Отважных воинов и качественного оружия мало для эффективного противостояния в современных условиях. Важна и медийная составляющая, а здесь у России далеко не всё так хорошо, как хотелось бы.
Специальная военная операция продолжается уже девять месяцев. За такой срок можно зачать и родить ребёнка, но тяжёлая на подъём российская государственно-бюрократическая машина до сих пор не «родила» эффективную модель пропаганды и информационного освещения событий на Украине. А ведь информация – один из главных ресурсов и инструментов современного общества, не зря называемого «информационным».
Нехватка объективной и оперативной информации
От правильного освещения происходящих событий зависит лояльность населения страны, его отношение к спецоперации, а возможно – и социально-политическая стабильность страны. К сожалению, привычными для силовых ведомств пресс-релизами и информационными материалами СМИ, представляющими собой рерайт тех самых пресс-релизов, уже не отделаешься.
В первые месяцы спецоперации государственные мужи почему-то решили, что населению будет достаточно сухих сводок Министерства обороны Российской Федерации, озвучиваемых генерал-лейтенантом (в начале спецоперации – ещё генерал-майором) Игорем Конашенковым. Однако, что и следовало предполагать, люди весьма быстро устали от перечисления количества уничтоженных танков, БМП, БТР, САУ противника. Тем более, что боевые действия становились ещё более ожесточёнными, несмотря на столь высокие потери противника.
В итоге сформировался некий информационный вакуум, и это при том, что о спецоперации сегодня говорят каждый день, большая часть сюжетов в интернет-СМИ посвящена именно украинскому конфликту. Этот вакуум фактически заполнили несколько российских военкоров, за что им честь и хвала. Telegram-каналы военкоров в итоге стали выполнять ту функцию, которую должны были выполнять пресс-службы силовых ведомств и основные средства массовой информации федерального уровня. Однако военкоров мало и их ресурсы явно недостаточны, чтобы рассматривать эти Telegram-каналы в качестве главных информационных инструментов страны в условиях спецоперации.
Что касается федеральных СМИ (о региональных и не говорим), то их деятельность в контексте спецоперации фактически свелась к пересказу официальных сводок Минобороны или сообщений тех же военкоров, в лучшем случае – с небольшими комментариями. Например, практически нет полноценной аналитики по спецоперации, а население в ней нуждается – хотя бы для собственного успокоения.
Бесчисленные политологи, военные эксперты, аналитики и прочая публика высказывают довольно банальные мысли, что, увы, говорит лишь об одном: их уровень информированности о происходящем не сильно отличается от осведомлённости рядового «дяди Васи» из российской глубинки. И такое положение дел неслучайно: оно стало прямым следствием чрезмерной закрытости российской власти в целом и силовых ведомств в частности.
Понятно, что Минобороны и другие силовые структуры не могут раскрывать всю информацию, которой располагают. Однако в силовых ведомствах для того и существуют пресс-службы, работники которых, кстати, в большинстве своем носят погоны, и не маленькие, и пользуются всеми льготами и привилегиями военнослужащих, чтобы вычленять информацию, которую раскрыть можно, и подавать её таким образом, чтобы рядовой потребитель этой информации был удовлетворён, получал ответы на свои вопросы.
Высокопоставленные руководители в медийном пространстве также малозаметны. А ведь тот же украинский фюрер Владимир Зеленский каждый вечер обращается к гражданам Украины с видеообращением. Пусть врёт, но зато в медийном пространстве присутствует. А это очень важно! Люди не должны чувствовать себя «информационными сиротами», которым не желают ничего объяснять.
Долгое время страна имитировала наличие информационной политики
Есть и ещё один важный минус российской информационной политики – на протяжении десятилетий она, в значительной степени, носила имитационный характер. Не была выработана единая концепция именно патриотической, национально ориентированной и в то же время современной, рассчитанной на молодую часть населения, информационной политики. Спецоперация лишь обнажила нехватку патриотически настроенных «лидеров мнений». А ведь при тех колоссальных финансовых ресурсах, которыми располагало государство, этих «лидеров» можно было бы раскрутить и даже «создать из ничего» очень быстро.
Но государство этим не занималось. Огромные деньги вкладывали в совершенно бесполезных для России музыкантов, актёров и прочих представителей шоу-бизнеса, которые после начала спецоперации или превратились в открытых врагов страны, или просто сбежали, или отмалчиваются и отсиживаются, надеясь, что скоро всё будет по-прежнему. На этом фоне как немногочисленные яркие звёзды светят имена тех деятелей культуры, которые демонстрируют искренний патриотический порыв. Но разве были когда-либо обласканы властью Юлия Чичерина или Вадим Степанцов, Сергей Галанин или Вика Цыганова?
Отдельный вопрос – полный провал в работе именно с молодёжной аудиторией. Её, при всем уважении к вышеназванным исполнителям, уже не привлечёшь такой музыкой. Но в современных социальных сетях, среди блогеров и тиктокеров патриотическая повестка не популярна, и это произошло именно потому, что власть годами не уделяла этому сегменту должного внимания. Было проще и привычнее тратить деньги на «концерты для галочки», чем создать мощный патриотический пул молодёжных лидеров мнений в том же TikTok.
Патриотическая пресса, в свою очередь, все эти десятилетия буквально выживала, судорожно выискивала финансы на оплату труда сотрудников, на расходы на сайты и печать. Достаточно сравнить уровень материальной обеспеченности журналистов либеральных и патриотических СМИ (не верхушки последних, а именно «пехоты», «тягловых лошадок»), чтобы понять, на каком уровне государство у нас заботилось о собственном же информационном сопровождении.
Теперь мы имеем то, что имеем. Пожинаем плоды длительного безалаберного отношения к информационной политике и, что ещё страшнее, к идеологии. Ведь за просчётами в контроле за медийным пространством скрывается ещё более пугающая пустота – идеологическая. Только с началом специальной военной операции государство в лице своих высших руководителей, похоже, начало понимать истинное положение России в мире, у власть имущих стали открываться глаза на «дорогих западных партнеров», махровая русофобия которых никогда и никуда не девалась.
С западных волков постепенно спали овечьи шкуры, но теперь дело – за Россией, за её властью. Нужно развивать и совершенствовать информационную политику и делать это как можно скорее. Ведь эта задача ничуть не менее важна, чем обеспечение войск оружием, боеприпасами, амуницией или провиантом.
Игорь Майский
