В России время от времени начинается поиск национальной идеи. Той идеи, которая воодушевляла бы на свершения все классы и социальные слои, а главное формировала бы пространство социальной солидарности. Нас призывают гордиться славным прошлым Родины. Конечно, помнить свою историю надо. Но нельзя жить только прошлым. Наша страна нуждается в идее, которая вела бы её, все её классы и народы, в будущее. И такая идея есть. Это идея новой индустриализации, реиндустриализации России.
Нас сомнут, если…
Мы живём в мире, который меняется весьма стремительно. То, что вчера казалось инновационным прорывом, сегодня предстаёт как обыденность, а то и как экспонат для музея. И это значит, что в основе всего всё ещё лежит индустрия — производство. Но будем откровенны: инновационные промышленные прорывы происходят не в нашей стране. Мы вынуждены пользоваться чужими достижениями, заимствовать их. А наше собственное производство во многом зависит от поставок оборудования и комплектующих из-за рубежа.
«Современное состояние экономики России характеризует утрата значительной части промышленного потенциала, что связано с устареванием преобладающей доли основного капитала, нехваткой квалифицированных кадров, отсутствием востребованности передовых научно-технических разработок, — отмечала в своём докладе ещё три года назад группа экспертов Российского экономического университета имени Георгия Валентиновича Плеханова, возглавляемая научным руководителем этого университета Сергеем Дмитриевичем Валентеем. — Основная масса технически сложных изделий (в том числе оборонного назначения) не может быть произведена без импортных комплектующих, доля которых часто преобладает».
Без новой индустриализации России не добиться обеспечения её национальной безопасности, в том числе — промышленной или продовольственной.
По подсчётам этой экспертной группы, «на долю отечественных комплектующих элементов полного цикла в конструкции отечественных самолётов приходится 15–20%, а в некоторых образцах — 10-15% производимых в России; остальные детали приходится приобретать за рубежом», а «на долю наукоёмкой продукции отечественного машиностроения приходится всего 2–3% от общего объёма производства». Исследователи пришли к заключению: «выход из сложившейся ситуации только один – «новая индустриализация, то есть – реиндустриализация».
С экспертами Российского экономического университета солидарны учёные из других университетов и исследовательских центров. «В базовых отраслях промышленности производство сократилось в разы, при этом доля импорта в станкостроении и лёгкой промышленности превышает 90%, в тяжёлом машиностроении, радиоэлектронике, медицинском оборудовании — 80% и т. д., — читаем мы в статье директора Института нового индустриального развития (ИНИР) имени Сергея Витте, президента Вольного экономического общества России Сергея Бодрунова. — Сегодня, как и в конце 1990-х годов, Россия сталкивается с дефицитом валюты у субъектов хозяйственной деятельности, падением рубля и резким удорожанием импорта. Ситуацию усугубляют падение мировых цен на энергоносители и экономические санкции в отношении России. Всё это существенно актуализирует задачу исследования экономической эффективности и оптимизации политики импортозамещения».
Импортозамещение, необходимость которого мы осознали со всей остротой после того, как против нашей страны были объявлены экономические санкции, Бодрунов называет «локальной задачей новой индустриализации». (См: «Теория и практика импортозамещения: уроки и проблемы»/ С.Д. Бодрунов. – СПб.: ИНИР им. С.Ю. Витте, 2015).
Однако на то, что без новой индустриализации России не добиться обеспечения её национальной безопасности, в том числе — промышленной или продовольственной, российские учёные указывали ещё задолго до того, как на нас стали давит санкциями.
«Давайте посмотрим, где находится Россия. Если в 1980 году это вторая экономика мира, это пять Китаев и 60% от США, то сейчас это одна пятая Китая, это 6% от США. И вот сравните. А, кроме того, у нас очень большая демографическая слабость. Поэтому для того, чтобы Россия сохранилась как держава хотя бы в течение 10 лет, нам нужно очень точное управление и очень точная промышленная политика», — говорил ещё семь лет назад заместитель директора Института прикладной математики Российской академии наук Георгий Малинецкий.
