С самым известным французским добровольцем, приехавшим защищать дончан, я познакомилась в далёком 2015-ом году. Он приехал к нам в гости вместе с друзьями. Масштаб личности Эрвана поразил: умница, боец, много переживший и много видевший. Эрван родом из французской провинции Бретань. Служил десантником во французской армии, был в составе миротворческого контингента в Руанде, где видел последствия кровавых этнических войн между племёнами хуту и тутси. Жил в индейской деревне в сельве. Продал свой турбизнес во Французской Гвиане. Уехал в Донбасс добровольцем. Его мнение очень ценно, потому что он — не просто свидетель событий, а активный участник происходящего.
— Мой мотив — стремление восстановить справедливость в Донбассе. Невозможно смириться с тем, что в XXI веке людей массово и жестоко убивают только за их политические симпатии и стремление к союзу с Россией. И это происходит не где-то на краю цивилизации, а в центре европейского континента. Это было бы невозможно, если бы Европейский Союз дал чётко понять Украине, что её поведение и развязанная война в Донбассе — преступление и нарушение всех человеческих и правовых норм. Но этого не происходит.
Все решения евробюрократов и правителей целиком и полностью зависят от диктата НАТО и США. Их агрессия разрушила Сербию, Афганистан, Ирак, Ливию, Сирию, Украину. Везде были запущены в ход сценарии «цветных революций», обострены противоречия и искусственно раскручен маховик гражданских войн. Америка и её союзники насаждают всему миру новую колониальную систему по английскому образцу, когда все ресурсы должны быть сосредоточены в одних руках, территории поделены, а их туземцы или вымрут от голода и болезней, или перебьют друг друга. Порочная система империализма сметает с пути неугодных — и лидеров государств, например, Каддафи, и простых людей.
Теперь выбраны новые мишени — это Россия, как последний рубеж, опора и защита традиционных ценностей и уклада жизни, и её президент Владимир Путин — патриот своей страны. Экономические санкции – это первый виток репрессий против России. Война в Донбассе и превращение Украины из союзника во врага — это второй этап западной агрессии.
Донбасс для меня — это катализатор рождения новой системы регионального и мирового устройства и управления. На вас с надеждой смотрят люди тех государств, которые устали от кризиса взаимоотношений в Европе. Это и Шотландия, и Каталония, и Венеция, и Бретань, и многие другие. Если говорить о моей родине, Бретани, то там не поддерживают политику, замешанную на централизме, мультикультурности и либерализме. Обратная сторона этих терминов — ограничение региональных, экономических и гражданских свобод, засилье переселенцев и беженцев с Ближнего Востока, пропаганда и поощрение однополых браков. Я считаю, что Франция – слишком маленькая страна, чтобы её превращать в полигон для чуждых нашему духу социально-культурных экспериментов. А Бретань должна иметь достаточно прав, чтобы определять, насколько ей выгоден или неприемлем текущий курс Парижа. Ситуация в Европе стремительно деградирует, и это уже у многих вызывает страх.
Моё решение приехать к вам зрело постепенно. Я узнал про трагедию Одессы и Мариуполя, где живьём сожгли людей, потом были убитые мирные жители Славянска, и я решил ехать как волонтёр, чтобы оказать гуманитарную помощь. Когда прибыл в Донбасс, узнал о бомбардировке Луганска, посмотрел, что там было, стало ясно, что я останусь защищать Донбасс.
Французские СМИ или врут о событиях в Донбассе, или замалчивают их. Вся несправедливость происходящего разбередила сердце старого солдата, и я просто не смог уехать обратно, как ни в чём ни бывало. Для меня принцип справедливости превыше жизни. Быть патриотом — значит быть защитником. И я остался. Я офицер и сын французского офицера. Окончил военную школу, а также исторический факультет университета в Нормандии. Более десяти лет отдал службе в десанте, в вертолётном дивизионе, в войсках стратегического назначения. В составе миротворческого контингента был в разных странах Северной Африки, например, в Руанде, где шёл страшный этнический конфликт между племенами хуту и тутси. Это была кровавая резня. Таких зверств не покажут ни в одном фильме ужасов, потому что они находятся за гранью человеческого понимания или фантазии.
После армии вернулся в Бретань, потом уехал во Французскую Гвиану, где открыл собственный туристический бизнес. Сопровождал экспедиции по джунглям, тропическому лесу, учил туристов выживанию в экстремальных условиях.
