165 лет назад, 6 (18) июля 1854 года, монахи и солдаты инвалидной команды во главе с архимандритом Александром отразили нападение английской эскадры на Соловецкий монастырь, не только не позволив британцам высадить десант, но и повредив один из вражеских кораблей. Оборона знаменитой обители стала одним из ярких и героических эпизодов Крымской войны.
Начало Беломорской кампании
Крымская война, формальным поводом для которой стало занятие русскими войсками территории Молдавии и Валахии, согласно Адрианопольскому мирному договору 1829 года, находящимися под протекторатом Российской империи, началась 16 октября 1853 года с объявления Османской империей войны России. 27 марта 1854 года к ней присоединились Англия и Франция.
По плану союзников, основные военные действия должны были вестись в российском Причерноморье. Первоочередной задачей был захват главной военно-морской базы русского Черноморского флота — Севастополя, осада которого началась в октябре 1854 года. Также был запланирован и осуществлен захват Аландских островов, чтобы подорвать русскую торговлю на Балтике и угрожать Санкт-Петербургу, Прибалтике и Финляндии. С той же целью – подрыва торговли, но уже на Тихом океане, предполагалось захватить Петропавловск-Камчатский. Планировалось и парализовать русский морской промысел и торговлю в Белом море, для чего сюда посылалась британская эскадра под командованием адмирала Эрасмуса Омманнея, состоящая из трёх кораблей: 26-пушечного фрегата «Эвридика» и двух 14-пушечных паровых шлюпов – «Бриск» и «Миранда». Помимо экипажа, на борту этих судов находилось 540 солдат и офицеров, которые должны были высаживаться на берег для диверсий. Но главной задачей отряда и эскадры был захват Архангельска.
У русских в Белом море был только один военный корабль – 16-пушечный бриг «Новая земля». После известия об объявлении войны России Англией и Францией в течение двух месяцев на архангельской верфи было спешно построено 20 канонерских лодок, которые, впрочем, не могли противостоять британским военным кораблям, имея всего по две пушки каждая. Однако экипажи лодок, состоящие из 40 человек на каждой из них, могли при необходимости помешать высадившемуся английскому десанту.
При этом сам Архангельск был хорошо защищён от атак с моря. В 20 километрах к северу от него, в устье Северной Двины, располагалась Новодвинская крепость. Также в дельте реки было развёрнуто шесть батарей из 52-х орудий.
А вот многочисленным беломорским посёлкам рассчитывать было не на что и не на кого – регулярных войск в них не было.
Неудача под Архангельском
В июне 1854 года британская эскадра вошла в Белое время. В качестве своей операционной базы Омманней избрал безлюдный остров Сосновец, расположенный у восточного берега Кольского полуострова, в узком проливе Горло, связывающем Белое море с Баренцевым, откуда было удобно перехватывать русские суда.
Англичане устроили на острове угольный склад для паровых шлюпов и начали охоту за торговыми кораблями, и вскоре захватили и потопили несколько русских судов, предварительно конфисковав их груз.
В середине июня эскадра взяла курс на Архангельск. Остановившись у острова Мудьюг в Двинской губе, англичане снарядили несколько баркасов для промера глубин, чтобы найти оптимальный фарватер для продвижения к устью Двины. Кроме того, они предприняли несколько попыток высадить на острове, защищаемом небольшим гарнизоном, десант, но каждый раз шлюпки с британскими солдатами встречал ружейный огонь, и они вынуждены были поворачивать обратно. 22 июня командир британской эскадры приказал предпринять решительный штурм острова, для чего было послано шесть баркасов, команда которых приступила к промеру глубин у его берега, чтобы выяснить, как близко к нему смогут подойти военные корабли для прикрытия высадки. Заметив это, командир отряда русских канонерских лодок приказал послать им навстречу отряд во главе с лейтенантом Павлом Тверитиновым в составе 90 человек и двух пушек. Незаметно приблизившись под прикрытием высокого берега к неприятелю, Тверитинов приказал открыть орудийный огонь по баркасам, и перепуганные англичане спешно возвратились к своим кораблям, потеряв одного человека убитым. Русские потерь не понесли.
