Военный психолог Светлана Лазарева из фонда «Сильнее себя», который базируется в Центральном районе Санкт-Петербурга на Кирилловской улице, сама прошла войну в Чечне, а теперь помогает восстанавливаться участникам СВО, получившим тяжелые ранения. Сегодня мы расскажем историю её пациентов Евгения и Виктории, которые смогли преодолеть удары судьбы. Благодаря психологу Лазаревой и любви друг к другу.
Как счастливая жизнь превратилась в кошмар
Виктория и Евгений из Харцызска: это город в Донбассе в 12 километрах от Иловайска. Когда они познакомились, Евгений работал на металлургическом заводе, а потом перешёл на шахту. У них родился сын, семья жила в достатке и не знала горя. Но 2014 год всё изменил. В Донбасс вошла нацгвардия Украины – вчерашние соотечественники, ставшие вдруг врагами. И тогда дончане – люди совершенно разных профессий – стали объединяться и создавать блокпосты. У супругов сердца обливались кровью при виде того, когда их трёхлетний сын при обстрелах бежал прятаться в подвал.
Евгений всё время был в гуще событий. Когда нацгвардия окружила соседний Иловайск и стала обстреливать город, находился там – в самом пекле. Потом его отряд под огнём отходил в Дебальцево: из 300 ополченцев тогда уцелело лишь 30. Он начал ту войну рядовым, а закончил старшим лейтенантом и ещё долго не мог спать по ночам.
«Ему снились кошмары. Он дёргался во сне постоянно, просыпался от любого звука с красными от полопавшихся капилляров глазами», – вспоминает Виктория.
После той, первой, войны Евгений был командиром батальона, удерживал восьмикилометровый участок на линии соприкосновения. А когда началась СВО, попал в морскую пехоту, сформированную из мобилизованных дончан: в его подчинении служили преподаватели вузов, всем было сильно за 40. Из-под Мариуполя их перебросили в Пески, что недалеко от Авдеевки.
Врачи извлекли больше ста осколков
19 мая 2023-го Евгений должен был вести своей подразделение вперёд, но сначала предстояло расчистить участок от разбросанных противником противотанковых мин. Раньше ему уже приходилось делать такое – мины подрывали, стреляя в них с безопасного расстояния. Но они не знали, что мины модернизировали – увеличили их радиус поражения и срабатывать они стали не только на движение техники. У Евгения запищала рация и две мины, между которыми он находился, среагировали на этот звук. В него попало больше ста осколков.
Евгению по колено оторвало правую ногу, а правую руку так сильно повредило, что её собирали проволокой по кускам. Он потом рассказал Вике, что, когда его ранило, видел кости кисти – как робот в фильме «Терминатор». Во время взрыва у него произошёл скачок внутричерепного давления, от чего случился инсульт – парализовало всю левую сторону тела.
В Донецком Центре травматологии, куда Евгения срочно доставили, провели ампутацию ноги, но у него стали отказывать почки, а врачи ничем помочь не могли: за месяц до этого в больницу, прямо в кабинет, где стоял аппарат для диализа, попал снаряд.
Вика позвонила командиру мужа, тот связался с министром здравоохранения ДНР и Евгения вертолётом доставили в госпиталь Ростова-на-Дону. Там запустили почки. 24-го самолётом отправили в Петербург – в один из госпиталей Военно-медицинской академии. А уже 27-го Вика прилетела к нему и стала дежурить в палате. Муж был весь в трубках – вакуумных отсосах, прикрепленных к ранам, в полубессознательном состоянии. Виктория – примерно в таком же.
Всё будет хорошо!
«Раньше ябоялась крови и открытых ран.И когда в первый раз увидела Женю в реанимации, у меня закружилась голова. Поначалу я там просто плыла – жила как в тумане», — признаётся Вика.
Она готовила ему пищу, кормила с ложечки. Поспать на стуле урывками удавалось не больше трёх часов в сутки. Ухаживала не только за Женей, но и за соседями по палате. Периодически кому-то из них становилось плохо, и Вика выбегала сообщить об этом медсестрам. Один из раненных всё время видел в углу женщину в белом и пытался к ней ползти.
Только в Питере Вика узнала, что у Евгения инсульт, что его левая нога хоть и уцелела, но в ней тоже много ран, и под коленной чашечкой остался осколок. В первые полтора месяца «верхнее давление» у Евгения было 180, а анализы настолько плохими, что врач говорил: «Я не понимаю, почему он до сих пор жив». Вика приходила в гостиницу и рыдала от горя.
Мужа переводили из госпиталя в госпиталь. Жена научилась не бояться крови, обрабатыватьмужа, а потом и помогать ему пересаживаться в коляску. Она делала ему послеинсультные упражнения, разрабатывала руки А главное, укрепляла его дух. Раньше в их семейной жизни этим занимался Евгений.