Когда приехал в Донбасс, средства от продажи своего бизнеса тратил на помощь раненым в донецких больницах и госпиталях, покупку одежды и снаряжения таким же добровольцам, как и сам. Я здесь ради людей. Для меня честь защищать мужественных и стойких людей Донбасса от агрессии украинских и европейских неонацистов, скрытой американской интервенции. Ваши люди — это реальные герои. Я близко к сердцу принимаю, когда бабушки или подростки мне рассказывают, как потеряли своих родных после обстрелов, дома, хозяйство, и как они находят в себе силы жить дальше и сопротивляться трудностям. У вас красивый и чистый город и такие же красивые и светлые люди. Мне сердце подсказало, что эти люди мне близки. Я никогда не смогу вернуться обратно во Францию. Но я абсолютно свободен.
Украина стала цепным псом Америки. Старая система миропорядка всё равно рухнет, потому что мир устал от фашизма, либерализма, геноцида. Чтобы продлить агонию системы, будут разжигаться и локальные, и глобальные войны. Россию пытаются обложить дровами войны со всех сторон, блокировать её, сломить сопротивление и волю. Украину используют как спичку. Когда она сгорит, о ней быстро забудут. Такова реальность.
Эрван всегда сражался на самых опасных участках фронта: в Дебальцево, Марьинке, у Докучаевска и в Авдеевской промзоне. В сентябре 2018 года он получит тяжёлое ранение — в спину, живот, ногу, фактически лишится руки, перенесёт более 11 операций, долгое время проведёт на реабилитации. Страшнее войны оказалась местная и российская бюрократия. Чинуши с рыбьими глазами, ссылаясь на закон, препятствовали получению документов. Дважды было отказано в получении российского гражданства. И лишь после волны возмущения журналистов и оглашения этих постыдных фактов Эрван Кастель всё же получил российский паспорт.
«Сестро! Поздравь! Я тепер имам российский паспорт!!!» — знакомый голос в трубке вибрировал от радости, Горан в волнении мешал русские и сербские слова, но я-то хорошо знала, сколько ему пришлось натерпеться на пути к заветному документу. Это были даже не девять, а сто девять кругов ада. И из них Горана вытаскивали Бог и его ангелы-хранители: жена Лилия и много друзей.
Сербский доброволец Горан Чирич приехал на защиту ДНР летом 2015 года. Воевал под Марьинкой, Дебальцево, получил ранения, тяжёлую контузию, перенёс несколько операций. Горан хорошо знает, что такое война. В далёком 1999 году в Югославии он тоже защищал свою землю от американского вторжения. Когда украинские нацисты напали на Донбасс, он решил, что должен защищать от украинской военной агрессии мирных жителей. Горан добирался до Донецка восемь суток через несколько стран. Воевал в составе интернационального батальона «Пятнашка» под Марьинкой, где летом 2015 года шли жестокие бои. В треугольнике Старомихайловка — Красногоровка — Марьинка полегло много наших ребят, это до сих пор одна из самых горячих точек возле Донецка.
Сражался Горан отважно, в бою был ранен и тяжело контужен. Потом были тяжелейшие бои за Дебальцево. Был период, когда подразделения оказались отрезаны от снабжения и невозможно было завезти самое необходимое — воду, хлеб, чай, сигареты. Единственное, что согревало Горана в эти холодные страшные дни штурмов и потерь, это разговоры по телефону с близким и родным человеком.
С Лилией он познакомился ещё летом во время встречи защитников республики с жителями Донецка. Лилия подошла к нему и сказала: «Вы — такой храбрый и сильный приехали защищать нашу землю, и я хочу вас поблагодарить». Они разговорились, и разговор длился несколько часов. Скоро Горан и Лилия поняли, что не смогут жить друг без друга. Лилия проводила Горана в Дебальцево и ждала его звонков. Часто разговор прерывался, и вместо голоса она слышала разрывы снарядов. Она молилась и говорила: «Ты только выживи в этом аду». А потом Горан вернулся.
«Я увидела его в конце улицы, худого, больного, с обветренным лицом и истрёпанной форме, и побежала навстречу. А он поковылял навстречу мне, распахнув объятия. Мы обнялись, и весь мир остановился в этот момент. Всё замерло. А мы стояли, приникнув друг к другу, не шевелясь, не веря, что мы вместе», — рассказывала мне потом Лилия.
