Рассуждая о философии войны, невозможно не упомянуть Сунь-Цзы – книгу, которая выдержала сотни переизданий и имеется в любом магазине на полке о философии или на полке, связанной с военной историей, военной теорией.
Сунь-Цзы – один из представителей конфуцианской школы, ученик Мэнь-Цзы, то есть присутствует прямая преемственность с Конфуцием. Сунь-Цзы сам был военачальником, наёмником – своего рода «ЧВК-шником». Именно поэтому в его трактате «Искусство войны» так много практических указаний.
Возьмём несколько цитат из Сунь-Цзы.
«Война любит победу и не любит продолжительность».
Сунь-Цзы говорит о классических войнах, в которых сражаются армии. Не народы или нации, а армии. Для такой войны, конечно, продолжительность губительна. Если вы сражаетесь с армией, то после её уничтожения война заканчивается. Если вы сражаетесь с нацией, то вероятность прекращения такой войны крайне мала.
«Война – это путь обмана».
Вряд ли этот афоризм стоит расшифровывать. Если можно обмануть противника, дезинформировать его, дезориентировать, это надо делать. Отсюда все интересные манёвры, стратегии непрямых действий, обманные, засадные полки и так далее.
«Идти вперёд туда, где не ждут, атаковать там, где не подготовились».
«Никогда ещё не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству. Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду войны».
Это крайне интересный и важный момент. Каждый раз, когда кто-то начинает философствовать о войне, любой военный спросит: «А имеешь ли ты нравственное право говорить о войне, философствовать о войне, если ты на войне не был?». Я с этим постоянно сталкивался в Донбассе, общаясь со своими товарищами из ополчения. Нужно получить личный опыт и нравственную санкцию для того, чтобы о чём-то философствовать. У Сунь-Цзы боевой опыт был, поэтому он имел право написать: «Тот, кто знает вред войны, может сказать о благе войны». Если мы не знаем вреда войны, тех ужасов и страданий, что она несёт, то мы не может рассуждать и о её высоком духовном смысле.
Стоит вспомнить и древнегреческого мыслителя, аристократа от философии Гераклита Эфесского, автора знаменитой фразы: «Война – отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других – людьми, одних творит рабами, других – свободными».
Могу сказать, что это абсолютно так и на войне многие находят свое предназначение, свою судьбу. Возьмём знаменитого полевого командира Арсена Павлова, Моторолу. Кто его знал до начала Русской весны? А теперь Моторола – один из символов сопротивления Донбасса.
Алексей Борисович Мозговой был строителем, прорабом строительной бригады, а потом вернулся в родную Луганскую область и возглавил бригаду «Призрак». Теперь он тоже – народный герой.
На войне человек может себя потерять, а может себя обрести. Есть масса примеров того, как люди во время войны могут состояться в каком-то личностном, экзистенциальном плане, да и в материальном тоже. Одни накапливают богатства во время войны и становятся царями, другие становятся рабами и теряют всё.
Платон – тоже философ войны. Ведь вся его юность пришлась на время Пилопонесской войны, которая является для Древнего мира своего рода Мировой войной. Афинская империя её проиграла и навсегда распрощалась с ролью доминатора в античном мире. В ней участвовали все полисы.
Платон взрослел на фоне войны. Он видел всю её подлость и ложь. Он видел, как спартанцы уничтожают его родной полис – Афины. Именно поэтому в своих диалогах он много места уделяет рассмотрению войны. Скажем, в «Государстве» заходит разговор об идеальном государственном устройстве, и в уста своего учителя и бессмертного рыцаря философии Сократа Платон вкладывает следующие слова: «Вот, хорошо, мы с вами описали идеальное государство. Теперь нам с вами надо понять, как это государство живёт, как оно действует. Вот мы его описали, но мы его описали в статике, ну это всё равно, что мы возьмём какую-нибудь картинку, на которой изображено животное, картинку с тигром. Мы видим тигра, но мы, на самом деле, не понимаем его ещё, потому что, чтобы понять его до конца, надо увидеть, как он движется, как он бежит, прыгает, ловит какую-нибудь там антилопу. Вот точно так же надо посмотреть на государство, не в статике, а в динамике. Посмотреть, как государство действует». И тут он и говорит, что война и есть главное действие государства. И только увидев, как государство воюет, мы можем его понять.
Платон считал, что красота и гармония идеального государства – ничто, если смогут прийти условные спартанцы и всё это разрушить. Защитить от их нашествия может только армия, о необходимости которой греческий философ писал неоднократно.
В платоновских диалогах постоянно встречаются крайне интересные пассажи о войне. Можно даже найти рассуждения о её тотальности: «Война ведётся не только между государствами, война ведётся между группами людей, между двумя людьми, и внутри одного человека тоже ведётся война».
Платон предлагает крайне интересную типологию войн. Он делит их на внешние и внутренние.
Внешние войны – войны с варварами. Варвар – это не грек и не совсем ещё человек. Великие в этом смысле были шовинистами, Аристотель, например, и вовсе писал о том, что не-грек даже рабом быть у грека не вполне достоин. Цель внешней войны очевидна – победить противника, уничтожить его, взять в рабство.
Но есть внутренние войны, ведущиеся между греками. Говоря современным языком, войны гражданские. И их главная цель – не победа, но мир. Потому что не совсем хорошо, когда грек убивает грека. В такой гражданской войне, считал Платон, путь обмана не годится. Тут следует руководствоваться нравственными принципами.
