В разговоре с Дмитрием Киселёвым глава российского государства Владимир Путин заявил, что связи с нехваткой на российском рынке труда квалифицированных кадров в Россию будут «привлекать людей, которые <…> в силу своей квалификации, в силу своих талантов в различных сферах могут внести существенный вклад в развитие нашего государства». Ясно, что речь о специалистах из стран с развитой экономикой. Российское государство уже имеет подобный опыт. И сейчас самое время вспомнить о нём.
Россия издавна привлекала западных специалистов. Не будем сейчас погружаться в глубь веков. Вспомним лишь о великом немецком инженере и учёном Морице Германе фон Якоби. Перейдя в русское подданство в 30-х годах XIX века, он стал Борисом Семёновичем и продолжил дело Павла Львовича Шиллинга по развитию в России электрического телеграфа. Если бы не изобретённые Якоби противокорабельные мины, то в ходе так называемой Крымской войны англо-французская эскадра атаковала бы Кронштадт. Но после того, как 8 (20) июля 1855 года четыре британских парохода подорвались в Балтийском море на минах Якоби, вражеская эскадра убралась восвояси. Якоби изобрёл и первый в мире электроход – шлюпку с электрическим двигателем.
«Культурно-историческое значение и развитие наций оцениваются по достоинству того вклада, который каждая из них вносит в общую сокровищницу человеческой мысли и деятельности. Поэтому я обращаюсь с чувством удовлетворённого сознания к своей тридцатисемилетней учёной деятельности, посвящённой всецело стране, которую привык считать вторым Отечеством, будучи связан с нею не только долгом подданства и тесными узами семьи, но и личными чувствами гражданина. Я горжусь этой деятельностью потому, что она, оказавшись плодотворной в общем интересе всего человечества, вместе с тем принесла непосредственную и существенную пользу России…», – написал Борис Семёнович незадолго до своей кончины. Последнее пристанище его – в петербургской земле. Якоби похоронен на Смоленском кладбище. Вот такие мигранты нужны России.
Традицию привлечения в Россию высококвалифицированных западных специалистов переняли большевики, перейдя к строительству социализма в одной, отдельной взятой стране. Политика форсированной индустриализации требовала увеличения числа рабочих. Вчерашние крестьяне могли выкапывать котлованы или укладывать рельсы. Но для работы на купленных за большие деньги на Западе станках нужны были специалисты. Собственные кадры нельзя было подготовить без наставников. А тех и других не хватало в ещё недавно крестьянской стране. (На 1917 год доля промышленных рабочих в царской России составляла пять-семь процентов населения. И многие рабочие погибли на Гражданской войне.)
Вот и пришлось большевикам повторить опыт Петра I. Тем более, что конъюнктура способствовала привлечению в Советский Союз западных специалистов. Веймеровская Германия стонала под тяжестью репараций и контрибуций, США страдали от «великой депрессии». Как отмечает историк Сергей Чертопруд в книге «Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачёва», из Европы и США в СССР ехали на заработки — те, для кого «движущей силой был экономический кризис». «В 20-30-е годы XX века современники стали свидетелями небывалого по численности и характеру историко-социального феномена, который до сих пор остаётся в значительной степени неизученным – массовой эмиграции иностранцев в Советскую Россию. Страна, только начавшая вставать из руин войн и революций, сама традиционно считавшаяся источником эмиграции в другие части света, вдруг стала местом паломничества иностранцев из разных стран», – пишет он.
Однако это не значит, что советская власть открыла в Россию двери всем желающим. Её политика в отношении трудовой миграции была жёсткой и прагматичной: принимали только тех, в ком действительно нуждалась отечественная промышленность и кто мог поделиться новейшими, а ещё лучше – секретными технологиями.
2 августа 1928 года Политбюро ЦК ВКП (б) в секретном постановлении обязало Всероссийский совет народного хозяйства (ВСНХ) и Народный комиссариат путей сообщения (НКПС) усилить работу по привлечению иностранных специалистов, причём не только «с крупным именем», но и «специалистов среднего типа, имеющих достаточный опыт и знание европейской техники».
