Киновед Михаил Трофименков о документальном сериале «У края бездны. Битва за Мариуполь глазами очевидца», появившимся в онлайн-кинотеатрах России
В отечественных онлайн-кинотеатрах вышли все четыре серии документального сериала Максима Фадеева «У края бездны», посвящённого участию донецкого батальона «Сомали» в апокалиптических боях за Мариуполь весной 2022 года.
Первые полчаса фильм вызывает раздражённое и постыдное ощущение дежавю. В самом деле, чего мы не видели за три года СВО. Например, на екатеринбургском фестивале документального кино «Россия», где мне приключилось быть председателем жюри, главные призы получили два отличных и безусловно гуманных фильма. «Я иду домой» Владислава Рыткова — о спасении мирных жителей из подвалов, где они прятались во время боёв за Артёмовск. И «Штурмовики» ушедшего на фронт актера Николая Цонку — о подразделении, выводящем раненых с линии огня.
Каждый из этих фильмов длится менее часа, каждый посвящён одному эпизоду огромной беды-войны. И из них, и из множества сетевых сюжетов зрители уже прекрасно представляли себе, как строчит по так и не появляющемуся в кадре врагу пулемётчик из окна разбитого дома. Как ворочаются раздумчиво палящие по невидимому противнику танки в глинистой жиже. Как горят многоэтажки, застилая серым дымом кварталы некогда расцвеченных розами шахтёрских городов. Что ещё, чего мы не видели?
У Фадеева как будто все то — да вот только далеко не то.
Первое, что сначала раздражает, а потом погружает в жуткую повседневность,— это хронометраж. Семь часов двенадцать минут — поди-ка выдержи. Но именно эта длительность — главный козырь фильма.
Максим Фадеев, как он себя называет, снимает войну в Донбассе с самого 2014 года.
И отсчёт ведёт именно оттуда: 2863-й день и так далее. Уже на включённых в фильм съёмках 2017–2019 годов «сомалийцы» сокрушаются: знали бы, что уже три года придётся воевать, скорее бы это кончилось. Знали бы — а режиссёр и зрители уже знают, что вот это вот всё затянется гораздо дольше.
Длительность фильма адекватна длительности и самой войны, и боёв за Мариуполь. И, что самое главное, соответствует философии войны, изложенной бойцом с позывным Философ: «Война внеэмоциональна и меланхолична». Кажется, это ему принадлежат слова, расшифровывающие название фильма: «У края бездны ненависти и жестокости». Можно сказать иначе: за краем усталости.
Бойцы слишком устали, чтобы утирать слёзы женщинам, наблюдающим, как выгорают их квартиры.
Чтобы взбрыкнуть, услышав на вопрос «А кто для вас свои?» безнадёжный ответ: «А нам всё равно». Чтобы удивиться пробежавшему мимо льву из разбомбленного зоопарка. Чтобы возмутиться «дружественному огню», по дури выбившему командиров штурмовых рот. Чтобы нежничать со слепцом, выкатившимся каким-то чудом из-под перекрестного огня. Чтобы пожать плечами, услышав ставший ироническим мемом приказ командования: «Идите вперёд, там никого нет».
Чтобы, наконец, радоваться прорыву на берег Азовского моря. Это в советском кино, освободив Севастополь или Одессу, солдаты плескались в прибое и палили в воздух, здесь сил хватает только на то, чтобы констатировать: «Ну вот и море». И даже не думать о том, сколько ещё дней предстоит идти от одного неотличимого от другого выгоревшего квартала на проспекте Металлистов, или как он там, проклятый, называется.
Особенность этой войны, к которой зрители привыкли,— её участники фигурируют под позывными.
Каждая серия завершается мартирологом погибших фигурантов, а погибли почти все. Назар и Бабай, Воробей и Фриц, Лунтик и Джуманджи.
И только после смерти благодаря Фадееву они обрели на финальных титрах свои настоящие имена — хоть так.
Семь часов двенадцать минут — такая малость по сравнению с большим военным временем.
