Фильм «Ржев» вызвал нешуточные споры в российской патриотической среде. «Красные патриоты» (те, которые чтят советское прошлое) осуждают создателей произведения за то, что они наполнили его «похабными перестроечными и животно-либеральными клише» о Великой Отечественной войне. «Там и Красная армия, закидывающая врага трупами, и злые особисты, и “победа вопреки”. В общем полная опись репертуа ра “Ельцин-центра”», — отмечает публицист Павел Кухмиров, постоянный автор «Родине на Неве», в тексте, который он написал для нашего сайта.
С другой стороны, те, кто никак не уймёт в себе боль за Россию, «которую мы потеряли» по вине большевиков, «Ржев» горячо одобряют, а особенно им нравится то, как в картине показан русский солдат. Причём и те, и другие резко отвергли другой фильм о поколении войны — «Дылду» Кантемира Балагова.
Считая, что бурное обсуждение кинопроизведения — это хорошо, предлагаем прочитать рецензию на фильм «Ржев» Егора Холмогорова, которого, наверное, можно назвать одним из идейных лидеров тех русских патриотов, которые не приемлют коммунистический период истории нашей страны.
— То, что фильм Игоря Копылова «Ржев» войдёт в золотой фонд военного кино, мне стало понятно после первых пяти минут. Даже в хвалёном американском «Пасифике» не было такой изумительно, натуралистично и символично поставленной сцены пехотного боя.
Вот русские солдаты, одни из которых молятся, другие сжимают красные звёздочки в ладонях, командир предупреждает перед боем, чтобы никаких криков – бережёт их жизни. И всё-таки они бегут в атаку и орут: с «ура» не так страшно. Вот боец, ещё живой, корчится, упав лицом на колючую проволоку. Вот прямо по спине его товарища, уже мёртвого, висящего на той же проволоке, атакующие перепрыгивают, как по дощечке. Вот политрук тащит в атаку бойца, ухватив его за руку, и вдруг обнаруживает, что тащит уже не человека, а оторванную верхнюю половину туловища. Вот в умопомрачительной рукопашной схватке в траншее немца убивает очередь другого немца, опрокинутого назад нашим бойцом. Орудуют штыком, ППШ, сапёрной лопаткой, голыми руками и всё-таки выбивают немцев из деревни Овсянниково с её разрушенным храмом.
«Ржев» далеко превзошёл первоначальные ожидания, возникавшие из трейлера.
Даже если бы за этим боем следовал полный провал, то и в этом случае «Ржев» заслуживал бы своей строчки в истории кино. Но дальше идёт лента, которую по крайней мере некоторые из зрителей называют «лучшим фильмом о Великой Отечественной, который я видел за свои 43 года жизни». Не берусь составлять рейтинг, но несомненно, что «Ржев» далеко превзошёл первоначальные ожидания, возникавшие из трейлера и общего представления об уровне сегодняшнего российского кинематографа.
Узнав, что режиссёр фильма – Игорь Копылов, поставивший легендарный сериал «Крылья Империи», я предположил, что картинка будет великолепной, художнического уровня, актёры будут играть плохо и суконно, а вот с идеологией, русским патриотизмом без плесени неосоветчины будет всё более чем хорошо. На деле картинка и в самом деле оказалась великолепной, временами почти живописной, многие актёры (хотя и не все) играют очень ярко и свежо, от души, да и идеология не подкачала.
Это чисто мужской фильм, в нём женских персонажей нет вообще. В этом смысле русское кино сумело наконец дать достойный ответ мужскому консервативному развороту Голливуда. Причём по своему драматизму и нравственному пафосу «Ржев» намного превосходит американский «Мидуэй», рассказывающий о событиях того же года на другом краю планеты.
В этом фильме, несмотря на кровь и кажущуюся безысходность, много добра, света, жертвенности, порой – военного юмора, порой – высокого трагизма. От него не остаётся такого ощущения липкости, как от полупацифистских военных драм вроде «Тонкой красной линии», ни сомнения в его глубоком патриотическом смысле, как от поделок либеральных режиссёров 1990-2000-х. Несмотря на всю жестокую правду о войне, этот фильм будит готовность сражаться за Родину до конца.
