СВО: Движение вверх

SVO_Rus_Civil

«Где ж вы были последние восемь лет?» – справедливый вопрос, который задают новоиспечённым пацифистам. Хотя на самом деле этот вопрос должен задать себе каждый человек, которому небезразлична судьба России. Потому что немало среди вопрошающих патриотов и тех, кто сам «проснулся» только 24 февраля.

Автор — Никита Рогозин

А, как известно, ситуативно-экзальтированный патриотизм не менее опасен, чем программно-истерическое пораженчество, потому что так же не позволяет осознать весь масштаб и всю глубину происходящего.

Если вкратце, то мои восемь лет прошли так: в первые четыре года я готовился к поступлению и переезду в Петербург, получал высшее образование, мечтал стать музыкантом, пытался вариться в творческой тусовке, а потом случайно прочитал стихотворения и дневники Алексея Мозгового (одного из командиров ополчения ЛНР – прим. ред.) и что-то понял…

Последующие четыре года я вяло учился в магистратуре, искал достойную работу, по-прежнему старался сочинять хорошие песни, не питая при этом больших надежд насчёт «музыкальной славы», и практически каждый день читал военную сводку из ЛДНР: какие поселки Донецкой и Луганской областей обстреливали, чем обстреливали, сколько раненных, сколько погибших. Иными словами, я просто жил и наблюдал, как Россия утопает в болоте «минских соглашений», приближаясь к Неизбежному.

Неизбежность в виде смуты или войны – это закономерный итог того пути, на который мы встали в 91-м году. В этом смысле те, кто способен разглядеть за восьмилетней верхушкой айсберга, точку обратного отсчёта в «беловежском сговоре», находятся в более адекватном состоянии в плане причастности к судьбе России.

Но в то же время для какой-то части, условно, «левых», которых, наверное, сложно назвать равнодушными к Родине, – для них, например, происходящее является войной с империалистическим оттенком или же просто происками капиталистов. Для, условно, «правых» развал Союза не может являться событием роковым (скорее, наоборот), поэтому они находят иные причины и интерпретации случившегося.

В конце концов все это порождает пустые дискуссии по типу «правые/левые причины/перспективы СВО». Честно говоря, выглядит это зачастую, как забалтывание, уводящее от сути, от острого событийного переживания. Сейчас мы находимся на таком перепутье исторической драмы, когда уже нет времени и смысла решать: вправо или влево нам пойти. По большому счету у нас осталось лишь одно направление – вверх. Поэтому каждому из нас необходимо аккумулировать историческую память, сосредоточить народную интуицию и умозрение на судьбоносности и промыслительности нашего цивилизационного пути.

Любой Мир, будь то Восточный, Античный или Западный, когда входит в фазу своего цивилизационного бытия, традиционно держится на трёх основаниях. В Индии это именуется «кастами»: брахманы (жрецы, посвящённые, священнослужители), кшатрии (цари, князья, рыцари, военная аристократия) и вайшьи (земледельцы, ремесленники, народ). Всякая цивилизационная драма строится вокруг отношений и состояния этих каст. С этой точки зрения будет справедливо искать истоки Русского Мира во второй половине XV – начале XVI веков. В этот период, на фоне Флорентийской унии и скоропостижного падения Византии, происходит возвышение Русской Церкви, осознание ею своего самостояния и своей исторической миссии. Параллельно с этим завершается процесс собирания земель, что, в свою очередь, конституирует Московское Царство, структурирует княжеско-боярскую иерархию, а также оформляет целостность и единство народного сознания. Так начинается русская драма.

Первым цивилизационным потрясением для Русского Мира стал церковный Раскол. Он явил собой кризис духовного или, если угодно, брахманического начала. Вторым таким потрясением была Революция: в ней отразился кризис царского (кшатрийского) начала. Соответственно, в Развале Союза запечатлелся кризис третьего, народного начала.

Перечисляя традиционные индийские касты, я не упомянул ещё одну, самую низшую, касту – касту шудр. Шудрами в Индии называли тех, кому был закрыт доступ к священному знанию, кто не имел знатного происхождения, и кто не был связан с землёй. Проще говоря, это была каста безродной обслуги. В 1991-м году, пройдя все кризисные фазы, Россия, разбитая на осколки, закономерно стала погружаться в шудрийскую действительность при содействии «уважаемых западных партнёров». Западный мир к этому моменту уже давно прошёл все свои кризисные этапы и находился в тяжёлом агональном состоянии.

Тут важно сказать, что смерть Запада – это не плод российской пропаганды и не злостные выдумки наших мыслителей (Алексея Хомякова, Фёдора Достоевского, Константина Леонтьева, Александра Блока и т.д.). Серьёзно об этом говорили прежде всего умнейшие западные мужи: Фридрих Ницше, Освальд Шпенглер, Эрнст Юнгер, Рене Генон, Юлиус Эвола, Мартин Хайдеггер, Ги Дебор и т.д. Собственно, опыт Запада (не как исключительный, но как более близкий к нам) наглядно иллюстрирует то, к чему ведут силы, лишённые сакрального знания, почитания славных предков, и не укоренённые в своей земле – к пародийной религиозности, декоративной демократии, «тоталерантности» и пластмассовой культуре, балансирующей где-то между пустотой и извращением. Такой финал был уготован и Русскому Миру.

Наверное, только абсолютно слепой человек не видит, что происходящее – это не военный конфликт, но цивилизационная война. И участие России здесь может означать только одно: борьба за историческую жизнь, против позорной участи и забвения.

«Право» и «лево» – концепции, порождённые Модерном, срок годности которых уже давно истёк. Нам нужно, спросив себя: «Где мы были 350 лет?», погрузиться на самую свою глубину, чтобы оттолкнуться оттуда в единственно правильном направлении – вверх. Только так мы сможем совершить историческую метаморфозу или цивилизационный парадокс, изменив логическую цепочку «Раскол – Революция – Развал – Смута» на «Раскол – Революция – Развал – Чудо».    

Никита Рогозин

Вам будет интересно