«Высмеивая обветшалые формы и каноны старой оперы, композитор прежде всего утверждает животворную силу смеха, радость жизни, фантазии. Видеть в произведении Прокофьева лишь полемическое отрицание неверно. Пародия в данном случае служит утверждению положительного начала» – так оценивает оперу Сергея Прокофьева «Любовь к трём апельсинам» музыковед Абрам Гозенпуд. Чтобы соотнести мнение маститого специалиста со своим собственным, нужно прийти в Мариинский театр 29 марта.
«Любовь к трём апельсинам» – первая комическая опера Сергея Прокофьева. Написал он её в США в 1919-м. Но история её создания довольно долгая и спорная. И начинается она в авангардных артистических кружках предвоенного Петрограда.
Ища новые формы, режиссёр Всеволод Мейерхольд обратился к традиции итальянского театра «комедии масок», которой в XVIII веке вдохновлялся итальянский писатель и драматург Карло Гоцци.
Вспоминает актриса Валентина Петровна Веригина, которая играла в студии Всеволода Мейерхольда: «Однажды в середине зимы 1913 года мы шли из студии и очутились в Кавказском погребке. Мейерхольд и Соловьёв затащили туда на шашлык Любовь Дмитриевну [Л.Д. Блок – прим. ред.], Кузьмина-Караваева, Николая Павловича [Николай Павлович Бычков – инженер, актёр-любитель, муж Веригиной – прим. ред.] и меня. Шашлык оказался неважным, вино – кисловатым, но зато настроение было прекрасное. Говорили о студии, о её будущем, и Николай Павлович подал мысль издавать журнал, который отражал бы искания студии. <…> Сотрудники писали даром, обложка делалась даром. Редакция помещалась в квартире Мейерхольда [Театральная пл.2, кв.18 – прим. ред.], подписываться на журнал заставляли прежде всего родственников. Журнал выходил в небольшом количестве экземпляров, в продажу поступало немного. В первый же вечер стали выдумывать название. Сразу решили, что это будет “Журнал Доктора Дапертутто” (псевдоним Мейерхольда), а на названии “Любовь к трём апельсинам” остановились окончательно только через несколько дней».
И в первом же номере этого журнала вышла интерпретация комедии Карло Гоцци «Любовь к трём апельсинам», написанная Всеволодом Мейерхольдом, Константином Вогаком (историк и филолог, входил в объединение «Цех поэтов»), и Владимиром Соловьёвым (скончается в 1941-м в блокадном Ленинграде). Однако окружение Мейерхольда восприняло текст без особого энтузиазма. «Даже тем, кто любил Гоцци, дивертисмент должен был показаться суховатым. Это произведение, написанное по Гоцци, никак не могло вдохновить современных актёров на блестящую импровизацию. Учёности Вогака, влюблённости Мейерхольда в театральное зрелище и Соловьёва – в прошлое оказалось недостаточно», – сообщает Веригина.
Но Всеволод Мейерхольд решил, что его интерпретация «Любви к трём апельсинам» может заинтересовать композитора Сергея Прокофьева, с которым он сотрудничал ещё в постановке оперы «Игрок», не представленной петроградской публике в связи с событиями 1917 года. Мейерхольд вспоминал: «Я передал Прокофьеву первую книжку нашего журнала “Любовь к трём апельсинам” перед самым отъездам его в Америку (кажется, это было в самом конце 1918 года). Передавая книжку, убеждал его написать оперу на текст наш “Любовь к трём апельсинам”. Он ответил: “Буду читать на океанском пароходе”» Прокофьев обещание сдержал. В его дневники появляется запись: «Прочитал “Любовь к трём апельсинам”. А здорово! Из этого можно кой-что сделать, только предварительно переделать сюжет совсем наново. Музыка – ясная, живая и, по возможности, простая. Когда с Мейерхольдом мы шли по Морской, обсуждая “Три апельсина”, со стороны площади, от Исаакия, раздался ряд выстрелов. Мы побежали в обратную сторону, боясь влипнуть в политическое столкновение. Мейерхольд, который бежал впереди, кричал мне: “Ложитесь, ложитесь!” Добежав до большого выступа, остановились. Выстрелы впоследствии оказались рядом невинных вспышек бензина в автомобиле».
