Первая русская опера – так называют критики произведение Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя». 8 июня она вновь пройдёт на главной сцене Мариинского театра.
Первая русская
«“Жизнь за царя” – не первая российская, но первая русская опера. Это не игра слов, но суть того переворота, который произвела в истории отечественной музыки премьера этого оперного шедевра 27 ноября 1836 года в Большом Каменном театре (стоявшем на месте нынешнего здания Санкт-Петербургской консерватории)», – пишет критик Владимир Раннев. «Оперы писались русскими композиторами и задолго до Глинки: “Несчастье от кареты” Василия Пашкевича, “Мельник – колдун, обманщик и сват” Михаила Соколовского, “Новгородский богатырь Боеславич” и “Ямщики на подставе” Евстигнея Фомина, – обосновывает Раннев свой тезис. – Но даже русские сюжеты и робкий просвещенческий пафос этих предприятий не избавлял оперный жанр от статуса импортного продукта, где всё – драматургия, музыкальный язык и манера пения – придерживалось “изысканных” итальянских шаблонов».
«До Глинки русские оперы писали исключительно с разговорными диалогами: такова, к примеру, была “Аскольдова могила” [Алексея Николаевича] Верстовского, который был весьма обижен тем, что первенство в деле создания русской оперы единодушно приписали Глинке. Верстовский действительно старался привить русской опере национальный колорит и часто использовал подлинные народные мелодии. Однако “Аскольдова могила”, при всём её значении, представляет собой лишь собрание русских мелодий без какого-либо музыкального единства или господствующей идеи – и без гениальности тоже», –считает культуролог Виктор Симаков.
Михаил Глинка задумал написать русское национальное оперное произведение, путешествуя по Европе в начале 30-х годов XIX века. В 1834-м он вернулся в Россию. Своими планами композитор поделился с поэтом Василием Андреевичем Жуковским, и тот посоветовал Глинке взять за основу оперы историю Ивана Сусанина – костромского крестьянина, прославившегося тем, что под конец Смуты спас юного царя Михаила Фёдоровича Романова от польского плена.
Глинка с воодушевлением этот совет принял. Любопытно, что Глинка имел польские корни. Его прадед Викторин Владислав Глинка был шляхтичем из рода Глинки герба Тшаска. После русско-польской войны середины XVII века Смоленщина, где Викторин имел поместье, вернулась в состав России, и прадед композитора, перейдя в российское подданство, принял православие, а русское государство сохранило за смоленской шляхтой земли, дворянские привилегии и гербы.
Но несмотря на польское происхождение, Михаил Иванович Глинка считал себя стопроцентным русским и был убеждённым монархистом.
Работая помощником секретаря Главного управления путей сообщения, в декабре 1825 года Глинка оказался на Сенатской площади, занятой мятежниками, где впервые воочию увидел самодержца. И его потрясла харизма царя. «До сих пор у меня ясно сохранился в душе величественный и уважение внушающий вид нашего императора. Я до сих пор никогда не видал его. Он был бледен и несколько грустен; сложив спокойно руки на груди, пошёл он тихим шагом прямо в середину толпы и обратился к ней со словами: “Дети, дети, разойдитесь!”» – делился Глинка своими впечатлениями о Николае I.
Именно Николай I и назвал произведение Глинки «Жизнью за царя». Сам композитор хотел озаглавить своё детище «Иваном Сусаниным», поэт Нестор Кукольник, который участвовал в написании либретто, предложил другое наименование – «Смерть за царя». Начались совещания, на которых обсуждали, как всё же назвать оперу. В итоге пришли к мысли, что за царей надо жить. «Чрез содействие [директора Императорских театров] Гедеонова, – пишет Глинка в «Записках», – я получил позволение посвятить оперу мою государю императору и, вместо Ивана Сусанина, названа она Жизнь за царя».
Опера появилась тогда, когда министр народного просвещения Сергей Семёнович Уваров разрабатывал концепцию русской самобытности на основе знаменитой триады «православие, самодержавие, народность». Согласно этой концепции, русский народ глубоко религиозен и предан царю, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России.
«Создавая русскую оперу при поддержке императорского двора (и лично Николая Первого), закладывая в неё идею самопожертвования во имя царя, Глинка идеально проиллюстрировал знаменитую уваровскую триаду – православие, самодержавие, народность. Идеологическая составляющая оперы предопределила сложность, даже скандальность последующей истории “Жизни за царя”», – отмечает культуролог Виктор Симаков.
