее, представители еврейства, застрахованы от того, чтобы вынашивать идею своего национального превосходства над другими народами. Это вполне реально, учитывая, что религия евреев, иудаизм, настаивает на богоизбранности евреев, на их превосходстве над другими народами. Неевреи остерегаются критиковать еврейское государство Израиль. Остерегаюсь и я. Не желаю, чтобы заклеймили антисемитом. Сошлюсь на петербургского историка Артёма Кирпичёнка. Будучи уроженцем Ленинграда, Артём вырос в Израиле, служил в ЦАХАЛ, и он неоднократно приводил факты, которые говорят о расистском характере Израиля.
Герои Сопротивления
Вторая мировая война в целом и Великая Отечественная война в частности явили не только евреев-жертв, но и евреев-героев. Вспомним комиссара гарнизона Брестской крепости Ефима Моисеевича Фомина, родившегося под Витебском в еврейской семье. Он погиб в 32 года. Когда немцы спросили оставшихся в живых защитников крепости, есть среди них комиссары, евреи и коммунисты, Фомин сделал шаг вперёд и спокойно заявил: «Я Ефим Фомин – еврей, комиссар и коммунист». И его расстреляли.
Вспомним восстание в Варшавском гетто в апреле – мае 1943 года. «Многие освободительные войны несли в себе зародыш неизбежного поражения, но ни на одной из них не лежала печать столь глубокого трагизма, как на последнем боевом порыве остатков обитателей Варшавского гетто, который разгорелся на могиле их ближних, без тыла, почти без оружия, без ничтожного шанса на победу», – писал польский историк еврейского происхождения, деятель коммунистического движения, один из организаторов польского Союза польских патриотов Бернард Бер Марк. «Мы не собираемся спасать себя. Из нас никто не выживет. Мы хотим спасти честь народа» – это слова повстанца Ария Вильнера. Во время восстания в боях погибли около семи тысяч защитников гетто, ещё пять-шесть тысяч сгорели заживо.
Участвовали евреи и во Французском сопротивлении.
Единичные истории
Однако есть факты и другого рода – сотрудничества евреев с нацистами. Несколько лет назад вышла весьма познавательная книга историка Михаила Тромифенкова «Убийственный Париж», в которой он, помимо прочего, рассказывает о сотрудничестве мошенников-евреев с нацистами.
Оказывается, официальным поставщиком нацистских ВМС и частей СС был человек, которого звали Мендель-Михаил Школьников. «Хотя, казалось бы, само его имя гарантировало бесплатный проезд в Освенцим, Михаил именно при немцах сколотил состояние на чёрном рынке, – рассказывает Трофименков. – На одном лишь Лазурном берегу при посредничестве Карбоне (бандит корсиканского происхождения Поль Бонавентура Карбоне и его напарник Франсуа Поль Спирито в 30-е годы и во время оккупации держали под контролем Марсель и его окрестности – Д. Ж.) он приобрёл семьдесят пять особняков и двадцать восемь всемирно известных отелей: хозяева некоторых из них до сих пор не могут выпутаться из сплетённых Школьниковым финансовых паутин. А в одном из своих парижских особняков он якобы принимал самого Гиммлера».
Когда стало ясно, что дело Гитлера гниёт и проигрывает, Мендель сбежал в Испанию с драгоценностями, стоимость которых исчислялась многими миллионами франков. Однако наладить жизнь при режиме Франсиско Франко он не успел. 17 июня 1945 года его обгоревший труп нашли поблизости от Мадрида в сожжённом автомобиле. Убил Школьникова Пьер Лутрель, прозванный «Безумным Пьеро» – бывший сотрудник французского гестапо, который успел вовремя заработать репутацию героя Сопротивления и стать агентом Генеральной дирекции исследований и информации (DGER) – самой секретной службы генерала Шарля де Голля. По заданию французских спецслужб «Безумный Пьеро» и покончил со Школьниковым.
Если Школьников финансировал СС, то французское гестапо содержал другой еврей – выходец из Молдавии Жозеф Жоановичи. Настоящее немецкое гестапо в Париже было только одно. Располагалось оно на авеню Фош. А «французскими гестапо» называли банды, которые сотрудничали с немцами, отчисляя им «процент с оборота». В оккупированным немцами Париже действовали несколько «гестапо», в том числе русское и грузинское.
Выглядел Жозеф Жоановичи как ожившая антисемитская карикатура. Однако… «В оккупации Франции Жозеф, в отличие от соплеменников, увидел свой шанс. Он свято верил в гешефт: антисемитизм антисемитизмом, а бизнес бизнесом. Бизнес же нацисты развернули сказочный, – пишет Трофименков. – Выкачивая из страны колоссальные репарации, они за бесценок скупали всё, что можно было скупить. Для этого требовались посредники. В 1941 году “экономически ценный еврей” Жозеф был главным поставщиком рейху нежелезистого металла – плоти войны. В руководимом Абвером “бюро Отто” – с оборотом в сто пятьдесят миллионов франков в день – числился заместителем начальника отдела кожи и металла. В свободное время он ещё “немного шил”: на пару с Лафоном (Анри Лафон – шеф французского гестапо) создал нелегальную фирму, укомплектованную в основном евреями.