Этот учёный доказывал, что перед Россией со всей остротой стоит задача, сравнимая «с той задачей, которая решалась в эпоху Петра». Первый российский император, напоминал Малиницкий, понимая, что Россия идёт к войне, «очень чётко определил», что она должна иметь: крепости, артиллерию и флот, а значит — свою металлургию и собственное судостроение. Для этого Пётр взял технологию у Европы, чтобы, по мнению Малинецкого, затем повернуть Россию «к ней задом».
Мы сейчас находимся в другой ситуации. Будем откровенны: широкой модернизации российской экономики, о которой много говорили в конце нулевых, так и не произошло. Импортозамещение происходит в отдельных отраслях и во многом за счёт… импорта комплектующих.
Импортозамещение, необходимость которого мы осознали со всей остротой после того, как против нашей страны были объявлены экономические санкции, является локальной задачей новой индустриализации.
В целом за период кризиса 2015-2016 годов общий объём промышленного производства сократился на 2,3%, в обрабатывающей промышленности — на 5,3%. Инвестиции в основной капитал снижаются в России уже третий год подряд, начиная с 2014 года. Всего за 2014-2016 годы этот показатель сократился примерно на 12%. Уровень износа основных фондов в экономике продолжает оставаться высоким: в 2010 году он был равен 47,1%, а в 2015-м — 47,7%.
«Никаких радикальных сдвигов в этой области при существующем положении дел в инвестиционном комплексе ожидать не приходится. Такая ситуация в инвестиционном комплексе отодвигает в “долгий ящик” решение проблем модернизации экономики России», считает доктор экономических наук, профессор Новосибирского государственного университета Александр Баранов. (См: А. О. Баранов. Об искусстве компромисса между целями экономической политики в свете кризиса в России в 2015-2016 годах // ЭКО. Всероссийский экономический журнал, № 6, Июнь 2017, C. 49-63).
Без новой индустриализации Россию сомнут. Поэтому именно идея возрождение индустриальной мощи нашей Родины должна стать идеей национальной. А ещё точнее: идеей тотальной национальной мобилизации. Идеей, которая вдохновит наш народ на коллективный порыв.
Многогранная идея
Идея новой индустриализации многогранна. Её следует рассматривать не только в экономической, но и в политической, демографической, антропологической и метафизической плоскостях.
Разрушение индустрии — это не просто ликвидация промышленности, которая грозит обернуться потерей национального суверенитета. Это — гигантский цивилизационный сдвиг, чреватый деформацией человеческой природы. Ведь что такое индустрия? В переводе с латыни «индустрия» — усердие.
Усердие — красивое и ёмкое русское слово. Означает оно рвение в исполнении задачи. Это — бескорыстное, искреннее действие; действие, которые ты совершаешь по велению сердца (от сердца). В христианстве усердие считается добродетелью. А в исламе усердие на пути Аллаха называется джихадом. Одновременно industria переводится с латыни как «деятельность». Исходя из этого, деиндустриализацию следует понимать как прекращение деятельности и отказ от бескорыстия. Не надо забывать, что труд создал человека. Сейчас мы не будем обсуждать вопрос из кого — из обезьяны или потомка Адама. Главное, что, добывая хлеб свой насущный в поте лица своего, человек постигал материю этого мира и мечтал о мире нематериальном.
Industria переводится с латыни как «деятельность». Исходя из этого, деиндустриализацию следует понимать как прекращение деятельности и отказ от бескорыстия.
Если мы обратимся к современной статистике, то увидим, что как минимум больше половины населения России занимается непроизводительным трудом. Так, 19% трудоспособного населения страны, а это почти 13 миллионов человек, заняты в сфере услуг, торговле, зарабатывают ремонтом автомобилей, бытовой техники и предметов личного пользования, около 9% трудоспособного населения России (почти девять миллионов человек) занимаются операциями в сфере недвижимости… В то время как в отраслях обрабатывающей промышленности работают чуть более 14% трудоспособного населения страны (9794 человека). В целом рабочий класс (рабочие промышленных предприятий, строительства, транспорта, связи, геологии и разведки недр), по данным Росстата, составляет около 35% всех занятых трудовой деятельностью в России (приблизительно 25 миллионов человек). Это данные за 2016 год.
