Зимний дворец пока останется зелёным

ermitag1

Сообщение генерального директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского о том, что музей сменит цвет, потрясло петербуржцев, хотя один из главных символов города за всю историю его существования перекрашивали не единожды. Как выяснилось, в этот раз речи о кардинальных переменах не идёт, тем не менее интернет уже наводнили картинки с оранжевыми, голубыми и розовыми фасадами. По словам Пиотровского, музейщики «советовались» с петербуржцами. А вот это лишнее — считают некоторые эксперты.

В прошлом Зимний дворец имел иной цвет, а также элементы декора, которых в нынешнем варианте нет

История началась с прозвучавшего на этой неделе заявления гендиректора Эрмитажа Михаила Пиотровского о том, что музей будет экспериментировать с оттенком фасада Зимнего дворца. Перспектива изменения главного «открыточного» вида города взволновала общественность — в нынешнем цвете Эрмитаж существует долгие годы. На самом деле Пиотровский имел в виду перевод оттенка к более пастельному, в соответствии с общей петербургской палитрой.

«Что касается фасада Зимнего, мы проявили демократизм, мы советуемся с людьми. Мы объявили на сайте дискуссию и спросили мнение, не вернуть ли предыдущий фасад, хотя было много окрасок самых разных. Большинство сказали, что они привыкли к тому, что есть. И тут ситуация, когда не стоит делать никаких резких движений. 

Но есть другая вещь: мы забыли, что исторически Санкт-Петербург — город пастельных тонов, и мы современными красками загубили этот тонкий пастельный тон. И вот то, что мы сейчас стараемся делать: я думаю тот, кто внимательно смотрит, видит, что фасад Эрмитажа сильно изменился в цвете в сторону пастели от ярко-зеленого, и дальше будем так экспериментировать», — высказался директор Эрмитажа в ходе беседы, посвящённой Дням Эрмитажа.

Спикер не преминул отметить, что дискуссии насчёт возвращения зданию Зимнего дворца исторического цвета — а он не был зелёным — возникают постоянно. Но облик здания определяется целым спектром норм, от градостроительных и законодательных до учёта общественного мнения. Он также напомнил, что зелёный цвет появился только после войны, а до этого дворец бывал и терракотово-кирпичным, и охристым. Охристо-серый можно считать первоначальным цветом, но компьютерное моделирование показало, что это не самый выигрышный цвет для здания — символа города.

«С этим самым охристым, сероватым фасадом — его попытались сделать на компьютере — получается средней руки немецкий замок, которых очень много, и нет никакого необыкновенного эффекта», — сказал Пиотровский.

Фрагмент речи руководителя Эрмитажа, распространившись по сети, вызвал в обществе ажиотаж. Поднялись споры о том, какой цвет городу подходит больше всего, какой оттенок считать историческим, кто должен принимать решение о выборе палитры. Люди предлагали и спорили: «Верните голубой Зимний», «Когда в яркий покрасили после пастельного, было странновато. Хотя исторический кирпичный, наверное, всех бы удивил куда сильнее», «Персиковый — » морковь со сметаной,» — в который покрасили несколько дворцов в 2000 , тоже удивил бы», «К любому цвету привыкните». На фоне нервного обсуждения выделялось приоритетное мнение — «оставьте Эрмитаж в покое, вам что, делать нечего».

Спустя некоторое время Михаилу Пиотровскому пришлось давать разъяснения, что его неправильно поняли и не так интерпретировали сообщение: «Мы не меняем цвет и не собираемся его менять, мы меняем тон. Мы собираемся весь Эрмитаж, так же, как постепенно весь Петербург, привести к тем пастельным тонам, которые свойственны Петербургу в принципе», — сказал Пиотровский. Действующий зелёный приобретает постепенно более пастельный оттенок. Что касается «историчности», то, например, дореволюционный красный цвет Зимнего дворца Пиотровский назвал «жутким», возврата к нему точно не планируется в обозримой перспективе:

«Как говорят, надо вернуть «самый исторический» — красный. Но это жуткий цвет, которым было изуродовано здание Растрелли. Да, через несколько лет мы будем менять оттенок Зимнего дворца. Подчеркну: не цвет, а оттенок! Хотим привести его к пастельным тонам Петербурга. Он станет более нежным, но останется зеленым, к которому все привыкли».

Эрмитаж не всегда был зелёным, оттенок тоже менялся

История цвета

Зимний дворец действительно неоднократно менял цвет за свою историю, причём перекрашивался не только фасад, но и декор, и кровля. Главный императорский дворец России первоначально имел лёгкую тёплую охристую окраску с декором белого цвета. В ходе послепожарного ремонта колер фасада составлялся из гашёной тосненской извести, охры, итальянской мумии и части олонецкой земли, которая использовалась как пигмент и имела оттенок слоновой кости, кровля же окрашивается железным суриком, придающим ей коричнево-красный цвет, говорится в открытых источниках.

Во второй половине 1850-х — 1860-х годов, при императоре Александре II, колорит фасадов дворца изменился. Охра стала более плотной. Ордерная система и пластический декор не окрашивались дополнительным цветом, но приобрели очень лёгкое тональное выделение. По сути, фасады воспринимаются монохромными.