В ранние Средние века Блаженный Августин разработал так называемую «Теорию справедливой войны», которая потребовалась во времена крестовых походов: их участникам-христианам нужно было объяснить, как можно убивать, когда одна из христовых заповедей гласит «Не убий». Кто должен был разрешить это противоречие? Как обычно, философы.
Корни этой теории мы можем обнаружить ещё в античности. Например, легендарный римский мыслитель и общественный деятель Цицерон делили войны на справедливые и несправедливые. Если одно государство нападает на другое без видимых причин, лишь для того чтобы его захватить – это несправедливая война. А войны ради отмщения Цицерон считал справедливыми. В пример он приводил царя Менелая, который имел моральное право пойти на Трою – троянский царевич Парис украл его прекрасную жену Елену.
Но для христиан такой подход не годится – отмщение не может быть причиной для кровопролития. Война будет справедливой, если делает мир лучше. Так был сформулирован один из критериев справедливой войны. Другим критерием стала защита веры.
Есть право на войну (jus ad bellum), есть право в войне (jus in bello) – средневековые идеологи настаивали на том, что справедливая война должна и вестись справедливо. Они запрещали убивать беззащитных, пытать пленных.
Современные классики «теории справедливой войны» – Николас Фоушин, Брайан Оренд, – добавили к этому списку право после войны (jus post bellum). Jus post bellum должен руководствоваться победитель в организации послевоенной жизни.
Коллективный Запад крайне заинтересован в «теории справедливой войны» – каждая военная кампания, которую он затевает, сопровождается предварительными массовыми публикациями работ, посвящённых справедливой войне. Западные интеллектуалы поднимали на щит «теорию справедливой войны», когда необходимо было оправдать гуманитарные бомбардировки Сербии, войну в Персидском заливе, агрессию против Ливии…
Были интересные дискуссии, но в целом надо признать, что современная «теория справедливой войны» – лишь политический инструмент, не имеющий отношения к философии.
А вот литературное наследие немецкого мыслителя Эрнста Юнгера для осмысления феномена войны крайне важно. Участник обеих мировых войн, он определенно имел нравственную санкцию философствовать о войне. Юнгер был благодарен войне за неповторимый опыт. Он говорил, что война – не только наш отец, но и наша мать.
Не могу не порекомендовать прекрасные мемуары Юнгера «В стальных грозах», посвященные Первой Мировой войне.
Философия войны Эрнста Юнгера наиболее ярко сформулирована в двух текстах: «Борьба как внутреннее переживание» и «Мир». В «Мире» он вводит понятие «рабочего» – человека, осуществляющего работу в повреждённом войной мире. С этим миром надо что-то делать. Не просто осмыслять «больное бытие», а лечить его. Это очень интересный и оригинальный мотив для немецкой философии.
Роже Кайуа в работе «Война как пароксизм» писал, что в современном обществе война заменяет собой дионисийское празднество, высвобождая разрушительные энергии человека. В войне есть расточительство, человек в этом «пароксизмальном» способен бросить себя на смерть, на подвиг, на риск, на опасность.
Настоящей классикой философии современной войны является замечательная книга американки Мэри Калдор «Старые и новые войны», изданная в 1999 году.
Калдор сбрасывает Клаузевица с корабля современности и заявляет, что эпоха старых, классических войн окончена. Войны Клаузевица – со стратегией, с правом на войну, с правом в войне, с патриотизмом – ушли в прошлое, сменили войны постмодерна, представляющие собой «смесь войны, организованной преступности и массовых нарушений прав человека».
На чём основаны столь радикальные заявления? Мэри Калдор внимательно наблюдала за современными вооружёнными конфликтами в Афганистане, Ираке, Боснии и Герцеговине, в 1992-1995 годах она побывала на Балканах.
Калдор оспаривает главный тезис «теории справедливой войны» – она пишет, что новые войны постмодерна просто невозможно закончить таким миром, который был бы лучше, чем мир довоенный. Чтоб убедиться в ее правоте, достаточно посмотреть на Ирак или Ливию. И там, и там сегодня – пространство хаоса, разруха и безвластие.
Вообще стоит отметь, что война на Балканах, разрешившаяся ужасными «гуманитарными бомбардировками» в 1999 году, заставила многих западных интеллектуалов всерьёз задуматься и затеять острые дискуссии относительно войн и роли Запада в их провоцировании. Например, известный лингвист и общественный деятель левого толка Ноам Хомски выпустил работу, посвящённую разбору тех преступлений, политических и человеческих, которые совершили НАТО и США на Балканах.
В похожем ключе анализировал войну в Заливе известнейший философ постмодерна Жан Бодрийяр в своей работе «Войны в Заливе не было». Бодрийяр разоблачает эту войну НАТО и США с Ираком за освобождение Кувейта как преступление, которое покрывалось разного рода интеллектуальными теориями и, конечно, умолчаниями. Умолчаниями, которые, в свою очередь, обеспечивались шумовой завесой в СМИ.
В оформлении текста использована репродукция картины Сальвадора Дали «Парад рыцарей» (прим. ред.)
Продолжение следует
Лекция из курса «Философия войны и смерти» Андрея Коробова-Латынцева, адаптированная в текст публицистом Иваном Гладиным;
Андрей Коробов-Латынцев – философ, кандидат философских наук, офицер Народной Милиции ДНР, учёный секретарь Донецкого философского общества;
Идёт сбор слушателей на бесплатный курс «Русская военная философия» Андрея Коробова-Латынцева. Регистрация здесь https://solsevera.ru/russmillphilosophy
Начало курса лекций здесь:
