«Что же вы её в клетке держите? Она же никого не убила?» — задаёт полицейским вопрос пожилая полная женщина с короткой причёской. На скамье подсудимых, огороженной стеклом, видимо, пуленепробиваемым — измученная женщина лет сорока пяти. Волосы светлокаштановые, глаза заплаканные, на шее — православный крестик. Это — продавщица рыбного магазина из удмуртского городка Можга Евгения Рогозина. Её судят за публичные призывы к террористической деятельности. А пожилая полная женщина, выдворенная из зала суда вскоре после того, как она задала свой вопрос, — её мать.
О деле Евгении Рогозиной рассказала журналистка, главный редактор портала «Регнум» Марина Ахмедова в своём телеграм-канале: «Она сейчас находится в СИЗО из-за того, что под постом в VK с высказыванием министра сельского хозяйства Лут о росте цен на сливочное масло, написала два коротких слова – “Сжечь ведьму”. Министр объясняла рост цен тем, что уровень благосостояния россиян повысился. Не только Евгения писала под этим постом. Другие смеялись над причинно-следственной связью роста цен, говорили, что больше не могут позволить себе сливочное масло, что их доходы, наоборот, уменьшились. Статья, по которой Рогозину обвиняют за эти два коротких слова – “публичные призывы к террористической деятельности”. 14 февраля её отправили под домашний арест, а 9 июня мера была ужесточена – СИЗО». «Подруги говорят, что эти слова Евгения использовала часто и в шутку. Она им тоже так писала – “Сжечь ведьму” – и никто не обижался», – уточняет Марина Магомеднебиевна.
25 августа прошло судебное заседание, на котором слушали дело Рогозиной. Обратимся опять к Марине Ахмедовой, которая следит за развитием ситуации: «Следствие утверждало, что у Рогозиной возникло ложное чувство нетерпимости к министру и она высказала в её адрес террористические взгляды. Рогозина же на суде сказала, что у неё не было умысла призывать к терроризму, она написала этот комментарий на эмоциях, ведь у них в Можге свои коровы, своё производство, молокозавод, почему же цены растут. <…> Выступала и мать, у которой живут несовершеннолетние дочери Рогозиной. Была надежда, что именно мать, Евгения, будет собирать их в этом году в школу и сама отведёт на 1 сентября, но заседание перенесли на конец сентября».
Вскоре после первого заседания с Рогозиной встретилась член Совета по правам человека, уполномоченная по правам человека Свердловской области Татьяна Мерзлякова. Она сообщила, что «Евгения очень глубоко переживает за свой поступок», что она попросила её передать «письмо в адрес министра, которого она прокомментировала».
Не хочется сейчас писать банальности о Кафке и его «Процессе». Мнение Оксаны Лут о росте цен тоже не буду предлагать к обсуждению. И так всё ясно. Что делать, если наши чиновники «страшно далеки от народа»? Как минимум, им надо осознать, что они далеки и не делать заявления, которые этот самый народ («простые люди») расценивает как издевательство, как глумление. Это не помогает сохранить в стране социальный мир, в котором она сейчас очень нуждается.
Я не юрист. Наверное, формально комментарий «Сжечь ведьму!» можно расценить как призыв к убийству. Вдруг человек с богатым и очень больным воображением, прочтя его, бросит в министра коктейль Молотова? Но очевидно, что продавщица рыбного магазина даже не подозревала, что её комментарий кто-нибудь так растолкует. А такие люди нашлись. Едва ли не каждый день мы читаем сообщения, что наши спецслужбы, силовики, которых мы по инерции, полученной в советской прошлом, всё ещё называем чекистами, выслеживают и задерживают настоящих террористов, защищая нас от трагедий. Скорее всего они за это получают повышения в звании, премии и т.д. И это правильно. Они это заслужили. И, наверное, у них есть коллеги, которые им завидуют. Им тоже хочется, чтобы их повысили в звании, премировали. И реализовать эти их желания часто позволяет сетевая глупость граждан.
