Почти четыре часа президент России общался с населением в рамках ежегодной специальной программы «Прямая линия с Владимиром Путиным». За это время он успел подробно ответить на семь десятков вопросов, правда, на несколько порядков больше вопросов осталось за кадром. Тем не менее, многие волнующие людей темы были озвучены, а часть проблем на местах, очевидно, будет решена. Политологи, говоря об итогах прямых линий, отмечают «терапевтический эффект» подобных мероприятий.
Спектр вопросов был широким, он касался и пандемии коронавируса с сопутствующими сложностями в виде запретов и принуждения к вакцинации, и социальных вопросов, и экономики, и международных отношений. Эксперты в общении с «Родиной на Неве» обратили внимание на то, что в этот раз было сокращено количество посредников между президентом и теми, кто задавал вопросы. Такой формат, высказал мнение петербургский политолог и публицист Юрий Светов, вызывает у людей большее доверие, чем поездки съёмочных групп на места с подготовкой роликов, которые многие называли постановочными.
Юрий Светов также обратил внимание, что приоритет в ходе этой прямой линии был отдан качеству ответов, даже в ущерб количеству. На вопросы, связанные с вакцинацией, Путин отвечал подробно, проявляя терпение доброго доктора. «Вопросов много, на все, конечно, не ответишь. Тем не менее, Путин не жалел времени на ответы на эти вопросы. Здесь была сделана ставка на качество ответов. Например, было подробное обсуждение вопроса о его прививке: чем он привился, как он это сделал. Он на все вопросы ответил, потому что, что бы там ни говорили, но прямая линия, прежде всего, носит психотерапевтический характер», — высказался политолог.
Президенту пришлось лично пояснять, обязательна ли вакцинация, что делать тем, у кого есть показания не делать прививку, ждать ли локдауна. По сути, граждане получали от президента ответы на вопросы, которые должна давать региональная, муниципальная и прочая власть. И, безусловно, важным для людей являлось желание быть услышанными, то есть, хотя бы озвучить свои проблемы на уровне главы государства.
Интересно, что определение «терапевтический», правда, несколько в другом ключе, использовал в описании прямой линии президента ещё один эксперт, политолог Алексей Мартынов. В общении со СМИ, он назвал Путина «главным терапевтическим средством для страны», имея в виду вовсе не психологический аспект общения с населением. «Я бы вообще проводил прямые линии с президентом не раз в год, а минимум раз в квартал, а то и чаще: сильно бодрит, так сказать, чиновничье сообщество», — сказал Мартынов. После прямых линий чиновники «начинают бегать и интенсивнее выполнять свои обязанности».
Иллюстрацией к такому высказыванию может служить история из Ленинградской области. Жительница деревни Старолесье пожаловалась Путину на проблемы водоснабжения. Мгновенно прокуратура и Следственный комитет начали проверку по заявлению, чтобы установить, предоставляет ли местная ресурсоснабжающая организация коммунальные услуги надлежащего качества и в нужных объемах. В правительстве Ленобласти поспешили сообщить, что сложности были связаны допнагрузкой на водопровод от увеличения потребления населением воды из-за жары, и рапортовали о выполненных работах по замене насоса.
Мгновенный отклик получили также жалобы из других регионов. Житель Омска рассказал, что за реабилитацию после перенесённого коронавируса с него требуют 50 тысяч рублей. В пресс-службе Минздрава РФ заявили, что уже 8–9 июля пенсионер сможет пройти курс бесплатно. Власти Ярославской области гарантировали поддержку женщине, взявшей кредит «от безысходности». В Астраханской области чиновников подтолкнут к соблюдению закона, касающегося выплат детских пособий. Губернатор Свердловской области пообещал помочь местной жительнице с газоснабжением её дома. Найдут, очевидно, управу и на чиновников, которые требовали от жительницы Новокузнецка не писать никаких жалоб президенту под угрозой расправы.
Директор Института современного государственного развития, политолог Дмитрий Солонников отметил несколько аспектов прошедшей прямой линии. Во-первых, львиная доля вопросов — бытовые: плохая вода течёт из крана, в школе не могут сделать ремонт крыши и так далее. Казалось бы, причём здесь президент? Но люди обращаются с теми проблемами, которые они объективно не могут решить на региональном уровне. Качество работы на местах характеризует и лавина вопросов о ковиде и вакцинации.
«Основное ощущение, что власть и народ живут в разных коммуникационных средах, и нет взаимоотношений между ними. Насколько нужно было провалить всю систему работы с населением по информированию о ковиде, что людям о пользе вакцинации должен рассказывать президент? Все эти ток-шоу по телевизору, миллиарды, которые идут на работу государственных информационных агентств, чудовищное модерирование групп в социальных сетях, это всё коту под хвост, получается, ничего не работает?» — задаёт риторический вопрос политолог.
Характер вопросов и ответов подтверждает проблему в коммуникации как снизу вверх, так и сверху вниз.
«Президент говорит какие-то вещи, которые звучат для народа странно: почему морковка подорожала и стоит дороже бананов, спрашивает женщина, президент отвечает — нам ее приходится завозить. Эта ту нерасфасованную по чистым пакетам морковку, а которая вся в земле лежит на прилавках, нам привозят из Израиля? Да ладно? Конечно же, нет, и цены растут не из-за того, что морковь и картофель надо завозить, — комментирует Солонников.
— Человек говорит, что ему не взять кредит, а президент рассказывает, как ему чиновники отчитываются, что все работает. Президент живёт в одном образе России — ему так формируют этот образ — а у людей он другой. Сегодня эти образы пересеклись: недостроенные дороги, отсутствие газа у домохозяйств, не работающий водопровод с одной стороны, и те миллиарды, которые на решение такого рода вопросов реально выделяются, с другой. Президент знает, что деньги выделяются: программы огромные, средства потрачены. Как ему доложили, так оно и есть. А снизу ему показывают, как дело обстоит по факту. Сложилась ситуация двух Россий: Россия, о которой есть информация наверху, и Россия, в которой реально люди живут внизу. Это сегодня было продемонстрировано, на мой взгляд».
В целом же эксперт согласен с мнением коллег, что прямая линия — возможность высказаться о том, «у кого что болит». Такой формат общения главы государства с населением он назвал народной пресс-конференцией. Показательно, что за почти четыре часа практически не звучали вопросы о выборах, за исключением одного, хотя кампания практически уже началась. Вероятно, эта тема далека от народных интересов.
В своеобразном рейтинге вопросов президенту лидировали злободневные вопросы, связанные с коронавирусом, вакцинацией, ограничениями, а также проблемы социального характера. Но интересовали граждан и взаимоотношения с США (к слову, вопросом, что там со стариной Байденом задавались в Петербурге), и взаимодействие с Украиной, и даже уровень иностранных языков российского лидера. Но в целом не покидало ощущение, что прямая линия — это просто книга жалоб, а два миллиона поданных на неё вопросов отражает «эффективность» работы власти на разных уровнях.
Юлия Медведева