А численность «офисного планктона» постоянно растёт. Особенно в крупных городах. Так, по подсчётам сотрудника Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН Юрия Ершова введение обязательного страхования жилья (ОСЖ) приведёт к увеличению числа работников страхования до 500-600 тысяч.
Сейчас, подчёркивает Ершов, «более 300 тысяч страхуют, а ещё около 1200 тысяч осуществляют финансовую деятельность в узком смысле слова — в сумме это около полутора миллионов человек из 70 миллионов занятых в экономике». «В 1990 году в РСФСР таковых было лишь 300 тысяч с небольшим, и без компьютеров они обслуживали экономику, примерно равную по размерам экономике современной России», — напоминает учёный. Он также обращает внимание на то, что «ещё одна область непроизводительной деятельности — это налоговая система, где за годы реформ численность занятых многократно увеличилась: их немного меньше, чем в системе страхования — около 200 тысяч человек». (См.: Ю. С. Ершов. Особенности национальной экономики, или почему Россия не стала Америкой. И не будет, если… // ЭКО. Всероссийский экономический журнал, № 3, Март 2016, C. 6-29).
Мораль производителя несёт в себе здоровый, позитивный заряд, импульс, который необходим для созидательной деятельности.
А если к численности «офисного планктона» добавить тех, кто занимается «предпринимательской деятельностью без образования юридического лица», а также в теневой и криминальной сферах, то получится весьма пугающая непроизводительная цифра.
Планктонизация страны не может не сказываться на общественной морали. Ведь на производстве вырабатывается один тип морали, а в офисе – совершенно другой. Мораль производителя несёт в себе здоровый, позитивный заряд, импульс, который необходим для созидательной деятельности. Лишь на её основе можно создать общество, заряженное духом бодрости, оптимизма и энтузиазма. Мораль производителя — результат индустрии: человеческого усердия и деятельности. Люди индустриального века выработали мораль производителя. Индустрия порождала человека деятельного и усердного — созидателя. Мир работы — это мир созидания.
Рабочий человек и себя считает орудием производства, а значит – и средством изменения реальности. У него вырабатывается этическое восприятие жизни, которое объемлет все явления как в материальном мире, так и духовном. Для него нет действия, которое бы он не оценивал с точки зрения морали производителя, а значит — для него нет ничего в мире, что могло бы быть лишено какой-либо моральной ценности. Как отмечал один из создателей теории индустриального общества Ханс Фрайер, «идея мира труда», «хотя и ставит перед индивидом трудные задачи, но распространяет на его образ жизни смысл Целого». Эта идея «сверху донизу требует мужественного служения, и на всех ступенях имеет смысл благодаря созданию выполненного долга».
Христианство, сурово осуждая праздность и ростовщичество, всячески поощряет коллективный созидательный труд.
Настоящая творческая работа, когда ты понимаешь, ради чего ты работаешь, наделяет жизнь человека смыслом. О чём говорить, если даже довольно жестокая советская индустриализация 30-х годов была, как заметил современный искусствовед и философ Борис Гройс, «попыткой превратить индустриальный труд в творческий процесс по созданию нового общества, новой страны». «Люди работали не традиционно — чтобы получить зарплату и потом пропить или в лучшем случае прокормить семью, — а для того, чтобы построить новое общество. Они понимали себя как часть коллективного художественного проекта», — доказывает Гройс, которого, отметим, трудно заподозрить в «сталинизме». Лишь только либеральные очернители видят в советской индустриализации одни только репрессии, голодоморы и ГУЛАГ.
Благодаря продвижению идеи новой индустриализации как национальной мы сможем потеснить мораль потребителя, навязываемой сегодня либералами, моралью производителя, которая очень близка христианской морали: не будем забывать, что христианство, сурово осуждая праздность и ростовщичество, всячески поощряет коллективный созидательный труд.