Упорный немецкий барон
Либретто оперы написал поэт немецкого происхождения, барон Егор Розен при участии других поэтов, в том числе Василия Жуковского, Нестора Кукольника, Владимира Соллогуба и, возможно, даже Александра Сергеевича Пушкина. «У меня будет нынче ввечеру, часов в десять, Глинка, Одоевский и Розен для некоторого совещания. Ты тут необходим. Приходи, прошу тебя. Приходи непременно», – писал Жуковский «солнцу русской поэзии» как раз тогда, когда шла активная работа над оперой «Жизнь за царя».
«Ему [Розену] предстояло немало труда… надлежало подделывать слова под музыку, требовавшую иногда самых странных размеров. Барон Розен был на это молодец; закажешь, бывало, столько-то стихов такого-то размера, двух-трёхсложного и даже небывалого, ему всё равно – придёшь через день, уж и готово», – рассказывает Глинка.
«Розен (“упорный барон”, как называет его Глинка в записках) находился между молотом и наковальней: с одной стороны Жуковский, пытавшийся контролировать сочинение оперы с идеологической точки зрения, с другой – Глинка, искусно и последовательно гнувший свою линию и избегавший, насколько возможно, диктата текста над музыкой, – поясняет Симаков. – Хорошо ли то, что либретто оперы написал не большой поэт Жуковский, а скромный рифмоплёт Розен? Остался бы либреттистом Жуковский – в либретто не прокрались бы стилистические шероховатости (возмущавшая Глинку “грядущая жёнка моя” и многое другое); с другой стороны, он, со своим литературным авторитетом, вряд ли был бы доволен пассивной ролью подтекстовщика готовой музыки и активнее выступал бы против бесконечных изменений, вносимых в текст композитором. Глинка, например, боялся длиннот и вымарывал из либретто Розена и даже из эпилога, написанного Жуковским, целые куски – особенно страдали бесконечные славословия царю. Это, впрочем, не значит, что Глинка был принципиальным противником монархии: просто упомянутые фрагменты были небезупречны с точки зрения вкуса».
Блистательнейший успех
Спектаклем «Жизнь за царя» 27 ноября 1836 года открылся после ремонта Большой каменный театр в Санкт-Петербурге. Двор присутствовал почти в полном составе. В зале сидели Василий Андреевич Жуковский, Александр Сергеевич Пушкин, Пётр Андреевич Вяземский, Владимир Фёдорович Одоевский, Алексей Васильевич Кольцов, Иван Андреевич Крылов, Михаил Юрьевич Виельгорский, молодой Иван Сергеевич Тургенев.
Успех был огромным, опера вызывала восторг публики. На следующий день Глинка писал своей матери: «Вчерашний вечер совершились наконец желания мои, и долгий труд мой был увенчан самым блистательнейшим успехом. Публика приняла мою оперу с необыкновенным энтузиазмом, актёры выходили из себя от рвения… я был в чаду и теперь решительно не помню, что происходило, когда опустили занавес… государь-император… благодарил меня и долго беседовал со мною». Царю, правда, не очень понравилось, что Сусанин умирает на сцене. Он одарил композитора перстнем ценой в четыре тысячи рублей, который Глинка тут же передарил жене. Поэты, которые присутствовали на премьере, написали в честь композитора канон.
Любопытно, что до «Жизни за царя» в Большом каменном театре с 1815 года шла опера «Иван Сусанин», написанная композитором и дирижёром Катарино Альбертовичем Кавасом, который с 1832 года был директором всех оперных Императорских оркестров. Будучи великим профессионалом, Кавас не только согласился принять к постановке конкурирующее с ней произведение Глинки, но и стал её первым дирижёром. При этом своего «Ивана Сусанина» Кавос из афиши театра не вычеркнул. Обе оперы, не мешая друг другу, шли на одной сцене. Более того, некоторые актёры исполняли одни и те же партии в разных спектаклях. До середины XIX века обе оперы постоянно исполнялись на столичных сценах.