Те, кто начал активно пользоваться интернетом в начале этого тысячелетия, помнит, что существовал такой «язык падонкафф», которым пользовались посетители чатов и форумов. И почти все его обороты сегодня можно расценить как публичные призывы к «осуществлению террористической деятельности»: «Выпей йаду!», «Убей себя ап стену!» и самое мягкое – «Иди на уйх!». «Сжечь ведьму!» – из того же ряда, из этого же «словаря», который очень был люб сетевым выпендрёжникам.
Вот подруги Евгении рассказывают, что она в ответ на какие-то их высказывания отвечала им фразой «Сжечь ведьму!», и ни не обижались. Вполне допускаю, что так и есть. Надо признать, что большое число наших женщин, даже с православными крестиками на шее, слово «ведьма» не воспринимают как оскорбление. Доходит до того, что некоторые надевает футболки с этим словом, а то и накалывают его себе на разные чресла. Ведьма в их понимании – это сильная женщина, которая не прогибается под этот изменчивый мир, а, наоборот, прогибает его под себя. Отсюда такая бешенная популярность среди женщин романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» и его экранизаций.
Подозреваю, что несчастная (это не фигура речи – женщина действительно страдает, судя по тому, что она написала в письме на волю) Евгения Рогозина не прочь была себя воспринимать ведьмой, как минимум, сетевой. Конечно, не всерьёз. Так – шутки ради. Чтобы подруг подзадорить. Может быть, она была «королевой» какого-то женского чата, в котором она не привыкла себя ограничивать в выражениях. Тем более, что она из того поколения, которое начало общаться в сети, когда «язык падонкафф» был в моде.
Когда Земля начала вращаться в галактике Интернета, многие исследователи медиа оптимистично смотрели на будущее в надежде на то, что разрушение монополии СМИ на распространение информации приведёт к повышению самосознания людей, повышению их политической и социальной культуры, повышению культурного уровня общества в целом. «В Сети мы все и авторы, и издатели, и продюсеры. Наша свобода самовыражения колоссальна, а аудитория необозримо велика. Простым нажатием кнопки любая информация становится немедленно доступной. Масштабы развития этого средства коммуникации не имеют себе равных», – читаем мы, например, в книге «Netoкратия», написанной на заре интернет-эры шведскими социологами Александром Бардом и Яном Зодерквистом
«Цивилизация по историческим меркам почти мгновенно наполнилась огромным количеством людей, способных без труда сообщить о своём мнении неограниченному кругу лиц», – отмечает российский медиа-аналитик Андрей Мирошниченко. Но сегодня это не вызывает большого оптимизма. «Мы – дети оборванных мыслей и сообщений на ходу. Что останется после нас, когда отомрёт телеграм и мессенджеры?» – задается печальным вопросом литературный критик Екатерина Писарева – представительница поколения т.н. миллениалов.
Что останется после нас – это, конечно, важно. Но важнее то, что сегодня мы оставляем в сети кучи информационного мусора. Целые завалы. «Раньше, чтобы заявить о себе, нужно было быть писателем, беллетристом, художником, публицистом, журналистом на худой конец. Сегодня достаточно иметь смартфон. Любые тупость и пошлость превращаются в медиа-событие. Народ всегда мечтал, чтобы его услышали. Его мечты стали явью. Его не только слышат; его ещё и видят», — иронизировал автор этой статьи в одной своей интернет-колонке.
Однако воспитание людей нельзя начинать с их наказания за их дурь. Нас много лет приучали к тому, что дураком быть не стыдно, если ты – позитивный дурак. В журналистике есть такое понятие – инфотейнмент. Это гибрид от сочетания слов information (информация) и entertainment (развлечение). Наши СМИ, как и западные, в большинстве своём работают в режиме инфотейнмента. Испанский социолог Мануэль Кастельс, наверное, ведущий на сегодня исследователь медиа, в книге «Власть коммуникации» отмечает, что нынешняя «аудитория ориентирована прежде всего на развлечения», поэтому «люди чаще обращаются именно к развлекательным медиа за новостями». «Объединение информации и развлечений ставит политические кампании в один ряд с репортажами о лошадиных скачках и спортивных соревнованиях», – констатирует Кастельс. «Развлечение – вот чем сегодня стремится стать информация-магнит, притягивающий внимание сильнее всего остального, наиболее значительная движущая сила экономики», – утверждали Александр Бард и Ян Зодерквист на заре интернет-эры.