По драматизму и нравственному пафосу «Ржев» намного превосходит американский «Мидуэй».
И при всём при этом «Ржев» окрашен заревом взрывающихся, как ракеты, мозгов неосталинистских и неокоммунистических рецензентов. Им не нравится, что герои сражаются не за СССР, а за Россию, им не нравятся ни «особисты», ни бездушные командиры, посылающие их на убой… Бои подо Ржевом, особенно их первая фаза, Ржевско-Вяземская операция января-апреля 1942 года, и в самом деле были худшим случаем «воевания числом». В тщетных попытках отодвинуть немцев подальше от Москвы «отцы-генералы» положили 392 554 человека только убитыми и пропавшими без вести, немецкие потери составили хорошо если половину.
Все придумываемые задним числом оправдания этой мясорубке стоят не больше, чем вообще оправдания преступлений коммунистов перед русским народом: «Если бы Сталин не расстрелял твоего прадеда и не заморил колхозным голодом прабабку, Гагарин бы не полетел в космос».
Врёшь, политрук, полетел бы.
Оправданий ржевским потерям 1942 года даже меньше, чем котлам 1941-го – там была дезорганизация, тут – маниакальное желание «вождя» получить результат при отсутствии достаточных средств – вооружений, обученных солдат, грамотных офицеров. Отсюда одна за другой катастрофы 1942-го: Демьянский выступ, гибель 2-й ударной армии и сдача в плен генерала Власова, катастрофа на Керченском полуострове и последовавшая гибель Севастополя со страшным истреблением брошенных на произвол судьбы защитников, поражение под Харьковом и дальнейшее отступление до Сталинграда и Кавказского хребта. И троекратный безрезультатный рывок на Ржев в этом ряду приобрёл мрачную славу «Вердена наоборот».
Атмосфера этих мясорубок передана в «Ржеве» очень и очень смягчённо, щадяще, но даже в таком виде эта трагическая память настолько болезненна, что вызывает у сталинских апологетов нервические подёргивания и выкрики про «трупами завалили». Хотя ничего подобного в фильме нет.
Бои подо Ржевом, особенно их первая фаза, Ржевско-Вяземская операция января-апреля 1942 года, и в самом деле были худшим случаем «воевания числом».
«Не жалеет народ наша власть и никогда не жалела. Она пол‑России угробит, чтоб себя сохранить», — рассуждают герои повести Вячеслава Кондратьева «Искупить кровью», положенной в основу сценария «Ржева». Приняв главную мысль писателя – необходимость сбережения народа, бережного отношения к солдату и русскому человеку вообще, которых весь ХХ век расходовали не щадя, зачастую ради самых сомнительных целей, создатели фильма, насколько это возможно, смягчили её антисоветский накал.
Переписан финал, который у писателя-фронтовика совершенно безысходен. Убрали кровавого самодура комбата, вместо него теперь безликий подполковник, таящий «хитрый план». Право на подвиг оставлено каждому, даже «особисту», у которого своя, пусть извращённая правда (в литературном первоисточнике он был конченым подлецом). Вместо одноцветной расстановки персонажей в повести Кондратьева, где есть свои, простые русские люди, сражающиеся за Родину и братство, и чужие, представители жестокой системы, во «Ржеве» в общем-то нет плохих людей. Из кондратьевской истории о погубленных русских жизнях фильм Копылова превратился в рассказ о спасённой Родине.
К сожалению, вместе с этим пропало и немало ярких и острых диалогов из первоисточника. Главным героем у Кондратьева был комроты лейтенант Пригожин из дворян, который ведёт с политруком вполне откровенные разговоры: «А разве дворяне плохо Россию защищали? Все “великие предки”, о которых Сталин говорил, из дворян, между прочим… Знаешь что, политрук, мы с тобой оба русские люди, и Россию я люблю не меньше тебя, а может и больше, потому что у меня есть прошлое».