Однако «Жизнь за царя» всё же вытеснила «Ивана Сусанина». В царской России появилась традиция открывать «Жизнью за царя» Михаила Глинки сезоны императорских театров. Первым произведением, которое прозвучало в Мариинском театре, была именно «Жизнь за царя» (напомним, что открылся театр 2 октября 1860 года). Начало оперы предварялась исполнением гимна Российской империи «Боже, царя храни», рифмующегося с финальным хором «Славься».
Сусанин вернулся
После Октябрьской революции, конечно же, не могло быть речи о воплощении на оперной сцене уваровской триады. Однако музыка оперы «Жизнь за царя» настолько мощная, что её попытались применить к потребностям революции. Так, в 1921-м в газете «Вестник театра», руководимой Всеволодом Мейерхольдом, режиссёр Валерий Бебутов предложил подумать о переделке либретто «Жизни за царя», а заодно и оперы Модеста Мусоргского «Хованщина». Уже в следующем номере газеты появилась идея нового сценария оперы, придуманная критиком Николаем Филатовым: он предложил перенести действие в 1920 год, в контекст советско-польской войны, главное героя переименовать, а царя заменить на Льва Троцкого. Автором нового либретто, на мысли критика, мог бы быть Владимир Маяковский. Позже поэт вспомнил это предложение в стихотворении «Халтурщик». Написано оно было 1928-м, когда Троцкий уже находился в опале, а потому вместо него поэт упомянул другого партийного руководителя: «Рыбьим фальцетом / бездарно оря, / он / из опер покрикивает, / он переделывает / ‘’Жизнь за царя’’ / в ‘’Жизнь / за товарища Рыкова’’».
«В 1924 году в Одессе была представлена опера “За серп и молот” – музыка Глинки с новым текстом Николая Крашенинникова, который воплотил идеи Фатова. Аналогичный сюжет был представлен в 1925 году в Свердловске в опере “Серп и молот” – музыка Глинки с новый текстом Вадима Шершеневича», – рассказывает Виктор Симаков. Но, видимо, эксперименты с оперой дали такие нелепые плоды, что о произведении Глинки забыли на десятилетие, фактически опера попала под запрет.
«Запрет был снят в конце 1930-х годов, – продолжает рассказывать Симаков. – Оперу поставили без осовременивания, утвердив авторское название “Иван Сусанин”, переписав всё либретто и исключив из него сверхзадачу (спасение царя) вместе с любым упоминанием Михаила Романова. За эту работу взялся поэт Сергей Городецкий, некогда близкий к символистам и акмеистам, а ныне – успешный автор переводных и оригинальных оперных либретто. В его версии польской отряд послан для того, чтобы пресечь организацию народного ополчения во главе с Козьмой Мининым…“Сусанина” одобрил Иосиф Сталин, и произведение Глинки было провозглашено ориентиром для советской оперы (после громкой кампании против Шостаковича такой ориентир был необходим)».
Триада в новом прочтении
До конца 1980-х годов «Жизнь за царя» с оригинальным текстом можно было услышать только на Западе (такова, например, знаменитая французская запись 1957 с Борисом Христовым в главной партии – дирижёр Игорь Маркевич). В СССР оригинальный вариант оперы режиссёр Николай Кузнецов и дирижёр Александр Лазарев поставили в Большом театре только в годы перестройки – в 1988-м.
В Мариинском театре «Жизнь за царя» идёт с 30 мая 2004 года. Режиссёр и художник-постановщик спектакля Дмитрий Черняков считает, что с оригинальным либретто в творение Михаила Ивановича Глинки вернулись идеи самодержавия и православия – те части знаменитой уваровской триады, в которых «русское сознание узнавало себя». Именно поэтому, уверен режиссёр, «Жизнь за царя» Глинки стала «искренним высказыванием в вечном познании русской души, русской судьбы».
«Но и в этой постановке режиссёр рискнул сместить смысловые акценты, вбивая клин в “русскую триаду” уже с другой стороны – обнаруживая в опере ставшие актуальными уже в наше время проблемы гражданского общества, прав человека, личной ответственности и коллективной морали», – отмечает критик Владимир Раннев.
Своё представление о работе Дмитрия Чернякова можно составить 8 июня. «Жизнь за царя» пройдёт на главной сцене Мариинского театра. Начало спектакля в 19 часов. За дирижёрский пульт встанет Валерий Гергиев.
Подготовил Дмитрий Жвания