Столетняя война

photo_2024-05-16_13-49-21
Автор – Павел Кухмиров

Президент Франции г-н Макрон продолжает делать агрессивные заявления. В принципе, не только он, но у него явно здесь роль фронтмэна. Можно, конечно, воспринимать его как клоуна (что многие и предпочитают делать), но такой взгляд на вещи – это, скорее, нечто вроде самоуспокоения. В реальности же, боюсь, всё гораздо более неприятно, чем клоунада одного жалкого, в общем-то, политика, примеряющего на себя наполеоновскую треуголку.

В реальности заявления Макрона и других ему подобных показывают две вещи. Во-первых, продолжение эскалации. Во-вторых, то, что она имеет системный характер. И на этом фоне многие продолжают рассуждать о том, что на Западе у нас могут найтись некие… Даже не союзники. Нет. Просто те, кто может быть стороной для диалога. Хоть какого-то адекватного. Что там сейчас может быть хоть кто-то договороспособный. Что ж, поговорим о том, так ли это.

Когда идут такие разговоры, то те, кто их ведёт, с надеждой смотрят прежде всего на США. И расчёт у них, в общем-то, один: что на президентских выборах в конце этого года победят республиканцы. А конкретно – Трамп. Ну, по поводу республиканцев и их договороспособности в целом, я советовал бы почитать то, что ряд представителей их «красной партии» говорят в Конгрессе. Но, о’кей, возьмём за основу то, что республиканцы не едины и там есть некие «здоровые консервативные силы», с которыми можно разговаривать. То есть –  условные «трамписты». Пожалуй, самый яркий представитель таковых – Такер Карлсон – недавно приезжал в Россию с известными целями. Что до сих пор вызывает целые фонтаны восторга в довольно широких «патриотических кругах» известного свойства. И сводится этот восторг к тому, что вот, дескать, «консервативная Америка» теперь нас услышала.

А что вы скажете, друзья, если я вам поведаю про другое интервью? То, которое дал сам Такер Карлсон по возвращении в Америку. А оно имеет настолько знаковый характер, что дальше некуда. Начиная от личности интервьюера – некоего Лекса Фридмана, бывшего нашего соотечественника с украинскими корнями и такими же связями. И сказал он там много чего занятного про то, что на самом деле думает о взятом интервью. Например, то, что слова Путина о денацификации – «самая большая глупость, что он слышал». Это цитата. Поясняет традиционно: нацизм бывает только немецкий и только против евреев, во всех других случаях это не нацизм. Ну, вот как-то так. Так что утритесь, граждане любители «консервативной Америки».

Если что: этот человек и в самом деле один из самых ярких трампистов и по нему вполне можно судить о том, как может быть при Трампе. При нём риторика будет такой? Вы по-прежнему будете рассказывать, что он «наш»? Хватит уже. Самим не надоело? Заниматься самоуспокоением далеко не всегда полезно. Особенно, тогда, когда от вас зависят судьбы других. Давайте уже вы будете честными с собой и людьми: Трампа и его «консервативную Америку» с нами не связывает ничего, кроме нелюбви к Байдену. Это всё. А в других сферах у них к нам натуральная ненависть, причём кое-где носящая даже религиозный характер. И это не шутка, ребята. Это то, что определяет консервативный политический пейзаж США.

Ну, а что с «правой Европой», на которую многие из вас, пусть и в меньшей степени, но тоже надеются. А то же самое. «Альтернатива для Германии», Марин Лё Пен, даже Виктор Орбан – они все с нами исключительно ситуативно. Мы им не союзники и тем более не друзья. Как только политическая конъюнктура позволит, они мгновенно ударят нам в спину. И я не хочу потом опять выслушивать откровения в стиле: «нас обманули». За эту «доверчивость» человеческими жизнями расплачиваются. Как, например, до сих пор расплачивается Донбасс.

Запад един и не надо иллюзий. Он един против нас. Мы имеем дело с убеждёнными, ненавидящими нас мерзавцами. И если вы поверите им в очередной раз – нашу страну из-за вас опять ждёт сокрушительный кидок. Опять ценой будет упущенное время и реки крови.

Но вернёмся к Макрону. Его заявления, мягко говоря, не на ровном месте. Чтобы понять их смысл, давайте разберёмся в том, что происходит. А именно – что собой представляет то, что мы вынуждены называть трёхбуквенной аббревиатурой «СВО». Изначально обеими сторонами это рассматривалось, как т.н. «средняя война». Такая концепция появилась уже довольно давно. Сводится она к тому, что большие страны не хотят большого столкновения друг с другом (с бонусами в виде ядерной войны и других радостей технического прогресса) и отношения друг с другом выясняют на некой третьей территории при помощи «прокси» и гибридных средств. А по итогам они договариваются и фиксируют результат, каким бы он ни был.

И вот так Запад сначала позиционировал военный конфликт на Украине. Дескать, потягаемся «гибридно», потом договоримся. На это же он намекал и Москве. Из этого же исходила и сама Москва. Вот только Запад возможность собственного проигрыша исключал. Но он рассчитывал, что всё закончится быстро. Как и Россия, впрочем. Однако блицкриг не состоялся: ни Украина не «договорилась», ни Россия не прогнулась. Расчёт после провала блицкрига состоял в войне на истощение. Это уважаемая военная стратегия, выработанная фон Фалькенгайном.

Но после падения Авдеевки стало понятно, что Россия не проигрывает. И в войне на истощение тоже. И Запад принял решение, что больше это не «средняя война». Они сахарными устами Макрона и ему подобных прямо заявили, что «проиграть не могут». И начали прямо угрожать.

Суть их угроз в нашем разговоре не так важна. Здесь дело в другом. Сейчас мы живём в изменившейся реальности. Ну, или стремительно трансформирующейся. Во что?

В войну.

Но здесь тоже не всё так просто. Сценарий прямого конфликта с НАТО у нас один – ядерная война. Но её никто не хочет. Даже предельно упоровшаяся, выращенная Соросом европейская элита, вроде нового президента Финляндии, «светофорного» правительства Германии или того же Макрона. Что же вместо этого?

Столетняя война.

Может не буквально длинной в век. Но очень надолго. Тягуче. Длительно. Подходя и отходя от опасной грани обострения. Так или иначе – это на годы. И той жизни, которая была до, больше не будет. Забудьте о ней. Просто забудьте.

Можем ли мы её выиграть? Да, можем. Каким образом? Только одним способом: сокрушительным ростом оборонного потенциала, доведением профессиональной армии до трёх миллионов штыков и превращением страны в военный лагерь. Её фундаментальной перестройкой. Только на сей раз в хорошем смысле слова. И для этого нам нужна не просто новая элита. Нам нужна полноценная военная каста. Быть может даже имеющая в своей структуре военные поселения. Даже такое может понадобиться. Конечно, если мы хотим жить. В прямом смысле. Физическом. И на персональном уровне тоже. Так мы хотим?

А если да, то сейчас мы стоим в самом начале очень долгого и тяжёлого пути. Пройти который у нас есть и силы, и возможности. Главное, чтобы решимость была. Чего я всем нам и желаю. Встретимся в день Победы.

(с) Павел Кухмиров

Вам будет интересно