Великолепная сатира на инфотейнмент содержится в фильме Адама Маккея «Не смотрите наверх». Земля вот-вот столкнётся с огромной кометой, отчего на планете погибнет всё живое, но новость об этом подаётся в конце популярного ток-шоу, в шутливой форме, после рассказа о воссоединении парочки поп-исполнителей.
Сплошные «хи-хи» и «ха-ха» ещё недавно заполняли почти весь наш эфир. Поэтому не надо удивляться тому, что в Сети так востребованы ролики с аннотациями типа «смотреть до конца», «ржака», «убойный юмор», «жёсткий прикол». Тем более, что нынче, чтобы прославиться как «сам себе режиссёр», не нужно снимать «забавный случай» на видео, посылать его в редакцию развлекательного канала или передачи, ждать решения профессионалов о судьбе твоего ролика… Зачем всё это, когда есть смартфон с камерой и социальные сети? Теперь каждый может открыть видеоканал и стать ведущим «популярной передачи». Но кто спровоцировал этот парад человеческой тупости?
Почти сбылось пророчество Рэя Брэдбери, написавшего в антиутопическом романе «451 градус по Фаренгейту» писал: «Нам не нужна цензура. Люди сами перестают читать. Они не хотят думать – хотят только развлекаться». Почему почти? Потому цензура всё же остаётся. И она наказывает тех, кто развлекается неправильно.
Но прежде чем людей наказывать за плохое «медиаповедение», надо поменять принципы медиаполитики. Но это вряд ли произойдёт, так как позитивная дурость приносит прибыль медиамагнатам, да и власти предпочитают, чтобы люди не думали серьёзно о серьёзном.
Вернёмся к делу Евгении Рогозиной. Ещё раз повторю: я не юрист. И я не оправдываю её поступок в Сети. Но он объясним. И очевидно, что в действиях Рогозиной не было злого умысла. Она не призывала сжечь министра, как и не призывали к отравлению те «падонки», что советовали «выпить йаду». Не исключено, что она просто рассчитывала получить под своим комментарием много лайков и смайликов. Надеюсь, что суд учтёт это. Как и раскаяние фигурантки в своей несдержанности. Хорошо, что за делом Рогозиной следит неравнодушная Марина Ахмедова. А ещё хорошо бы, чтобы в трудные времена власть не провоцировала граждан на несдержанность.
И есть вопрос к нашим надзорным органам: не слишком ли широкой сетью они «ловят» террористов? Слово «террор» должно заставлять нас встрепенуться. Сердце наше должно ёкнуть от ассоциаций с этим словом. И до недавнего времени так и было. Я, например, вспоминал плачущих беременных женщин, взятых террористом Шамилем Басаевым в Будёновске, бездыханные тела детей, выносимые из концертного зала на Дубровке, взрыв в петербургском метро. Да много чего мы ужасного пережили за 35 лет после развала СССР. А теперь в списке террористов и экстремистов мы находим злобного американского «дедулю» – сенатора Линси Грэма, желчного брехуна Александра Невзорова, блогера Алексея Арестовича, делающего заявления, которые мы могли бы использовать в нашей пропаганде, и т.д. Надеюсь, что в этом списке не появится продавщица рыбного магазина из Можги. В итоге происходит девальвация страшного понятия «терроризм» и обесценивание подвигов тех, кто ловит настоящих террористов, например, нелюдей, которые устроили бойню в «Крокус Сити Холле». А как иначе, если они, эти нелюди, в том же списке, в который рискует попасть Евгения Рогозина?
Дмитрий Жвания
Фото: РЕН ТВ
