Президент России Владимир Путин в четверг объявил о начале специальной военной операции по «демилитаризации и денацификации» Украины. В телеобращении к россиянам он сообщил, что решительных действий требуют критические обстоятельства и призыв о помощи со стороны Донецкой и Луганской народных республик, вынужденных отражать агрессию Киева. «Родина на Неве» обратилась к экспертам с просьбой дать оценку происходящему и по возможности спрогнозировать дальнейшее развитие событий.
Буквально на днях были подписаны указы о признании Россией суверенитета Донецкой и Луганской народных республик. Госдума и Совет Федерации ратифицировали эти соглашения. Также президент России и главы республик поставили подписи под соглашениями о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Рано утром в четверг Владимир Путин объявил, что принял решение о специальной военной операции РФ по демилитаризации Украины.
«Её цель — защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима. И для этого мы будем стремиться к демилитаризации и денацификации Украины, а также преданию суду тех, кто совершил многочисленные кровавые преступления против мирных жителей, в том числе и граждан Российской Федерации. При этом в наши планы не входит оккупация украинских территорий. Мы никому и ничего не собираемся навязывать силой», — заявил Путин.
Вооружёнными силами РФ были нанесены удары для выведения из строя военной инфраструктуры, объекты ПВО, военных аэродромов и авиации Украины. По информации Минобороны, ВС России не наносят никаких ракетных, авиационных или артиллерийских ударов по городам Украины, гражданскому населению ничего не угрожает. Украина разорвала дипломатические отношения с Россией. В НАТО заявили об угрозе евроатлантическому альянсу, в связи с чем приняли решение развернуть дополнительные сухопутные, воздушные и морские силы в восточной части альянса.
«Родина на Неве» обратилась за комментариями к экспертам, были ли действия России прогнозируемыми, и каким может оказаться дальнейшее развитие событий.
Юрий Светов, политолог, публицист:
— Я всё-таки ожидал продолжения переговорного процесса, думал, что ещё состоится, в частности, встреча с президентом США. Только после этого, если переговоры ничего не дадут, то можно было бы ожидать, что стороны прибегнут к каким-то действиям. Но что это случится сегодня и в таком масштабе, я не предполагал. <…>
Похоже, сейчас речь идёт о том, что украинские вооружённые силы будут оттеснены за границу, в которой исторически существовали Донецкая и Луганская области. И как я понимаю, и хотел бы на это надеяться, что на этом войсковая спецоперация завершится — я имею в виду, территориально.
Вопрос подавления военной украинской инфраструктуры, о котором сейчас говорят, не может быть растянут во времени. Его должны завершить достаточно быстро. Но это же война, даже если это названо войсковой спецоперацией, подлинные цели и планы будут известны только потом, когда всё завершиться. Можно только высказывать надежду, что это не перерастёт в крупномасштабную войну.
На Украине было заявлено — нам бы только продержаться три дня, а потом на помощь придут союзники, и мы дадим отпор. Но Байден уже заявлял, что военные США не будут участвовать в этом конфликте. Слова руководства Латвии о необходимости ввести в действие статью 4 договора тоже не очень-то подходят — Украина не член НАТО. Я думаю, та угроза, которую произнёс Путин, что, если кто-то вмешается, получит немедленный отпор, тоже как-то сыграет. Поэтому сейчас основные боевые действия будут перенесены в сферу экономики и информационного пространства.
Николай Межевич, главный научный сотрудник Института Европы Российской Академии наук:
— Вероятность подобного сценария была, но она казалась не очень большой. Я лично предполагал, что процесс будет более долгим, последовательным, и что, возможно, после политических решений о признании ДНР и ЛНР начнётся какой-то новый переговорный процесс с учётом свершившихся обстоятельств. Однако, как мы видим, был выбран другой сценарий. Я подозреваю, это произошло потому, что какого-либо желания садиться за стол переговоров наши партнёры не высказали. И произошло то, что произошло.
