Обычно, когда про юбилей какого-то события говорят «N лет пролетели как один миг» или «было как вчера», интонация высказывания положительная или как минимум нейтрально-философская. Увы, нередки и жуткие трагедии, от которых ощущение, будто они произошли вчера или вообще сегодня утром, настолько живы в памяти эмоции, чувства и картинки. Убийство джихади-няней Гюльчехрой Бобококуловой маленькой русской девочки Насти Мещеряковой 29 февраля 2016 года — как раз из этой серии.
Страна содрогнулась, увидев в Интернете кадры, на которых Бобокулова разгуливала с отрезанной головой ребёнка по Москве и выкрикивала исламистские лозунги. Телеканалы при этом хранят полное молчание. Через некоторое время Д.С.Песков выступил с заявлением, что запрета на освещение инцидента никто сверху не спускал, но вообще Кремль поддерживает позицию телевизионщиков, «нечего показывать сумасшедших». Позвольте, спросил рядовой россиянин, но раньше же всегда в подробностях освещали кровавые побоища в исполнении явно некрепких психикой людей, будь то майор Евсюков, «белгородский стрелок» Помазун или «офисный Брейвик» Виноградов. Что поменялось? На вопрос ответить было некому.
Позже штатные агитаторы и пропагандисты полуофициально пояснили, что дело с самого начала имело множество деликатных обстоятельств и сопутствующих нюансов, тут и отношения со Средней Азией, где поднимает голову исламизм, и возможный след ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ), и много чего ещё, в общем, решили по горячим следам не обострять ситуацию выбросом её на телеэкран.
Почему психически больного человека пустили в Россию, не поставив жёсткого барьера на его пути к нашим детям?
Тоже совсем небесспорно, но ведь и эту позицию, коли другой нет, можно было подать красиво, намекнуть хотя бы полусловом или полуслогом, благо русский народ поднаторел в распознавании намёков, а если слов нет совсем — последовательно промолчать. Зачем же из граждан лишний раз делать идиотов? Впрочем, слова Пескова вполне укладывались в традиционную концепцию его поведения: всячески давать понять населению, что власть ни перед кем отчитываться не собирается, никакой ответственности ни за что не несёт, об умственных способностях населения имеет весьма невысокое мнения, а если у нас применительно к верхам есть некие ожидания, то это наши собственные проблемы.
Через полгода возмущение вызвал и приговор Бобокуловой, которую освободили от уголовной ответственности и отправили на принудительное лечение, квалифицировав невменяемой. Основанием для такого решения было не только её состояние здесь и сейчас (кстати, от убийства она не отпиралась и назвала его местью за российскую военную операцию в Сирии), но и то, что, оказывается, на родине в Узбекистане она ещё много лет назад была признана шизофреничкой и поставлена на учёт в психоневрологический диспансер. Если это основание для освобождения от тюрьмы, то возникает другой, тягостный и неудобный вопрос — почему психически больного человека пустили в Россию, не поставив жёсткого барьера на его пути к нашим детям?
И здесь мы понимаем, что основные претензии к власти надо предъявлять не в плоскости последствий совершённого Бобокуловой убийства, хотя и в этой плоскости, безусловно, тоже. Основные претензии — она по части глубинных причин этой трагедии. А причина — это многолетний, целенаправленный и продуманный завоз в Россию миллионов среднеазиатских мигрантов, выступающих по отношению к коренному населению в роли штрейкбрехеров, орудиями трудового демпинга и социально-демографического давления.
Многолетний, целенаправленный и продуманный завоз в Россию миллионов среднеазиатских мигрантов, выступающих по отношению к коренному населению в роли штрейкбрехеров.
Да, значительная часть приезжих — это несчастные люди, такие же, как мы, жертвы распада империи, только ещё более неустроенные. Да, среди них масса достойных и высококультурных людей. Но кто посчитает, сколько их по сравнению дикарями, потенциальными или уже состоявшимися объектами исламистской вербовки и полуджихадистами-полусумасшедшими типа Бобокуловой?
Подсчитать очень сложно, потому что впускали их именно без малейшего отбора и отсева, гуртом. Как своеобразную армию вторжения, важную именно как целостность, поглощающую многие важные частности и опасную принадлежностью к другой цивилизации. Песок — замечательная часть природы, приятная на пляже и полезная в строительстве. Но песчаная буря — это серьёзный вызов, наносящий ущерб чело-веку, экологии и сельскому хозяйству.