А ближайшей ночью русские канонерки, невзирая на артиллерийский огонь кораблей английской эскадры, сняли все установленные британцами бакены.
Омманней приказал сняться с якоря, и 23 июня эскадра покинула Двинскую губу. Решение британского адмирала было продиктовано не только смелым сопротивлением русских, но и результатами промеров, показавших, что максимальная глубина на подступах к устью Двины не превышает 13-ти футов (0,3 метра), в то время как осадка английских паровых шлюпов составляла 15 футов, и, следовательно, они не могли пройти к Двине, не рискуя сесть на мель.
Оборона Соловецкого монастыря
Настоятель Соловецкого монастыря архимандрит Александр (в миру — Андроник), назначенный на этот пост в июле 1853 года, с момента вступления в Крымскую войну Англии и Франции неоднократно обращался к военному губернатору Архангельской губернии вице-адмиралу Роману Бойлю с просьбой усилить защиту его обители, которая, наряду с Новодвинской крепостью, являлась основным узлом обороны в регионе.
Однако губернатор бросил все силы на укрепление обороны Архангельска и Новодвинской крепости, обещая отрядить для защиты монастыря лишь несколько орудий малого калибра, причём их доставкой должны были озаботиться сами монахи.
Тем временем все «силы обороны» Соловков состояли из 200 монахов и послушников, 370-ти трудников и вольнонаёмных поселенцев, а также инвалидной команды (подразделение, сформированное из неспособных к полноценной службе вследствие «ран, увечий, болезней или дряхлости» бывших военнослужащих) в составе 53-х человек.
После ревизии монастырского арсенала выяснилось, что все имеющиеся в нём старые ружья пришли в негодность, а из 20-ти старинных пушек можно использовать только две, так как остальные разорвало при первых же пробных выстрелах.
Однако в середине мая монахи, ранее посланные в Архангельск, доставили в обитель обещанные Бойлем орудия: восемь шестифунтовых пушек и около пятисот снарядов к ним. Вместе с ними в монастырь прибыли инженерный офицер Бугаевский, который взялся за размещение артиллерийских батарей, и фейерверкер 4-го класса Новодвинского гарнизона Вицентий (Викентий) Друшлевский, назначенный командиром всей монастырской артиллерии и занявшийся вместе с командиром инвалидной команды прапорщиком Николаем Никоновичем обучением его питомцев и местных поселенцев стрельбе и штыковому бою.
18 июля к Соловкам подошли паровые шлюпы «Бриск» и «Миранда». Остановившись на расстоянии пушечного выстрела, они начали сигнализировать флагами, предлагая начать переговоры. Однако монахи, равно как и Бугаевский с Друшлевским, с морской сигнализацией знакомы не были, и действия англичан понять не сумели. Не получив ответа, англичане сделали три предупредительных пушечных выстрела, на которые ответила огнём замаскированная береговая батарея, установленная прямо напротив британских кораблей. Началась артиллерийская дуэль.
Вот как описывает события этого дня в письме Святейшему Правительствующему Синоду сам архимандрит Александр (орфография сохранена):
«Ездили и ходили по острову около четырёх часов, как вдруг завидели, что два трёхмачтовых фрегата с архиметными машинами, с орудиями на каждом около шестидесяти, те самые, которые удалялись в море, подходют прямо к монастырю, я и прапорщик Никанович отправились в монастырь, а фейерверкер артиллерийский с двумя орудиями, да два унтер-офицера и 10 рядовых инвалидных с охотниками, коим ружья выданы были часть из старых монастырскаго Арсенала, а часть из крестьянских, остались в батареи в таком положении, что их и незаметно; неприятельское судно стало противу самой батареи и пустило ядро в монастырь, в Святые ворота, но не попало, и стало продолжать бомбандировку с одного судна, а другое в недальнем разстоянии стало на якорь; по третьем выстреле сделан выстрел с нашей батареи с двух орудий трёхфунтовых так метко и удачно, что от нескольких выстрелов сделано повреждение в неприятельском судне (и говорят, что при этом ещё ранен один Англичанин), которое, пустивши около тридцати выстрелов, удалилось к другому судну неподалеку от берега, стало на якорь и тут же в глазах наших производило починку; за это дело я поцеловал фейерверка и поздравил всех, находившихся в батареи, с славною победою и царскою наградою».