«В трудные минуты мне всегда внушали спокойствие его твёрдый взгляд и слова “Всё будет хорошо”, которые я часто от него слышала, – рассказывает Виктория. – Он присутствовал на родах нашего сына, и я даже не плакала, хотя у меня тогда разошёлся таз, лопнул хрящик, и я не могла ходить, спала только на спине и сидеть приходилось под определённым углом. Женя был рядом. В буквальном смысле носил на руках – в ванну и туалет. Он меня тогда выходил».
А теперь, когда муж сам оказался в похожей ситуации, Вика старается стать для него тем, кем он когда-то был для неё. Она каждый день рядом с ним и часто произносит те же слова – «Всё будет хорошо».
Большую роль в его выздоровлении, которое иначе как чудесным, и не назовёшь, сыграл юмор. Жители Донбасса – люди весёлые и жизнерадостные, часто друг друга подкалывают. Вика и Женя – не исключение.
Мужчины, когда болеют, становятся обидчивы, как дети. Иногда Евгений мог сказать супруге грубое слово. Но она отказывалась воспринимать это всерьёз. Отвечала в таких случаях: «Давай ты посмотришь книжечку с правильными ответами, а я сделаю вид, что ничего не слышала».
«Однажды он сказал мне: “Я инвалид”, и глаза у него были на мокром месте, – вспоминает Виктория. – Я ответила: “Женя, разве так плачут? Я тебя сейчас научу. Слёзы должны быть крупными, нос красным, рот полным слюней. Плакать надо навзрыд – так, чтобы у тебя потом три дня болела башка. А ты чем занимаешься? Может ты просто в туалет хочешь?” Он в ответ улыбнулся и погладил меня по руке. Имы сразу переключились на что-то хорошее».
Отправляясь каждый раз к мужу в госпиталь, Вика всегда мысленно готовилась к встрече, репетировала их разговоры – с какой фразой она войдёт в палату, как пошутит, поднимет ему настроение. И это, конечно, сыграло свою роль.
Но однажды всё-таки произошёл срыв. Поскольку у Евгения не снижалось давление, Вика давно просила, чтобы мужа осмотрел невролог и назначил лечение. Когда врач наконец пришёл, он прямо при раненном сказал, что ничего делать не надо – всё бесполезно.
«После этого муж отвернулся к стене и замкнулся, сказал мне: “Уезжай домой. Лучше бы я застрелился”. Я каждый день пыталась зарядить его верой в лучшее, а от такого удара меня просто оставили силы, – говорит Вика. – Мне ведь тоже надо их где-то брать».
Но она опять не сдалась и решила отвезти Евгения к психологу, ей посоветовали Светлану Лазареву. Так как муж из-за проблем с руками не мог управлять коляской, Виктория сама по сугробам толкала 30-килограммовое приспособление со 140-килограммовым мужем, помогала ему пересаживаться в такси…
После первого же сеанса у Лазаревой Евгений перестал «прогонять» жену в Донбасс. Через месяц у него прошла асимметрия лица (до этого оно было перекошено – особенно когда начинал волноваться).Он поставил перед собой цель – встать и пойти. И вернуться на службу. В армии ему дали категорию «ограниченно годен», а это значит, что должны где-то предоставить и служебную должность. Министерство обороны старается оставлять в строю раненных, даже потерявших конечности – они служат в военкоматах или инструкторами в тылу.
Женя уже ходит и ездит!
И Евгений встал и пошёл. На правую ногу ему бесплатно выдали умный бионический протез, который выполняет коленную функцию и программируется с помощью мобильного телефона. Последствия инсульта тоже постепенно проходят. Правая рука у него уже вполне рабочая, левая тоже, хотя кисть ещё слабая. Начала восстанавливаться чувствительность левой ноги, но врачи говорят, что её надо расхаживать. Когда в апреле Евгения выписали, он мог самостоятельно ходить не дольше 10 минут. А в мае Вика сообщила, что он уже начал ездить на машине! Для человека с его повреждениями у Евгения – просто удивительный прогресс. И в этом заслуга врачей и жены.
Мы разговаривали с Викой в ее первый за многие месяцы выходной. До этого она ежедневно дежурила рядом с мужем.
«Вика – великая русская женщина, – на таких держится наша страна, и ещё неизвестно, как сложилась бы судьба Жени после ранения, если бы Бог не дал ему такую жену», – говорит психолог Светлана Лазарева. Но она также считает, что государство должно помогать не только самим раненным, но и их близким. Потому что исход лечения, особенно в самое трудное первое время после ранения, зависит от них не в меньшей степени, чем от врачей.
Вадим Казаков
Фото из семейного архива героев
Печатная версия – газета «Новости Центра», 17 июня 2024 года
