Понятие «евразийство» настолько широко вошло в употребительный оборот, что давно уже кажется чем-то само собой разумеющимся, а значит — столь же очевидным и понятным. Вместе с тем, эта употребительная широта самого понятия открыла широту трактовок, подразумевающую, зачастую, полную свободу понимать под евразийством всё, что заблагорассудится. Точно так же, как и приписывать евразийству любые негативные черты, что позволяют себе те, кто считает себя противником евразийской доктрины.
Вместе с тем, евразийство – довольно строгое понятие, и одновременно — ёмкое, это весьма конкретное мировоззрение, которое вновь и вновь требует пояснений, дабы избежать чересчур широких трактовок от сторонников, дающих, тем самым, столь же обширную почву для критики со стороны противников. Итак, для понимания евразийства есть несколько базовых, константных характеристик, без системного утверждения которых никак не обойтись.
Собственно, отправной точкой для возникновения евразийских инициатив стала реакция на высокомерное утверждение Запада (на тот момент – Европы) об универсальности своего исторического опыта и достижений своей, европейской, в целом – западной, цивилизации. Дошло до того, что Запад полностью присвоил себе понятия развитие, прогресс, достижения, а слово «цивилизация» отождествил с таким явлением, как западная цивилизация.
Отправной точкой для возникновения евразийских инициатив стала реакция на высокомерное утверждение Запада (на тот момент – Европы) об универсальности своего исторического опыта и достижений своей, европейской, в целом – западной, цивилизации.
Взяв за основу свой опыт развития, Запад попросту заявил, что только это и является, собственно, развитием. Кто не повторяет это западный путь – тот не развивается. Кто не следует за Западом во всём – тот не идёт по пути прогресса, а значит, собственно, вообще находится за бортом цивилизации, ибо цивилизация – это и есть Запад, остальные – дикари (догоняющие Запада) или варвары (не стремящиеся стать Западом).
На тот момент человечество действительно было заворожено паровой машиной, первыми зачатками научно-технической революции, невиданными диковинами, создаваемыми западными инженерами. Пользуясь тем, что мир завороженно созерцал эти невиданные изобретения, Запад (на тот момент, Европа), не особо церемонясь, объявил себя эталоном развития человечества — и точка. По большому счёту, Европа, тем самым, обособила себя от всего остального человечества, одновременно поставив себя в его центр. Именно это и породило ответную реакцию тех, кто отказался признавать высокомерную европейскую универсальность. «Европа и человечество» Николая Трубецкого – своего рода манифест, заложивший основу развития евразийской мысли.
Пользуясь тем, что мир завороженно созерцал невиданные изобретения, Запад (на тот момент, Европа), не особо церемонясь, объявил себя эталоном развития человечества — и точка
Отсюда вытекает главный принцип Евразийства: отрицание универсальности Запада и его исторического опыта. Евразийство – это не западничество, понимаемое как универсальность. Запад отказывает иным, не западным цивилизациям, в своём собственном пути, а евразийство отказывает Западу в признании его пути универсальным для всех.
Человечество многообразно, и состоит из целого ряда культурно-исторических типов, как обозначал их Николай Данилевский, и Запад – лишь один из них, а не единственный, и тем более, не лучший и не универсальный – вот главный принцип евразийства, лежащий в его основе. Здесь можно было бы добавить, что и Восток не является источником универсальности, и уж тем более, претендующим на первенство.
Таким образом, главный тезис евразийства звучит так — против универсальности Запада!
Подписывайтесь на телеграм-канал Imperium (https://t.me/imperiumtalk)
