Угрожающий Европе газовый коллапс уже привёл к массовым протестам в Чехии. В Праге 3 сентября на улицы города вышли более 70 тысяч человек.
В последние годы Чехия играла довольно важную роль в русофобской политике Запада. Можно вспомнить неоднократные провокации со складами боеприпасов, высылки российских дипломатов. Даже неоднозначная по европейским меркам позиция президента страны Милоша Земана не скрашивала общую антироссийскую линию чешской внешней политики. Тем более удивительным стал тот факт, что именно в этой стране прошёл один из первых в Европе массовых митингов за изменение политики страны в связи именно с «украинской повесткой».
Чехи не захотели платить комфортом за поддержку Украины
Более 70 тысяч человек в субботу, 3 сентября, вышли на Вацлавскую площадь в центре Праги. Они собрались на антиправительственный митинг, потребовав от руководства страны помощи населению, заключения прямого соглашения с поставщиками энергоресурсов (то есть с Российской Федерацией) и… военного нейтралитета. Чехов понять можно: страна полностью зависит от поставок российских энергоресурсов, находится в непосредственной близости от Украины и уже сейчас сталкивается с негативными последствиями антироссийских санкций.
Долгое время Чехия считалась одной из самых благоприятных стран для туризма и жизни выходцев из России. Многие россияне, кто побогаче, покупали в Чехии недвижимость, некоторые переезжали в эту страну на постоянное место жительства. Туризм в Чехию из России тоже был очень развит. Поэтому присоединение страны к антироссийским санкциям причинило прямой финансовый ущерб как интересам чешского государства, так и значительной части граждан страны. Меньше туристов из России – меньше доходов у владельцев гостиниц и квартир, кафе и ресторанов, транспортных перевозчиков, гидов и переводчиков.
А ради чего всё это?
Ради некоей общеевропейской солидарности в деле поддержки Украины? Но Украину и Чехию ничего особого не связывает. Зато теперь вместо богатых российских туристов в Чехию въехало огромное количество украинских беженцев. Их всех надо размещать, содержать, а благодарностью и миролюбием они не отличаются.
Вышедшие на Вацлавскую площадь чехи потребовали от правительства изменить внешнюю политику, в частности отказаться от военной поддержки Украины. Жители республики не понимают, почему страна должна быть задействована в гибридной войне против России и какие дивиденды она от этого получит. Пока чехи сталкиваются только с проблемами.
Кстати, чешское правительство уже обвинило организаторов митинга в пророссийских симпатиях и экстремистских настроениях. Но стремление жить в тепле зимой, не экономить на электричестве и не обтираться тряпками вместо принятия душа, как советовал глава правительства федеральной земли Баден-Вюртемберг Винфрид Кречман, вряд ли имеет много общего с экстремизмом. Просто чехи хотят жить нормально, а одно из условий нормальной жизни – деловые отношения с Россией, в первую очередь в плане поставок энергоресурсов, во вторую очередь – в плане туризма.
Кто следующий за Чехией?
Не исключено, что граждан Чехии весьма вдохновляет пример соседней Венгрии. В отличие от Праги Будапешт не стал открыто демонстрировать враждебность России, хотя и осудил специальную военную операцию. Но венгры сохранили деловые отношения с Москвой. Во многом это заслуга премьер-министра Виктора Орбана, который всегда демонстрировал максимально независимую, насколько это возможно в рамках Евросоюза, политику – и в вопросе о миграции, и в отношении сексуальных меньшинств, и, теперь, в отношении российских энергоресурсов. В итоге в Венгрии граждане не мерзнут, не переплачивают за бензин. А чем Чехия хуже?
Нет сомнений, что взять пример с Венгрии хотели бы во многих странах Восточной, Центральной и Западной Европы. Так, очень недовольны антироссийскими санкциями многие итальянцы. В Италии также сильны настроения евроскептицизма, да и сотрудничеством с США здесь далеко не все довольны.
Во Франции также нарастает критика политики президента Эммануэля Макрона. Многие французские политики призывают нормализовать отношения с Россией и прекратить демонстративно поддерживать Украину ценой благополучия собственных граждан. Ведь никакой выгоды от занятой Макроном проамериканской позиции у рядовых французов нет.
Германия – ещё одна страна, которая очень сильно страдает от антироссийских санкций. Но высказывания немецких политиков поражают своим цинизмом. То они советуют экономить на горячей воде, то открыто признаются, что интересы немецких избирателей для них находятся на втором плане после задачи поддержки Украины.
Такой антинародный подход, демонстрируемый лидерами европейских государств, свидетельствует о том, что Европа находится в полной политической зависимости от США и Великобритании. Суверенитет европейских государств утрачен. Но долго ли это будут терпеть сами европейцы?
Понятно, что митинги, подобные пражскому, в обозримом будущем будут происходить всё чаще и во все большем количестве государств Европы. Однако помогут ли они европейцам повлиять на свои правительства? Похоже, что европейская политическая элита не будет прислушиваться к мнению своих граждан.
Многие десятилетия европейцев отучали быть кузнецами собственной жизни. Обилие левацких и ультраправых движений, все эти автономы, сквоттеры, «зелёные», «антифа» и прочие, лишь уводили политическую активность европейцев в сторону от решения реальных социальных проблем. Сейчас кастрированное в политическом плане население европейских стран уже не может влиять на политику своих лидеров. Такая вот демократия. Элиты и народ в европейских странах сосуществуют в параллельных реальностях, как ни странно, в ещё большей степени, чем в России. Для того, чтобы изменить эту ситуацию, Европе потребуются глобальные потрясения и не исключено, что куда большего масштаба, чем холодная зима или высокие цены на бензин.
Поскольку сами европейские политики не демонстрируют готовности менять свой внешнеполитический курс и допускают циничные высказывания про собственных избирателей, скорее всего они находятся в полной уверенности, что их власти ничего не угрожает. Даже если социал-демократов сменят христианские демократы, или какая-либо ещё политическая сила «первого эшелона», политическая линия той же Германии вряд ли изменится.
Здесь надо отметить и не очень приятную для нашей страны истину. После распада Советского Союза Россия не занималась расширением своего влияния на европейскую политику. Личные контакты между тем же Герхардом Шредером в Германии и российской элитой не могли и не смогли бы заменить, к примеру, тесные связи СССР с многомиллионными коммунистическими партиями в странах Запада.
Сейчас России приходится заново выстраивать взаимоотношения с теми политическими силами Европы, которые могли бы претендовать на некую пророссийскую ориентацию. События на Украине только усложнили этот процесс, поскольку теперь европейскому политику надо быть очень смелым человеком, чтобы открыто выступать за развитие отношений с Россией.
Нам здесь, в России, остаётся лишь рассчитывать, что такие смелые люди в Европе ещё не перевелись. Конечно, новых Эрнстов Тельманов современная Европа вряд ли родит, но хотя бы прагматики, не желающие пренебрегать экономиками своих государств ради служения «Дядюшке Сэму», может ещё и есть, и даже имеют некоторые шансы на успех в европейской политике. Но многое будет зависеть и от твёрдости Москвы, насколько Россия будет готова демонстрировать свою силу, показывать решимость жёстко отвечать на любые проявления враждебности и политического хамства со стороны стран Евросоюза.
Игорь Майский