— Как может завершиться эта операция? Неспециалисты озвучивают разные варианты, вплоть до взятия Киева.
— Тот, кто сегодня скажет, как закончится эта операция, очень рискует, потому что наши знания гражданских экспертов, хоть профессоров, хоть не профессоров, достаточно ограничены. Я бы уклонился от прогноза.
— Можно ли сейчас доверять информации, распространяемой СМИ?
— Практика работы с информацией подразумевает, что нужно выждать какое-то время и собрать различные мнения. А у нас времени этого пока ещё не было, по крайней мере, у гражданских лиц. Понятно, что у военных своя информационная сеть, свои возможности.
— Может ли Украина рассчитывать на помощь западных партнёров, не только на финансовую?
На военную помощь Украина рассчитывать не может. А финансовая помощь, конечно же, поступит. Вопрос — куда, и вопрос — кому? Помогают реальной силе, а есть ли эта реальная сила, тут большие сомнения. Например, если Зеленский сбежит, то некому и помогать.
Андрей Кошкин, эксперт Ассоциации военных политологов, доктор политических наук
— Это всё было закономерно и ожидаемо, у нас не было другого выхода. Было право продолжать «Минские соглашения-2», но их полностью блокировало нынешнее киевское руководство. А к нам обратились представители Луганской и Донецкой народных республик, они признанные, и с ними заключён договор — четвёртым пунктом мы должны оказать им помощь. Всё в формате решения Совета Федерации о предоставлении возможности использовать вооружённые силы за пределами границы Российской Федерации, и в соответствии со статьёй 51 Организации Объединённых Наций. То есть и международное право, и, конечно, наше внутреннее право, всё соблюдено. Мы проводим спецоперацию по защите жизней и наших в том числе жителей на Донбассе.
— В какой момент может быть закончена операция?
— Когда будут выполнены задачи, поставленные перед этой операцией: первое — демилитаризация, второе — денацификация, и третье — никой оккупации, только защита жизней жителей признанных республик.
— Будут ли «брать» Киев или российские войска, например, останутся контролировать автономии? Какого развития ситуации ожидать?
— Предоставлена возможность президенту использовать место. Время, глубина операции — всё находится в формате решения президента. Это есть замысел, который на сегодняшний день пока что ещё находится в режиме секретного пользования. То есть пока что идёт, на мой взгляд, весьма активная фаза демилитаризации: подавлена инфраструктура, подавлены ПВО, авиация, аэродромы, склады и штабы управления, в том числе и нацбатальонами.
— Может ли Украина рассчитывать на своих западных партнёров?
— Да, они обещали им гуманитарную помощь. Что касается военной помощи, то Джо Байден заявил, что помощи никакой не будет, Украина должна воевать сама.
— В действиях России, по-вашему, очевидна стратегия? Это не спонтанные действия?
— Нет, это всё закономерно, мы к этому долго шли. Очень хорошо выступил Путин в первом своём обращении к нации после расширенного заседания Совета Безопасности России, и сегодня утром также президент, верховный главнокомандующий, выступил с обращением к нации по принятию решения о начале специальной военной операции. Всё чётко обрисовал, начиная с геополитической ситуации, закончил задачами, которые будут выполняться в спецоперацию.
Дмитрий Жвания, кандидат исторических наук, журналист:
— Всё к тому шло. Нарыв зрел, загнивал. И вот он прорвался. Ситуация в Донбассе семь лет определялась формулой «ни мира, ни войны». На Украине никто не хотел выполнять Минские соглашения, считая, что они означают легализацию тех, кого они называют «террористами». Не удовлетворяли они и мятежный Донбасс: жители республик восприняли их как желание российского руководства затолкать их республики обратно в украинское государство. Семь лет Россия призывала соблюдать Минские соглашения, но её призывы не слышали ни Украина, ни Западная Европа, ни США. Но все они вспомнили о них, как только Россия признала независимость ДНР и ЛНР.