Вернувшись в Донецк после боёв, Горан заболел. В больницу его привезли уже в тяжёлом состоянии. Запущенная пневмония, необратимые изменения в лёгких. Лилия помнит, как вышел доктор и сказал, что время идёт не на дни, а на часы. Его спасёт только чудо. Потом была борьба за жизнь: реанимации, операции… А после — они обвенчались в небольшой красивой церкви в Старобешевском районе. Славный чудесный батюшка венчал Горана и Лилию, а мы все толпились у входа. На венчание пришли сослуживцы Горана и его товарищи — сербы. Они с таким благоговением отнеслись к службе, что я тогда впервые подумала, что сербы — намного более воцерковлённые люди, чем мы. Потом я только укрепилась в этом мнении. Вера для сербов, которых я знала, была не просто верой, а основой их жизни, неоспариваемой твердыней, главным духовным смыслом. День святого покровителя сербы чтят намного больше, чем день рождения. А все православные праздники для них — на порядок важнее любых светских.
Говорят, бог испытывает лучших. Испытаний в судьбе Горана было через край. Ранения и болезнь не прошли даром, дали тяжёлые осложнения. Горан был комиссован, а чтобы найти работу, был необходим паспорт ДНР. Круги больничного ада сменил ад бюрократический. «Понимаете, Горан ведь приехал сюда добровольцем, воевал не за деньги и звания, — говорит Лилия. — Приняли его хорошо, восхищались героем, благодарили за проявленную смелость, но каждый новый виток приносил новые проблемы». В получении документа герою-фронтовику, воину-интернационалисту отказывали более полугода.
Зато известному эпатажному российскому шоумену Никите Джигурде никаких условий не выдвигали. И за ДНР он не воевал, и на киевском майдане засветился, а паспорт ДНР, который для него был сувениром, получил легко. Ему его просто подарили — за сутки. Потом, правда, аннулировали — после волны возмущения. Многие ополченцы и армейцы, люди, которые стояли у истоков республики и так же мыкали горе в попытках получить паспорт, как и наш герой, восприняли факт мгновенной выдачи паспорта шоумену как оскорбление и обиду. Возник закономерный вопрос: именно за это ребята кровь проливали, теряли здоровье и мерзли в окопах? Где совесть и честь тех, кто отфутболивал бойцов прямо с порога кабинетов? Когда я рассказала о проблеме с паспортом российским журналистам, коллеги отреагировали и везде написали об этом. История стала известна и тогдашнему главе ДНР Александру Захарченко, после чего шестерёнки бюрократизма зашевелились, и Горан получил документ. А все чинуши, шипевшие ему вслед «зачем ты сюда приехал», потом прятали взгляд.
Когда, казалось, всё налаживается, грянула очередная беда. Горан отправился по делам в Ростов-на-Дону, где его задержали и отправили в СИЗО. Российские власти по надуманному обвинению, исполняя запрос Интерпола от Сербии, решили экстрадировать его.
Этот позорный период, когда российская власть задерживала и выдавала ополченцев ЛДНР по запросу как Украины, так и других стран, сейчас все стараются не вспоминать, сделать вид, будто этой подлости не было. Чтобы отбить каждого ополченца от российских судов, массово выносящих приговоры об экстрадикции, и силовиков, приходилось бить во все колокола. Некоторых ополченцев удавалось спасти от выдачи на расправу буквально в последние моменты. Бывший ополченец ЛНР Александр Слепцов решением Верховного Суда Чувашии за нарушение миграционного законодательства РФ был приговорён к административному штрафу и принудительному выдворению на территорию Украины. Никакие доводы, что ему там грозит смерть, на судью не повлияли. Ополченца доставили в Москву и посадили на поезд в Киев. Лишь благодаря вмешательству общественности Слепцова удалось снять с поезда на пограничной станции Брянск за полчаса до пересечения украинской границы. Чуть не выдали по запросу Интерпола в Чехию легендарного командира артиллерии подполковника Олдрича Грунда. Только благодаря вмешательству депутата Госдумы Сергея Шаргунова и движения «Другая Россия» Грунда не экстрадировали. Чудом удалось избежать депортации из России Владимиру Векличу, воевавшему в составе бригады «Призрак» в ЛНР. Широкий резонанс вызвало дело защитника ДНР, макеевчанина Александра Костина, которого арестовали в РФ на основании поступившего из Киева запроса об экстрадиции. Стоило многих усилий доказать российским органам власти, что ополченца преследуют по политическим мотивам, и на Украине ему грозит смертельная опасность. Таких случаев было несколько десятков. А некоторых — спасти не удалось: судебные приставы схватили казахского ополченца, соратника Моторолы и одного из лучших бойцов «Спарты» Евгения Щербака и выслали его в Казахстан. Там на него было заведено дело за «наёмничество», он получил срок 4,5 года тюремного заключения. Щербак встал на защиту Донбасса в 2014 году. В апреле 2014 года он поехал в Амвросиевку ДНР, чтобы вывезти оттуда родственников. Его супруга с ребёнком приехала туда, чтобы навестить мать. Во время обстрела ВСУ жена и ребёнок Евгения погибли. После этого он пошёл воевать.