Повреждение от огня монастырской батареи получила «Миранда», после чего «Бриск» также прекратил огонь и отошёл.
На следующее утро гребной катер с «Бриска» доставил депешу, подписанную Омманнеем, в котором тот требовал безоговорочной капитуляции «коменданта и гарнизона крепости».
«В ней он объявлял, что со стороны монастыря принят на себя характер военной крепости и делана 6 числа пальба на английский флаг, предложил за это монастырю во удовлетворение в депеше своей кондиции в 4-х пунктах, требуя оными, чтоб комендант гарнизона лично (полагая, что у нас есть комендант) сам отдал свою шпагу чрез три часа и без условно весь гарнизон с пушками, оружием и проч. чрез шесть часов, и что в случае нападения на Парламентерский флаг, бомбандирование монастыря немедленно последует. На конверте сей депеши написано по-русски следующее: “По делам Ея Великобританской Величества Его Высокоблагородию, Главному офицеру по военной части Соловецкой”.
По распечатании депеши, узнав грозное содержание ея, сделан был немало не медля за подписью “Соловецкий монастырь” письменный ответ с отказом в требовании неприятелем, и о бывшей пальбе изъяснено, что от Соловецкаго монастыря не прежде началась оная, как сперва с парохода открылась с ядрами, и тогда уже необходимость заставила монастырю обороняться. Ответ послан на судне с живущим для богомоления отставным коллежским Ассесором Соколовым, при получении коего, объявлено ему, что за отказом начнётся бомбандирование и монастырь со всем будет разорён, и при этом высадятся находящияся на пароходе русские пленные. Соколов на это ответил, что без согласия Архимандрита принять пленных на берег не можно; но они повторили, что сделают; но, однако жь, не высадили никого, вероятно потому, что видели из леса выглядывающих охотников с ружьями, которые действительно поставлены были, для того чтобы под предлогом пленных не высадили своих стрелков», — пишет архимандрит Александр.
Как только Соколов вернулся на берег, «Бриск» и отремонтированная «Миранда» начали бомбардировку монастыря, продолжавшуюся более девяти (!) часов. За это время по монастырю было выпущено около 1800 ядер и бомб, которые, однако, причинили обители незначительный ущерб: были прострелены деревянные здания архангельской гостиницы и Онуфриевой кладбищенской церкви, стоявших за крепостными стенами, а в самом монастыре повреждены стены Преображенского собора и проломан купол Никольской церкви. Удивительно, но ни один из защитников крепости даже не был ранен, что сочли «божественным промыслом».
«В оба боевые дня из людей монастыря не было ни одного убитого, ни раненаго, хотя они по усердию своему под летавшими над ними ядрами исполняли своё дело внутри и вне монастыря и по стене крепостной крыши, которая в некоторых только местах пробита неприятельскими ядрами, сделавшими небольшия пробоины.
О! Великое ходатайство и заступление пред Богом Соловецких чудотворцев о св. обители, все безчеловечныя усилия неприятеля, клонившиеся к тому, чтоб совершенно нанести разрушение ей своими страшными снарядами, остались посрамленными и постыженными. Обитель остаётся в целости, и повреждения оказались самыя незначительныя, могущие исправленными быть в несколько часов, ни где возгорания от снарядов не было и где огонь и показывался, но и то малый, не могущий зажечь, который в то же время легко утушали накидкою войлоков, смоченных водою и малыми заливными бранспойтами, разставленными по крепостной стене», — говорится в письме архимандрита.
«Посрамленные и постыженные» англичане ушли в море, и спустя два дня высадились на остров Кий в Онежской губе, где сожгли здание Онежской портовой таможни и несколько административных зданий, после чего разграбили Онежский крестный монастырь, не побрезговав даже столовой посудой монахов.