«Для нового строительства недостаточно одних лишь денег… сейчас нам нужно приложить огромные усилия к освоению западноевропейской и американской техники… использование иностранного научно-технического опыта в ходе этой [первой] пятилетки не может не приобретать несравнимо большие размеры. Не всегда понимается, до какой степени необходимо применение западной техники. <…> После того, как вырастут наши собственные новые кадры, необходимость в иностранных специалистах уменьшится. Но пока такие меры, как приглашение лишь нескольких сотен иностранных специалистов, проблемы не решит», – доказывал в газете «Правда» от 24 апреля 1929 года тогдашний глава советского правительства Алексей Рыков.
Американский экономист британского происхождения Энтони Саттон в исследовании «Западные технологии и развитие советской экономики с 1930 по 1945 годы» отмечает, что «одним из воистину больших сюрпризов» было сотрудничество с СССР компанией Albert Kahn, Inc., наиболее известной в то время американской компанией в области промышленной архитектуры, штаб-квартира которой находилась в Детройте. «Это было в 1928 году… в нашу дверь, без приглашения, вошёл самый необычный для архитектора заказ. В тот год в офис нашей компании прибыла группа инженеров из СССР с контрактом на тракторный завод стоимостью в 40 000 000 долларов [40 млн долларов] и с набросками строительной программы стоимостью ещё в 2 000 000 000 долларов [2 млрд долларов]. Проекты примерно десяти заводов из этой программы были выполнены в Детройте, остальная работа делалась специальным офисом в Москве, в котором работало 1 500 чертёжников», – приводит Саттон воспоминания одного из сотрудников компании Albert Kahn, Inc. По мнению Саттона, эти «наброски строительной программы» были ничем иным, как планами первой и второй пятилеток «социалистического строительства».
В Москву прибыла делегация из Детройта во главе с братом Альберта Кана Морицем. «В ближайшее время я отправлюсь в Москву со штатом из двадцати пяти специалистов-помощников. Затем мы поможем Советскому правительству организовать конструкторское бюро, которое будет включать около 4500 архитектурных и инженерных дизайнеров, выбранных в основном из русских, но также из Америки и других зарубежных стран. Бюро будет возглавлять глава Строительной комиссии Высшего экономического совета», – написал Мориц Кан перед тем, как отправиться в Советский Союз.
На базе этого московского проектного бюро, де-факто – московского филиала Albert Kahn, Inc., возник Госпроектстрой, число его сотрудников выросло до трёх тысяч человек. Конечно, большая их часть была советскими гражданами, однако ключевые должности в нём занимали несколько десятков иностранцев, а руководителем этой организации, а по совместительству – председателем комиссии ВСНХ по строительству был гражданин США Джордж Скримджер. В общей сложности Госпроектсрой смог подготовить около четырёх тысяч специалистов и между 1929 и 1932 годами спроектировал и организовал строительство 521 объекта (по другим данным – 571), в том числе Сталинградского, Харьковского и Челябинского тракторных заводов, автомобильные заводы в Челябинске, Москве, Сталинграде, Нижнем Новгороде, Самаре
На XVI съезда ВКП (б), прошедшем в июне-июле 1930 года, большевики открыто заявили о решении увеличить число иностранных специалистов на советских предприятиях до 40 тысяч человек при условии «полного использования их опыта и знаний на предприятиях Советского Союза». И уже в 1932 году в СССР жили и трудились 9190 иноспециалистов и 10655 инорабочих.
В 1930-1931 годах тема привлечения на советские предприятия иностранных работников обсуждалась четыре раза на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б): 15 и 25 марта, затем 15 апреля 1930 года и 15 октября 1931 года. Кроме этого, вопрос «О порядке вербовки иноспециалистов и инорабочих» обсуждался 9 сентября 1931 года на заседании Оргбюро ЦК партии. Большевики предоставляли иностранным специалистам хорошее бесплатное жильё и платили им большие зарплаты, оплачивали их переезд в СССР.
На строительстве Магнитогорского металлургического комбината (который фактически стал копией завода в городе Гэри в штате Индиана) работали 250 американцев, а также большое число немецких и других иностранных специалистов. По воспоминаниям американских инженеров, на которые ссылается Саттон, самой серьёзной проблемой для них было «…сдерживать советских инженеров, известных среди американцев как “90-дневные чудеса” (90-day wonders), которые были убеждены в том, что поспешно разработанные трёхмесячные курсы подготовки и революционный энтузиазм являются вполне достаточной заменой капиталистическому инженерному опыту».
В строительстве Уралмашзавода участвовали около 150 иностранцев, причём среди них были не только инженерно-технические специалисты, но и простые рабочие.