Ведя свою роту по подлому и бессмысленному приказу в последнюю самоубийственную атаку, в книге Пригожин не может отделаться от другой мысли, которой у его отца, сражавшегося против немцев в четырнадцатом году, наверное, не было, мысли, не только мешающей, но и разъедающей душу… Он, быть может, единственный из всей роты понимал, что, защищая Россию, он защищает и сталинский строй, сломавший судьбы миллионов русских людей.
Зато от кондратьевской повести остаётся другой мотив – оскорбительность недоверия, которое испытывала советская власть к русскому солдату. Этот панический страх перед немецкими листовками, приглашающими в плен, который испытывает красное начальство всех уровней, хотя на деле у солдат эти листовки идут на раскурку.
Практически у каждого из героев есть в прошлом тот или иной грех, предательство, подлость, но каждому из них любовь к Родине и народу, самопожертвование за други своя позволяют превратиться из гонителей, преступников и предателей в святых мучеников.
Единственным, кто берёт листовку на самом деле, оказывается комичный персонаж, говорящий на «мове», но и он скорее шкурнически труслив, чем по-настоящему подл и в итоге оказывается способен скорее пожертвовать собой, чем совершить предательство.
«Мы научим их резать друг друга»,— говорит немецкий офицер, и это, конечно, слова не о той войне, а о нашем настоящем…
Тот пафос, которым проникнут фильм «Ржев», — это попытка христианского патриотического примирения через жертвенность. Комроты здесь не из «бывших», а простой русский мужик, инженер с шахты, политрук — не колхозный партработник, а еврей-интеллигент. Персонажи повести слиты, разделены, переделаны так, чтобы над всем содержанием фильма главенствовал один общий мотив: «из Савла в Павлы».
Фреску с изображением именно этого апостола на стене разрушенной церкви окрашивает зарево пылающих крестов деревенского кладбища. Практически у каждого из героев есть в прошлом тот или иной грех, предательство, подлость, но каждому из них любовь к Родине и народу, самопожертвование за други своя позволяют превратиться из гонителей, преступников и предателей в святых мучеников. Даже «особиста» Рыкова в его синей фуражке — и того преображают любовь и жертвенность «Папаши», символизирующего связь со старой Россией, с её верой, с «каратаевским» и «тушинским» образом русского солдата.
В неосталинистских изданиях стоит форменная истерика и стремление скомпрометировать фильм любой ценой, в том числе и ценой прямой лжи.
Наверное, преображение души пошедшего в чекисты беспризорника ещё было возможно. А вот на преображение нынешних «особистов» рассчитывать не приходится. В неосталинистских изданиях стоит форменная истерика и стремление скомпрометировать фильм любой ценой, в том числе и ценой прямой лжи. Уже второй раз народные ленты о войне не оправдывают их ожиданий. Ожидалось, что «28 панфиловцев» будут «о Сталине мудром, родном и любимом», а они оказались о том, как русские защищают Россию. «Ржев» же — фильм о том, что русские защищают Родину и помогают друг другу даже тогда, когда начальство старается нас при этом предательски угробить.
Но неосталинисты у нас давно уже не партия Родины, а партия начальства, причём бывшего, давно канувшего начальства. Они с остервенением доказывают, что это начальство всегда и во всём было право и не щадят ни Родины, ни народа, ни наших дедов и прадедов, ни нашей памяти о них. Вместо того чтобы участвовать в живой борьбе за Россию, они пытаются хвататься за никому не нужную красную звёздочку, как один из персонажей фильма, бросивший винтовку и цепляющийся за нелепый символ, пока ему не вышибет мозги вражеская пуля.
«Ржев» учит не хвататься за символы, не держаться за нелепые формулы вроде «Ни шагу назад», не поддаваться идеологизированным страхам и подозрениям… Он о том, что все мы, русские люди, вместе должны драться любым оружием и против любого врага за нашу землю. Этот фильм — мощное идейное послание, переданное в прекрасной художественной форме, и я уверен, что эту ленту русские мужчины будут смотреть и пересматривать и через многие десятилетия.