То, что мы наблюдаем сейчас, — это не компьютерная игра. Похоже, не все наши сетевые патриоты это понимают, особенно те, что никогда в жизни не ходили в солдатской форме и не держали в руках автомат. Именно им писатель Захар Прилепин, человек с боевым опытом, посоветовал «умыться холодной водой». «Если б вы хоть раз в жизни брали даже не страну, даже не город, даже не деревню, а один дом, полный вооружённых людей, вы бы сейчас были чуть спокойнее», — обратился он к этой воинственной публике.
Одновременно раздражают наши «миротворцы» и пацифисты, которые украсили свои аватарки в социальных сетях украинскими флагами. Они этим хотят показать, что они против войны? А где они были раньше, когда ВСУ утюжило снарядами шахтёрские города и посёлки в Донбассе?
Русские воюют, по сути, с русскими. И это — трагедия. Но Россию, если можно в чём-то упрекнуть, так это в промедлении. Если бы наша армия всё то, что она делает сейчас, осуществила бы весной 2014 года, то тысячи жизней были бы спасены: как украинцев, так и жителей Донбасса. Но мы всегда сильны задним умом. В 2014-м могло казаться, что украинцы сами разберутся друг с другом. Не разобрались.
Весной 2014 года на Украине победил Майдан. А сам Майдан — не однозначное явление. Бесспорно, он собрал проплаченных боевиков и кашеваров, артистических идиоток, которые хотели «кружевные трусики и в ЕС», городских сумасшедших, ярых украинских националистов, агентов западных спецслужб. Но на Майдане не все скакали. На него выходили и простые граждане Украины, недовольные тотальной коррупцией и олигархическими порядками. На это обратил внимание и глава российского государства Владимир Путин в первом обращении к нации. Он сказал, что это обоснованное гражданское недовольство использовали радикалы и подлецы.
На Украине любят заявлять, что их страна — не Россия. Ладно — пусть так. Так показали бы, кто они. Не Россия — мы поняли. Но кто вы? Научили бы нас, «ордынцев», строить демократической государство согласно исконным славянским традициям. Шанс был. Но нет. Всё, что они смогли создать за восемь лет, — это Антироссию, причём под внешним управлением. Что такое Антироссия, объяснил Андрей Билецкий, украинский националист, создатель (на олигархические деньги) батальона «Азов» (запрещён в России как нацистская, экстремистская, террористическая организация): «То, что для России есть гадость, гнусность и так далее, для нас это люди, которые вели нас в самые тяжёлые дни. А то, что для России величие, для нас есть гадость, мерзость и гнусность». Как верно написал публицист Павел Кухмиров, «“украинство” никогда не являлось чем-то самодостаточным и, по сути, существовало лишь до тех пор, пока оно атакует Русский Мир». Украинствующие полагались на западных покровителей, думая, что они их защитят. Но когда запахло жаренным, эти руководители и покровители разбежались.
Россия не могла долго терпеть у себя под боком Антироссию. Не могла! По многим причинам, в том числе по тем, что перечислил президент Путин. Я служил в радиоразведке и прекрасно понимаю, что, если установить на территории Восточной Украины специальные станции слежения, то всё наше пространство до Урала будет «звонким»: все радиопереговоры, все радио- и другие сигналы будут перехватываться.
Что касается прогнозов, то я не специалист, не эксперт в военной области. Cлужа в армии, я был далёк от тех мест, где разрабатывают стратегию. И я служил давно, когда войны были совсем другими. Но я надеюсь, что Украина населена не только «антирусскими». Меня обнадёжили кадры празднования 75-летия Победы СССР в Великой Отечественной войне, сделанные в украинских городах: больше количество людей несли цветы на мемориалы воинам, не по разнарядке, зная, что они рискуют быть избитыми нациствующими молодчиками.