По советским источникам, на которые ссылается Саттон, в советской цветной металлургии работали около двести американских инженеров вкупе с теми иностранными специалистами, которые прибыли в СССР по программам технического содействия и по индивидуальным контрактам из других западных стран. По свидетельству американского инженера Джона Литлпейджа, работавшего в СССР заместителем руководителя Всесоюзного объединения «Цветметзолото» и награждённого за успехи Орденом Трудового Красного знамени, на каждой шахте этого объединения было задействовано четыре-пять американских инженеров.
В 1931 году к работам по механизации угольных шахт Донбасса были привлечены две тысячи иностранных специалистов, 80 процентов из них составляли немцы. В 1933 году, когда в результате «валютного кризиса» из СССР уехали многие американские специалисты, на Краматорском металлургическом заводе в работу включились пятьсот немецких специалистов, к которым, согласно документу из архива Государственного Департамента США, «…относились, как к русским, и которым платили 150 рублей в месяц, в то время, как американские инженеры зарабатывали до 1 000 долларов (плюс 500-600 рублей) в месяц». В 1935 году на советских промышленных предприятиях работали 1719 немцев, 871 австрийцев и только 308 американцев.
Вопреки летучей фразе Карла Маркса история никогда не повторяется. Однако это не значит, что нельзя использовать исторический опыт в новой реальности, тем более, если она воспроизводит некоторые тенденции реальности старой. Западная промышленность начала испытывать значительные трудности ещё во время пандемии короновируса. «Глобальный экономический кризис сделал так, что возможен перенос предприятий из промышленно развитых стран на территорию России, – объяснял в интервью изданию «Родина на Неве» экономист и предприниматель Дмитрий Пищальников. – Сегодня для нас сложились очень благоприятные условия. Если вы придёте на любое стоящее западное предприятие и скажите, что готовы за 50 процентов стоимости, за наличные, купить его, а заодно купить их работников, и у них не будет проблем с их трудоустройством, профсоюзами, законодательством, люди перекрестятся, возьмут эти деньги, закроют кредиты в банке и будут счастливы».
СВО внесла коррективы в этот сценарий. Россия находится под жёсткими санкциями и не может покупать на Западе целые производства. Однако ничто серьёзно не мешает привлекать в нашу экономику высококвалифицированных западных специалистов, которые остаются без работы в связи с сокращением производства в их странах, которое происходит под воздействием обратного эффекта антироссийских санкций.
По мнению британской газеты The Economist, Германия, откуда в 20-30-е годы ХХ века в СССР приехало немало специалистов и рабочих, из локомотива Европейского союза превращается в «больного человека Европы», как Османская империя после Первой мировой войны.
Крупнейший производитель шин французский холдинг Michelin закрывает свои заводы и отказывается от производства грузовых шин в Германии. Два завода в Карлсруэ и Трире будут закрыты до конца 2025 года, а в Хомбурге будет прекращено производство новых шин и полуфабрикатов. Решил покинуть Германию и другой производитель шин: американская компания Goodyear объявила, что прекратит производство шин в Фюрстенвальде и закроет свой завод в Фульде. Это приведёт к ликвидации около 1800 рабочих мест. Один из мировых лидеров в производстве бесшовных труб французский концерн Vallourec тоже сворачивает производство продукции на немецкой земле. Прокат последней бесшовной трубы на предприятии Vallourec в Дюссельдорфе состоялся 21 сентября. Закрылся также завод Vallourec в Мюльхайме-на-Руре.
В 2022-2023 годах объём производства в немецкой химической промышленности сократился больше чем на треть. Согласно недавнему опросу отраслевой ассоциации VCI, почти каждая десятая компания планирует остановить производственные процессы из-за неясных сроков перехода на использование водорода в качестве энергоносителя. Крупнейший в мире химический концерн BASF намерен сократить 2600 рабочих мест, компания Lanxess – семь процентов персонала.
Основы промышленной системы Германии «рухнули как домино», заявляет агентство Bloomberg.
Сокращаются производства и в других странах Евросоюза. И это хорошая новость для нас. Мы можем, используя опыт большевиков, привлечь в нашу экономику высококвалифицированных рабочих, тем более, что очень многие европейцы с симпатией относятся к России, несмотря на все усилия неолиберальной пропаганды.
Дмитрий Ульяницкий