Среди мигрантов есть бывшие воины Советской армии, в том числе побывавшие в Афганистане и других горячих точках. Много внуков и правнуков солдат Великой Отечественной. Печальный парадокс в том, что исламисты, бандиты, просто дикари и внуки ветеранов — это сплошь и рядом одни и те же люди. И, право слово, якобы интернационалистическая мантра про «деды воевали» («якобы» — так как это не интернационализм, а шулерство) в миграционном вопросе неуместна. Русские, да и среднеазиатские деды не для того отстояли Москву от немцев, чтобы работу зондеркоманд по отрезанию детских голов в Первопрестольной выполняли различные гюльчехры.
Среди мигрантов масса достойных и высококультурных людей. Но кто посчитает, сколько их по сравнению дикарями, потенциальными или уже состоявшимися объектами исламистской вербовки.
Открытие ворот среднеазиатским легионам, напомню, происходило на фоне неимоверных трудностей и целых минных полей препятствий, с которыми сталкивались желающие обосноваться и юридически закрепиться в РФ русские из Украины, Донбасса, Казахстана, той же Средней Азии. Но это не единственный мостик между двумя темами. Глядя на фотографии импровизированного мемориала из цветов и игрушек, сооружённого москвичами пять лет назад на месте, где Бобокулова трясла головой Насти, я вспоминаю донецкую Аллею Ангелов, посвящённую погибшим от украинских пуль и снарядов детям Донбасса.
Донбасско-украинская история — она ведь тоже про причины, следствия и реакции на них. Советская власть многое сделала для становления украинского проекта и раскармливания его совершенно русскими землями. Но, руша СССР, Ельцин и компания ничего не сделали, чтобы забрать эти земли и вместе с ними их русское население, хотя возможности для этого были. Погрозив слегка пальцем после августовского путча и приведя в ужас украинских самостийщиков, в итоге оставили с барского плеча всё, даже Крым.
Затем почти четверть века российский правящий класс водил хороводы с классово близкими политико-олигархическими кругами Украины, вливая в «незалежную» сотни миллиардов долларов и ежедневно предавая русских соотечественников. Когда данная, с позволения сказать, стратегия сгорела на майданных кострах из покрышек, российская власть вернула Крым и, чуть понадував щёки… замерла в позе «глубокой озабоченности», глядя на одесскую Хатынь, закатывание под асфальт русского движения Новороссии и геноцид Донбасса. В итоге хотя бы в Донбассе, кое-как и очень своеобразно, пришлось вмешаться. Не буду лишний раз раскрывать тему, больно, да и всё давно сказал. Сейчас, надо признать, донецкие и луганские дети хотя бы перестали ежедневно гибнуть от украинского не карательного, но карающего меча, ковке и эксплуатации которого заботливо помогала Москва. Спасибо и на том. Но полторы сотни детей, чьи имена высечены на Аллее Ангелов, уже не вернуть. И то, что увеличение их числа сильно замедлилось, утешает мало. Тем более что нового всплеска можно ждать в любой момент.
Открытие ворот среднеазиатским легионам, напомню, происходило на фоне неимоверных трудностей и целых минных полей препятствий, с которыми сталкивались желающие обосноваться и юридически закрепиться в РФ русские из Украины, Донбасса, Казахстана, той же Средней Азии.
Я не был пять лет назад у мемориала имени Насти, но был на донецкой Аллее. Это эмоции, для выражения которых сложно подобрать слова даже в богатейшем русском языке. Раньше, когда депутат ГД Константин Затулин предлагал Донецку и Луганску «успокоиться сердцем в федеральной Украине», а глава МИД Лавров говорил, что признание ДНР и ЛНР было бы… признаком нервного срыва и слабости, что, если разорвать отношения с киевским режимом — «в [донбасском] посёлке Зайцево порадуются неделю. А потом что будет? Потом вы будете объяснять, почему мы потеряли Украину для прогрессивного, цивилизованного человечества», я взывал к совести таких ораторов и предлагал им съездить в Донецк и сходить на Аллею. Потом понял бессмысленность призывов. Можно усовестить человека, но крайне проблематично усовестить социальный организм. Особенно если этот социальный организм — российский правящий класс.
Остаётся надеяться и прилагать все усилия для печати на социально-политическом 3D-принтере кардинально иного организма. С кардинально иным подходом к следствиям и, главное, причинам убийства наших детей. Потому что жизни наших ангелов бесценны.
Р.S.
В посвящённой пятилетию убийства Насти статье в «Московском комсомольце» рассказывается, что адвокат и родные Бобокуловой, проходящей лечение под Казанью и «находящейся в стабильном состоянии», готовят документы для возвращения её в Узбекистан. Не для продолжения лечения там — на свободу. Мать Гюльчехры полна планов: «У нас большой дом. Гюльчехра будет сидеть дома, заниматься хозяйством и огородом. Она очень хочет домой, просит, чтобы мы забрали её».