В 1880-е годы, при императоре Александре III, расколеровка фасадов производится в два тона: плотное охристое выражение с добавлением красного пигмента и более слабую терракотовую тональность. С воцарением Николая II в 1897 году, императором был одобрен проект окраски фасадов Зимнего дворца в колорите «новой ограды Собственного сада» — красного песчаника без какого-либо тонального выделения колонн и декора. В такой же цвет были окрашены все здания на Дворцовой площади — штаб Гвардейского корпуса и Главный штаб, что, по мнению архитекторов того периода, способствовало единству восприятия ансамбля. В 2011 году при реставрации Эрмитажного гаража для окраски его фасадов был применён именно исторический красно-терракотовый цвет.

Терракотово-кирпичный цвет дворца сохранялся вплоть до конца 1920-х годов, после чего начались эксперименты и поиск новой расколеровки. В 1927 году предпринималась попытка окрасить его в серый цвет, в 1928—1930 гг. — в коричнево-серую гамму, а медновыколотную скульптуру на крыше — в чёрный цвет. В 1934 году впервые была предпринята попытка окраски дворца масляной краской оранжевого цвета с выделением белой краской ордерной системы, однако масляная краска оказала негативное воздействие на камень, штукатурку и лепной декор. В 1940 году было принято решение об удалении масляной краски с фасада.

С началом Великой Отечественной войны в целях маскировки дворец был окрашен обратимой клеевой серой краской. В 1945—1947 годах комиссией в составе главного архитектора Ленинграда Н. В. Баранова, начальника Госинспекции по охране памятников Н. Н. Белехова, представителей Ленгорисполкома, Государственного строительного контроля, Государственного Эрмитажа и научных консультантов было принято решение об окраске стен дворца окисью хрома с добавлением изумрудного пигмента; колонн, карнизов, междуэтажных тяг и обрамлений окон — белым цветом; лепного декора, картушей, капителей — охрой, при этом скульптуру было решено оставить чёрной.

С 1960-х годов при окраске фасада вместо известковых красок начали применяться синтетические красители, которые негативно влияют на лепной декор, штукатурку и натуральный камень. В 1976 году по рекомендации Всесоюзной центральной научно-исследовательской лаборатории принято решение о расчистке поверхности скульптур от красочного покрытия для образования естественного слоя патины, которая на тот момент считалась естественной защитой от агрессивного воздействия окружающей среды. Впоследствии поверхность меди была защищена специальным красочным составом, содержащим ингибитор коррозии меди.

За шестьдесят пять лет у общественности и властей города сложился определённый стереотип в восприятии колористической гаммы дворца, однако в 2008 году научные сотрудники Эрмитажа предложили воссоздать цветовое решение фасадов, максимально приближённое к объёмно-пространственной композиции дворца, созданной Бартоломео Растрелли.

Мнение

Член Русского Географического общества и член Всемирного клуба петербуржцев, Владимир Дервенёв разделяет мнение о том, что Зимнему дворцу подойдёт пастельный оттенок, который определил Бартоломео Растрелли — охристый. Хотя и более поздние варианты в нежных тонах тоже возможны, причём зелёный — не в приоритете. «Петербургские цвета, на мой взгляд, более чем хороши для главного музея России. Исторически у Зимнего дворца не было ярких, не было кричащих оттенков, были спокойные уравновешенные тона, которые прекрасно гармонируют с городом», — говорит Владимир Дервенёв.

Идею с яркими, «революционными» цветами — а такая идея озвучивалась немалым количеством интернет-пользователей — собеседник издания не разделяет: «Слава Богу, Россия развивается в положительном ключе, эволюционном, а не революционном. Нам надо спокойнее ко всему относиться. Пора возвращать градостроение, заботиться о сохранности архитектурных объектов — без всяких кричащих, революционных, ярких цветов. Городу хватит революций».

При этом Владимир Дервенёв высказывает убеждённость, что никакой дискуссии с «горожанами» по поводу внешнего вида исторических зданий вести не следует — это, как минимум, не целесообразно, да и определить коллективный настрой проблематично. Лучший вариант, по его мнению, когда любым делом занимаются профессионалы, имеющие непосредственное отношение к делу:

«Советоваться с горожанами не нужно, решение должны принимать не горожане, а специалисты в сфере архитектуры, искусствоведы, историки. Что значит «спрашивать у горожан», и кто такие «горожане»? Если спросить, например, у коммунистов — так они всё в кумаче задрапируют. Заниматься подобными вопросами — да вообще любыми вопросами — должны специалисты, которые что-то понимают в деле. А «горожанин» — это ведь и тот, кто полгода назад здесь поселился, приехав из Таджикистана. Много он понимает в петербургской архитектуре? Он знает, кто такой Воронихин, Деламот, Растрелли, Косяков, Преображенский?».

«С моей точки зрения, каждый должен заниматься своим делом. И тогда не будет липовых градозащитников, которые за деньги поддерживают одну компанию и топят против другой, тогда не будет футбольных болельщиков, которые на домашних матчах «Зенита» будут уходить с трибуны в поддержку каких-то московских хулиганов, которые непонятно как пронесли файеры и зажгли их. Каждый должен говорить о том, в чём разбирается. И известно, как делаются опросы: если я хочу получить заведомый результат, я знаю, кого и где спросить. Если мы на «Эхе Москвы» будем спрашивать, какое будущее нужно России, то на 80 процентов получим не совсем то, что реальные 80 процентов граждан хотят видеть в отношении Россиеи. Сапоги должен тачать сапожник, пироги печь пирожник, искусствовед должен заниматься искусством, архитектор — архитектурой, музейщики должны заниматься музеем, а не наоборот», — резюмировал Владимир Дервенёв.

 Юлия Медведева

Вам будет интересно