«Производство есть такое активное воздействие субъекта на объект, или человека на природу, при котором хозяйствующий субъект отпечатлевает, осуществляет в предмете своего хозяйственного воздействия свою идею, объективирует свои цели, — объяснял отец Сергий Булгаков. — Живой связью между субъектом и объектом, мостом, выводящим “я” в мир реальностей и неразрывно соединяющим его с этим миром, является труд». По мнению православного мыслителя, «познание есть трудовая, хозяйственная деятельность».
Прагматизм и социальное согласие
Конечно же, идея новой индустриализации имеет и прагматическое измерение. «Практическими шагами на пути рендустриализации должны стать восстановление стратегической функции национального машиностроения, структурная перестройка экономики; прямое финансирование инновационных программ и проектов, ужесточение контроля за эффективностью использования средств бюджета на эти цели; использование экономических инструментов поощрения деятельности инновационных предприятий; предоставление налоговых каникул по налогу на имущество, установление пониженной налоговой ставки налога на прибыль по доходам от использования объектов интеллектуальной собственности, а также снижение ставки налога на прибыль или освобождение в течение двух лет от налогообложения дохода в виде роялти при соблюдении реципиентами особых условий; создание условий для интеграции в российский рынок труда иностранной квалифицированной рабочей силы с учётом перспективных потребностей в трудовых ресурсах», — перечисляет профессор Сергей Валентей.
Новая индустриализация подразумевает не возвращение к старым индустриальным формам с дымящими, выбрасывающими вредные вещества трубами. Новая индустриализация означает создание передовых экологичных отраслей, где многие функции будут механизированы и роботизированы.
Сейчас в России очень остро стоит миграционная проблема. Новая индустриализация позволит частично разрешить и её. Как минимум, создавая новые рабочие места в реальном и легальном секторе экономики, она снимет имеющееся (не будем закрывать на это глаза) напряжение между «местными» и «пришлыми». Создать условия «для интеграции в российский рынок труда иностранной квалифицированной рабочей силы с учётом перспективных потребностей в трудовых ресурсах», что, по мнению Валентея, необходимо для осуществления новой индустриализации, можно в том числе с помощью создания банков легальных вакансий наподобие того, который недавно петербургская делегация открыла в Самарканде.
Понятное дело, что новая индустриализация подразумевает не возвращение к старым индустриальным формам с дымящими, выбрасывающими вредные вещества трубами. Новая индустриализация означает создание передовых экологичных отраслей, где многие функции будут механизированы и роботизированы. На это указывают и учёные. «Нам предстоит полностью восстановить промышленный потенциал страны на новой технологической основе, одновременно осуществив массовое переобучение кадров», — считает Валентей.
А главное, новая индустриализация позволит добиться в России социального согласия. Если народ увидит, что предприниматели вкладывают деньги в реальное производство, а не в спекуляции, создают рабочие места, а просто выкачивают из страны ресурсы, он будет их уважать и ценить. Не будем забывать, что главный субъект технологического обновления экономики — это предприниматель. Об этом писал ещё Карл Маркс: «Капиталист, применяющий улучшенный способ производства, присваивает в виде прибавочного труда большую часть рабочего дня, чем остальные капиталисты той же самой отрасли производства. <…> Этот самый закон в качестве принудительного закона конкуренции заставляет соперников нашего капиталиста ввести у себя новый метод производства».
Новая индустриализация позволит добиться в России социального согласия. Если народ увидит, что предприниматели вкладывают деньги в реальное производство, а не в спекуляции.
Соответственно, в стране нужно создать условия, которые позволяет предпринимателям без боязни вкладывать в реальное производство. Для новой индустриализации нужна политическая воля. Но её будет мало, если в стране не будет достаточного числа тех, кого австрийский, а затем американский экономист Йозеф Шумпетер назвал предпринимателями-новаторами. Реиндустриализацию не провести и без квалифицированной рабочей силы. Сейчас медленно, но верно возрождается среднее профессиональное образование. Новая индустриализация намного ускорит этот процесс. И наша Родина вновь будет гордиться своими молодыми слесарями, фрезеровщиками, сварщиками, станочниками. Наконец-то в стране большинство людей вновь будет иметь настоящие профессии, которые будут востребованы на рынке труда, а число мерчандайзеров и прочих специалистов по раскладке товара на полках поуменьшится.