«Молодого композитора в ней [в переработанном Мейерхольдом и его соратниками произведении Гоцци] привлекли поэтичность вымысла, жизнеутверждающая основа народной фантастики, остроумное смешение сказки, шутки, сатиры. Необычной была сценическая часть, сочетающая три разных плана действия. Первый – сказочные персонажи: Принц, Труффальдино. Второй – подземные силы, от которых они зависят: Маг Челий, Фата Моргана. И, наконец – Чудаки, комментирующие развитие интриги», – объяснял советский музыковед Михаил Семёнович Друскин, по мнению которого «Любовь к трём апельсинам» – «одна из самых весёлых и жизнерадостных опер XX века»: «быстрая смена разнохарактерных и вместе с тем рельефно очерченных эпизодов создаёт непрерывный ток музыки, увлекательный ритм спектакля».
Либретто оперы написал сам Прокофьев. Но с точки зрения музыковеда Дмитрия Брагинского, каждый её эпизод «несёт на себе следы невидимого сотрудничества композитора с Мейерхольдом». «Этому сочинению Прокофьева характерна яркая зрелищность, стремительность движения. Многие черты в драматургии оперы “Любовь к трём апельсинам” восходят к жанру ревю, блистательно интерпретированному Мейерхольдом в его спектаклях, где столкновение двух культур выражалось через противопоставление здорового спортивного духа, физической культуры, бодрых маршей – эстетике фокстрота, медленным и расслабленным ритмам танго», – отмечает Брагинский.
«Музыка Прокофьева, остроумная, изобретательная, ритмически острая, сочетает гротеск и лирику. Вокальные партии носят преимущественно декламационный характер. Оркестровые эпизоды – марш и скерцо – получили самостоятельную концертную жизнь» – это уже мнение советского музыковеда Абрама Гозенпуда.
Премьера оперы состоялась в Чикаго 30 декабря 1921 года (на французском языке); впервые на русской сцене она появилась в Ленинграде в Театре оперы и балета 18 декабря 1926 года (режиссёры Сергей Радлов и Николай Фореггер).
«Накануне премьеры оперы в России Мейерхольд был обескуражен известиями о том, что Прокофьев, указывая на источники сюжета своей оперы, называл имя Гоцци и не упомянул авторов дивертисмента, использование текста которого явственно отразилось в опере», – сообщает Юлия Галанина в статье об опере «Любовь к трём апельсинам». Режиссёр пытался судиться, требуя авторский гонорар для себя и Соловьёва. Закипела дискуссия. Постановщик ленинградского спектакля Сергей Радлов со страниц «Красной газеты» в день премьеры заявил: «Я считал себя обязанным в постановке оперы опираться не на эстетическое восприятие итальянской комедии, характерное для 1913-1914 гг. эпохи мейерхольдовского журнала “Любовь к трем апельсинам” с его интересом к формальным мизансценам и стилизационно разработанным пантомимам, а взять за основу опыт моих работ в театре “Народной комедии” 1920-1922 гг. с резкой динамичностью и грубой жизнерадостностью полуциркового народного импровизационного театра».
«В действительности в опере Прокофьева были использованы многие элементы дивертисмента. Как и авторы русской обработки итальянского сценария, Прокофьев использовал в своём произведении сценические особенности комедии дель арте. Композитор также повторил описанное в дивертисменте оформление сценической площадки. Однако опера была создана спустя пять лет после публикации дивертисмента, за это время в Европе произошли глобальные исторические изменения, – читаем мы в статье Юлии Галаниной. – Прежде всего, в опере, написанной в Америке с её незнакомым Прокофьеву ранее ускоренным ритмом жизни больших городов, композитор представил несвойственную искусству вокального исполнительства динамичность. Опера ХХ в. стремилась к преодолению традиционной статичности, немалую роль в этом играли достижения кино. Свойственные опере романтические переживания и лирические излияния Прокофьев заменил сгущенным действием, даже неподвижный оперный хор приобрёл у него черты активно действующего персонажа. Композитор использовал стремительный темп, неожиданные повороты в развитии сюжета, сокращал отдельные эпизоды, разработанные итальянским и российскими авторами».
В Мариинском театре опера «Любовь к трём апельсинам» идёт в постановке признанного мэтра оперной режиссуры – Александра Петрова.
29 марта спектакль пройдёт дважды. Начало в 12 и 19 часов. Оба раза – на старой сцене Мариинского театра.
Подготовил Дмитрий Жвания