Суммы, которыми Жоановичи владел и распоряжался, не укладываются в голове. 11 августа 1942 года он снял в банке по одному единственному чеку двадцать три миллиона. 22 декабря 1942 года – выплатил подрядчикам триста двадцать два миллиона. Его состояние оценивают в сумму от одного до четырёх миллиардов. На суде в 1949 году он признался, что за годы оккупации заработал жалкие двадцать пять миллионов. Люди, помнившие, как в неудачный вечер Жозеф просаживал в покер по три миллиона, хохотали до колик».
Трофименков сообщает, что существует письмо рейхсфюрера Гиммлера, «в котором тот советует просителю, которому сам не в силах помочь в некоем деле, обратиться к Жоановичи». Видя в своём соплеменнике Менделе-Михаиле Школьникове «заклятого конкурента», месье Жозеф не раз уговаривал «Безумного Пьеро», который по заданию французского гестапо был его телохранителем, покончить с Менделем. Он так достал Пьеро этими просьбами, что в итоге тот «отказался от почётной миссии охранять тело дельца». Правда, Менделя Школьникова он потом всё же убил, но, как мы знаем, по заданию не Жоановичи, а де Голля… Хотя история с гибелью Школьникова слишком тёмная.
Если Школьников разбогател во время оккупации, то Жоановичи наладил бизнес ещё до войны. В 1929-м он считался королём старьёвщиков, а в 30-е уже имел контракты на поставки для строящейся линии Мажино. «В 1936 году “Фирма братьев Жоановичи. Рекуперация и сортировка” открыла филиалы в Бельгии и Голландии, завела связи в рейхе», – пишет Трофименков. Он предполагает, что «уже после начала войны братья Жозеф и Мордухай (ставший то ли Марселем, то ли Мишелем) снабжали Германию металлом через третьи страны».
Однако, несмотря на очевидные всем связи с оккупантами, Жоановичи после освобождения Франции долго не могли привлечь к ответственности за коллаборационизм. Жозеф не умел писать и расписывался крестиком. Зато он хорошо умел считать и неплохо просчитывал развитие событий. Предоставляя гестапо грузовики для перехвата оружия, которое бойцам Сопротивления скидывали на парашютах союзники, он одновременно финансировал отряды Сопротивления. Когда в августе 1944 года отряды Сопротивления поднимут восстание в Париже, грузовики им подгонит никто иной, как месье Жозеф.
Затем Жоановичи выдал Сопротивлению главарей французского гестапо Анри Лафона и Пьера Бонни, когда они с семьями в августе 1944 года пробирались в Испанию. А до этого на выкуп схваченной гестапо подпольщицы Женевьевы де Голль, племянницы генерала, он готов был потратить кровные пять миллионов.
И всё же Жоановичи посадили. Правда, всего на пять лет – за экономический коллаборационизм. После того, как он вышел из заключения, дела его пошли наперекосяк. Он бежал в Израиль, но с земли предков его вскоре выдворили. Потом было опять заключение за мошенничество. Умер месье Жозеф в Клиши 7 февраля 1965 года в полной нищете на руках секретарши и любовницы Люси Шмитт, прозванной Lucie-Fer, что одновременно означает и «Железная Люси», и «Люцифер».
Конечно, истории Школьникова и Жоановичи – единичные. «Массового сотрудничества евреев с нацистами не было и не могло быть. Учитывая, что нацистский режим в Германии имел ярко выраженный антисемитский характер, то люди, имеющие еврейскую кровь, должны были быть подвергнуты репрессиям по факту своего существования. Именно поэтому говорить о каком-то тесном сотрудничестве между еврейскими и нацистскими организациями не приходится, потому что евреи были объектом уничтожения», – верно отмечает историк Константин Залесский.
Однако истории Школьникова и Жоановичи наводят на мысли о классовой природе Холокоста. Нацисты уничтожали бедных евреев: интеллигенцию, ремесленников, рабочих, от силы – лавочников. Кого расстреляли в Бабьем Яру под Киевом? А некоторые богатые евреи либо смогли вовремя сбежать за океан, либо, как Школьников и Жоановичи, наладили сотрудничество со смертельными врагами своего народа.
А что на Украине?
И тем не менее утверждать, что на Украине нет нацизма, лишь исходя из того, что её президент, Владимир Зеленский, – еврей, значит, заниматься пошлой демагогией.