Вот и Горан Чирич попал в жернова безжалостной российской судебной системы. Узнав об этом, я немедленно сообщила об этом всем знакомым российским журналистам и правозащитникам. Началась массовая кампания в защиту Горана. Особую и значительную роль в его судьбе и освобождении сыграли военкор Кристина Мельникова, депутат Госдумы Сергей Шаргунов, правозащитник Андрей Седлов, журналист Катя Катина, многие другие. Выяснилось, что Горан задержан по запросу сербской стороны по сфабрикованному делу с целью экстрадиции Чирича в Сербию. Ещё в 2017 году Чиричу из Белграда звонили добровольцы, которые уехали на родину и были арестованы в аэропорту. Они сказали, что если он вернётся в ближайшее время, то ему не грозит ничего, кроме условного срока, говорили, что о его участии в войне в Донбассе известно местным спецслужбам. Так Горана пытались выманить в Сербию. А через два года от Сербии поступил запрос. Украина всегда была инициатором обращений в Интерпол или напрямую в правоохранительные органы России, и преследовала всех, кто поддерживал ДНР и ЛНР. По инициативе Украины аналогичные процессы были запущены не только против Чирича, но и против лидера отряда сербских чётников Братислава Живковича, Гаврилы Стевича и других ополченцев, воевавших на нашей стороне.
Сразу выдать Горана у российских властей не получилось — из-за ковидных ограничений границы государств были закрыты. А потом началась судебная тягомотина. Горан провёл в ростовской тюрьме почти год (!), ожидая решения. Суд неспешно изучал положительные характеристики добровольца от командиров, наградные документы. Здоровье Горана в тюрьме стремительно ухудшалось, он задыхался — повреждённые лёгкие отказывали. Журналисты и общественники продолжали кампанию по его защите. А его жена Лилия, его главный ангел-хранитель, билась за мужа, как львица — объездила все инстанции Ростовской области: МВД, прокуратуру, СИЗО, встречалась с адвокатами, возила лекарства и передачи. Никто не предал Горана и не бросил его. В процесс вмешались влиятельные силовики — в ФСБ нашлись профессиональные, порядочные и честные люди, кто взял на себя ответственность за судьбу человека и разобрался во всех деталях истории. В итоге Горана освободили, принесли извинения, и доставили ночью на спецмашине прямо в ДНР к дому, где его ждала и плакала Лилия.
Сербские ополченцы в ЛДНР были самой многочисленной группой иностранных добровольцев. Многие из них погибли. Например, Стефан Димитриевич. Недавно в ЛНР его жене вручили медаль «За отвагу». Под Коминтерново в ДНР геройски погиб Владимир Станимирович. Урош Првулович погиб в ходе недавних боёв за Артёмовск. Часть сербских добровольцев вернулась на родину. Вот, что об этом рассказал ещё один мой хороший знакомый Боян Джаферович: «Некоторых моих знакомых, вернувшихся из Донбасса, арестовали еще в аэропорту». Сам Боян, получивший тяжёлые ранения в одном из боёв, остался в Донецке. У него теперь семья — красавица жена и дочка. Карина ухаживала за Бояном после ранения. Помню, как она возила его в больничном коридоре на инвалидной коляске, они смеялись и смотрели друг на друга влюблёнными глазами.
Нашёл свою любовь в военном Донецке и испанец Дани. Дани — медик и он спасает раненых. С Дани мы встречались не так давно и опять случайно. Из Испании с гуманитарной миссией и помощью мирным гражданам ДНР приехал наш общий друг Энрике, и мы втроём болтали о жизни под грохот артиллерийских раскатов. Дани великолепно стал говорить по-русски, женился, растит ребёнка и у него отличный тесть, который в нём души не чает. «Скучаешь по хамону?» — в шутку спросила я. «Хамон не конкурирует с копчёным салом! Мы его делаем вместе с тестем. Я теперь, как это, стал хохлом?» — засмеялся Дани. «Нет. Ты теперь наш, дончанин. Всё умеешь, и ничего не боишься», — ответила я. И подумала, как мне повезло с такими друзьями, героями и людьми высшей моральной пробы.
Марина Харькова, собственный корреспондент «Родины на Неве» в Донецке
