В далёкой южноазиатской стране неспокойно – на улицы вышли десятки тысяч работников текстильной промышленности. Бангладеш – крупнейший производитель джинсов, и кризис в этой почти неизвестной среднему российскому обывателю стране вскоре отразится на этом самом обывателе.
Уже не первый день в Бангладеш продолжаются массовые волнения. Речь идёт о настоящей боевой стачке, которой бы так позавидовали отечественные или западные синдикалисты – и обычные, и с приставкой «анархо-». На улицы вышли бастующие рабочие и работницы текстильных фабрик страны.
Что стало причиной рабочих протестов в Бангладеш
Бангладеш – это такое «глобальное Иваново», аналог российского центра текстильной промышленности, только в мировом масштабе. Здесь давно производят львиную долю одежды от ключевых брендов, включая, к примеру, джинсы и иную продукцию от Wrangler, H&M, Zara, Marks & Spencer и так далее.
В своё время западные бренды выносили производство в страны Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии по двум основным причинам. Во-первых, рабочая сила в этих странах дешёвая. Во-вторых, рабочей силы в этих странах очень много, она практически не ограничена. В том же Бангладеш при его крохотной территории людей живёт значимо больше, чем в России – около 170 миллионов человек. Большинство бангладешцев прозябают в бедности, поэтому страна – кузница трудовых мигрантов для богатых нефтяных монархий Персидского залива и дешёвой рабочей силы на собственной территории для транснациональных корпораций.
Сейчас Бангладеш занимает второе место в мире после Китая по объёму экспортируемой продукции. Секрет бизнес-успеха прост – работники текстильной промышленности получают в Бангладеш в среднем 75 долларов в месяц. Даже после валютной инфляции для России это просто копейки – около семи тысяч рублей. Кстати, средний уровень зарплат в южноазиатской стране – 243 доллара в месяц, то есть в районе 21 тысячи рублей.
Главное требование протестующих – поднять зарплаты в отрасли хотя бы до 205 долларов. Есть и второе требование – улучшить условия труда. Большинство рабочих на текстильных фабриках – женщины. В Бангладеш у прекрасной половины вообще мало прав, а на предприятиях женщины – в большинстве своём многодетные, что обычно для Южной Азии, не имеют ни отпусков по уходу за ребёнком, ни щадящей продолжительности рабочего дня.
Из-за накала протестов власти страны были вынуждены бросить против рабочих полицейских и армейские спецподразделения. Но разогнать толпу дубинками и резиновыми пулями можно, а заставить работать – нельзя. Большинство производств были вынуждены остановиться из-за грандиозной стачки.
Естественно, события в Бангладеш выходят за рамки страны. Их последствия на себе могут ощутить российские и европейские обыватели, которые даже на карте не смогут показать эту далёкую страну. Остановка производства тех же джинсов в Бангладеш чревата их дефицитом в магазинах, в том числе и российских, повышением цен на уже имеющуюся здесь на складах продукцию.
Собственно, дешёвая по сравнению с зарплатами одежда – прямое следствие сверхэксплуатации рабочих в странах третьего мира. Поесть в кафе стоит дороже, чем купить футболку из Бангладеш, и лишь потому, что еду из Бангладеш не привезёшь, а рабочую силу за семь тысяч рублей в месяц в России не найдёшь даже среди «бичей».
Развивать своё производство и не обижать рабочих
Но события в Бангладеш интересуют нас не только из-за риска дефицита одежды в магазинах. Главное – принять и усвоить их уроки, а их не так много, но они есть.
Первый и самый главный урок – глобальная модель экономики дала уже очень большую трещину, и это заставляет нас по-новому смотреть на те модели, которые обеспечивали автономность страны. Та же Северная Корея обеспечит себя одеждой полностью – пусть не очень «современной» по виду и даже «смешной» для западного или российского обывателя, но обеспечит. А вот у России с этим большие проблемы.
События в Бангладеш – повод задуматься для тех, «кто у руля», о возрождении собственной текстильной промышленности. В Советском Союзе она покрывала потребности общества, опять же, если не вдаваться в «эстетическую» сторону, но сейчас РФ испытывает явную нехватку и производственных мощностей, и рабочей силы.
Невесты из «города невест» давно сбежали, променяв текстильные фабрики на торговые центры в мегаполисах. Там они продают товары, пошитые бангладешскими невестами. Но дело не в нежелании провинциалок работать на швейных фабриках, а в том, что количество предприятий сократилось, систему подготовки и привлечения кадров в 1990-е – 2000-е годы развалили, а зарплаты привлекательными не сделали и по сей день.
Государству следует озаботиться развитием собственной текстильной промышленности, привлекать малых предпринимателей, предоставлять им субсидии и льготы, только бы работали и давали продукцию – хотя бы на внутренний рынок для начала. И рабочую силу надо брать не из Средней Азии, а свою, местную. Но здесь мы подходим ко второму уроку бангладешских событий – не обижать рабочих.
Вопреки мечтам капиталистов, классовая борьба в XXI веке не изжила себя, не осталась в прошлом. Она видоизменилась, изменились её субъекты, географические центры, но она остаётся актуальной, и чтобы в нашей стране не происходили события, подобные бангладешским, надо платить рабочим достойную заработную плату, обеспечивать им надлежащие условия труда, не пренебрегать социальными льготами и поддержкой. Бесконечно платить по 75 долларов невозможно, на улицы выходят и забитые бангладешские женщины.
В России – другое соотношение цен и зарплат, другие запросы населения, но проблема столь же актуальна. Взять те же стройки в российских городах с изобилием среднеазиатских рабочих, многие из которых живут в плохих условиях и получают небольшие зарплаты по одной причине – их завозят для собственной наживы свои же этнические мафии, с помощью отдельных коррупционеров из российских властных и правоохранительных структур. Был бы централизован подход к привлечению трудовых мигрантов, контроль за ними – и ситуация выглядела бы совершенно иначе.
Те деньги, которые предлагают российским рабочим и работницам – баснословные для Бангладеш, но смешные для России. Жить на них достойно нельзя, и эту ситуацию необходимо менять. Без вмешательства государства, без его активной позиции сделать это не получится, поэтому остаётся надежда на то, что власти всё же захотят что-то изменить в лучшую сторону.
Игорь Майский