За время, которое прошло после окончания Второй мировой войны, нацизм превратился, как минимум в Европе, в маргинальное политическое течение, в политическое гетто для кровожадных фантазёров. Политические движения фашистского типа в послевоенное время заявляли о себе лишь на окраинах Европы, в бедных её странах. Речь и режиме «чёрных полковников» в Греции, который просуществовал с 1967-го по 1974 год, и режиме Франсиско Франко, который прекратил своё существование со смертью каудильо в 1975-м.
Новая либеральная система не боится фашистов и нацистов. Законы, которые запрещают сомневаться в числе жертв Холокоста или нацистские символы, в большой степени носят символический характер.
На деле на периферии «цивилизованного мира» либеральный глобализм не гнушается использовать крайне правые силы как таран против тех, кого считает своими врагами.
Например, в Чили социалистическое правительство Сальвадора Альенде свергли правые генералы во главе с Аугусто Пиночетом. Известно, что затем чилийской экономикой управляли американские экономисты из команды Милтона Фридмана – «чикагские мальчики», и довели её до краха, «чилийское экономическое чудо» – миф.
В Боливии военный переворот, осуществлённый в 1980-м генералом Луисом Гарсией Месой, произошёл через две недели после победы на всеобщих выборах 1980 года левого Фронта демократического и народного единства. Правда, боливийские события несколько сложней, чем то, что произошло в Чили. Луис Гарсия Меса открыто придерживался идей фашизма, его консультантом был известный итальянский неофашист Стефано Делле Кьяйе. После его прихода к власти на посольство США в Ла-Пасе напали боевики-гарсимесисты (сторонники Месы). И всё же люди Месы пытались связаться с Рональдом Рейганом, который был тогда кандидатов в президенты США от Республиканской партии.
Во Франции или в Германии, конечно, трудно себе представить, чтобы со сцены речи толкали либералы, какой-нибудь Анри Бернар Леви, а массовка из числа националистов одобрительно откликалась на них и шла биться по либеральной указке.
Другое дело – «новая Европа». В Латвии, президент которой еврей – Эгилс Левитс, продолжают проводится марши в честь латышского легиона СС и вводятся запреты на празднование Дня Победы. Что касается Украины, то она для европейцев – как Боливия для американцев. Те, кто организовывал майдан в Киеве, а организовали его американцы, использовали нацистов и крайних националистов как инструмент политической технологии – как таран. В той же роли выступают украинские нацисты и сейчас.
«В мире победившего после распада СССР либерализма как одной из трёх политических теорий Нового времени, остальные две политические теории и практики – фашизм и коммунизм – рассматриваются идеологами Мировой гегемонии настолько незначительными и слабыми, что допускаются к ограниченному использованию на некоторых сложных перекрёстках истории как полезные силы для ликвидации зарождающихся альтернативных полюсов Империи. Украинский фашизм – на службе неолиберализма и глобальной Империи», – отмечает философ Александр Дугин.
В принципе, если бы на Украине на момент майдана в силе были бы не крайне правые, а крайне левые, то его организаторы могли бы использовать их, и сегодня с нашими солдатами воевали бы какие-нибудь неомахновцы, а не наследники УПА (запрещённая в России организация). Гипотетически такое было возможно. Кстати, Симон Петлюра был социалистом, украинским эсером, и при желании украинство можно преподнести левым антиимпериалистическим движением, вроде движения сапатистов в Мексике или сандинистов в Никарагуа.
Что касается либералов в странах «новой Европы», то все они имеют националистический окрас. Иначе им не показать неприятие российского империализма. Все «цветные революции» – результаты симбиоза либералов и националистов. Нечто подобное те же американские силы хотели устроить и в России, когда в одно движение стягивали сторонников бывшего премьер-министра, либерала Михаила Касьянова, агента западного влияния шахматиста Гарри Каспарова и писателя-националиста Эдуарда Лимонова. Не вышло. Лимонов, несмотря одержимость собственной персоной, был всё же честным человеком, он любил Россию и служил ей, как умел. И когда он понял, что его пытаются использовать в борьбе против его страны, развалил противоестественный альянс под названием «Другая Россия» (не путать с партией «Другая Россия»).
Режим Зеленского называть нацистским, – конечно, пропагандистское упрощение. И это упрощение даёт козыри в руки противоположной стороны. Да и что такое – «режим Зеленского»? Зеленский – говорящая кукла. Но было бы глупо и отрицать наличие нацистов на Украине. Нацистам на этой территории отдана улица, отсюда складывается впечатление, что они держат власть.
Но утверждать, что наша армия на Украине сражается с нацизмом, всё равно что говорить, что она воюет с танками, автоматами, гранатами. Украинские нацисты – такое же орудие либерального Запада в войне против России, как и вся Украина в целом. Им отведена эта роль, и они, похоже, ею довольны.
Россия воюет сейчас против либерального Запада – хитрого, подлого, лицемерного. Воюет за себя. За свою независимость.