Ещё через два дня они высадились у поморского села Пушлахта. Здесь сопротивление английскому десанту из ста человек оказали 23 помора под руководством служащего торговой палаты Волкова и двух отставных солдат. Открыв стрельбу из старых кремниевых ружей, им удалось убить пятерых британских солдат, не понеся никаких потерь. В отместку враги полностью сожгли деревню, уничтожив 40 домов и церковь.
До конца июля англичане ограбили села Кандалакша, Кереть и Ковду, где не встретили сопротивления, а в начале августа подвергли двухдневной бомбардировке город Кола, что привело к многочисленным пожарам. Огнём было уничтожено около ста домов и две церкви, включая уникальный образец русского деревянного зодчества — Воскресенский собор.
В конце сентября, захватив и ограбив несколько русских торговых судов, английская эскадра покинула Белое море. Бесславная для британцев кампания 1854 года завершилась.
Кампания 1855 года
В мае 1855 года в Белое море вошла новая вражеская эскадра, на этот раз англо-французская, состоящая из семи кораблей: двух парусных фрегатов, двух винтовых корветов, двух парусных бригов и одного парохода, с экипажем в 1134 человека. Её вооружение составляло 103 пушки. Однако её ожидал еще больший позор, чем небольшую эскадру Омманнея.
Так, на протяжении двух дней, 27 и 28 июня, англичане под прикрытием огня с парохода пытались высадить десант у деревни Лямцы на берегу Онежского залива. Однако противостоявший им отряд из 34 поморов под командованием отставного солдата Изырбаева, вооружённый ружьями и одной пушкой, раз за разом отгонял от берега вражеские баркасы. В итоге, не достигнув цели, противник ушёл в море.
Беломорская кампания Крымской войны оказалась провальной для врагов России. Главная её цель — захват Архангельска, достигнута не была.
В ознаменование этой победы жители деревни воздвигли мемориал из неразорвавшихся английских ядер с водруженным над ними православным крестом. Этот памятник сохранился до наших дней.
На сей раз неудачей окончилась и попытка высадить английский десант в Кандалакше. Все попытки врага сделать это были отбиты отрядом из полусотни поморов во главе с лесничим, штабс-капитаном Павлом Бабадиным. В отместку британцы подвергли Кандалакшу мощной бомбардировке, в результате чего было уничтожено две трети всех её домов.
В течение 1855 года корабли вражеской эскадры пять раз подходили к Соловецкому монастырю, но атаковать его так и не решились, памятуя о прошлогодней неудаче и справедливо предполагая, что оборона обители с тех пор усилена. Действительно, после встречи между архимандритом Александром и императором Николаем II в Петербурге, состоявшейся в октябре 1854 года, в монастырь было прислано три пушки-единорога, более четырёх тысяч ядер и 300 новых ружей.
Всё, на что осмелились англичане, это высадиться на Большом Заяцком острове (в пяти километрах от Соловецкого монастыря), где они разграбили и без того небогатый Андреевский скит и перестреляли пасшихся здесь овец и многочисленных зайцев, чтобы пополнить продовольственные запасы.
В середине сентября эскадра покинула Белое море, и до конца Крымской войны, завершившейся в марте 1856 года, вражеские суда здесь больше не показывались.
Последствия
Беломорская кампания Крымской войны оказалась провальной для врагов России. Главная её цель — захват Архангельска, достигнута не была. Хотя русской морской торговле в регионе был причинён немалый ущерб, это не дало очевидных преимуществ союзникам. Бомбардировка посёлков и их грабежи лишь ожесточали местное население, что явно проявилось на второй год кампании, когда союзникам повсюду давался решительный отпор.
Успешная оборона Соловецкого монастыря вызвала воодушевление и рост морального духа не только в Беломорском регионе, но и по всей России. Наряду с героической обороной Севастополя и мужественной защитой Петропавловска-Камчатского, она стала одной из ярких страниц Крымской войны, позволившей русским чувствовать себя непобеждёнными и испытать чувство национальной гордости.
Игорь ЧЕРЕВКО
