Стоит ли платить бегущим из России компаниям?

otvet na begstvo kompanii

Ряд иностранных компаний, ранее объявивших о приостановке деятельности в России, покидает страну. При этом они стараются минимизировать свои потери, и в принципе не встречают на этом пути особых препятствий. В свете того, что за рубежом российские активы замораживают и конфискуют, возникает резонный вопрос — не стоит ли действовать симметрично? «Каждый день мы безвозвратно теряем возможности компенсировать за счёт их активов наши убытки», — звучат голоса сторонников ареста зарубежных активов. Эксперты представили свой взгляд на ситуацию.

Американский собственник намерен продать целлюлозно-бумажный комбинат в Светогорске

Стало известно, что американская компания по производству бумаги Sylvamo, выпускающая также продукты под брендом SvetoCopy, уходит из России и намерена продать Светогорский целлюлозно-бумажный комбинат. Производственные мощности будут проданы после подписания соглашения со стороны совета директоров и правительства. В компании при этом не анонсировали официально увольнений, сокращений или введения режима простоя. На Светогорском ЦБК в Ленобласти трудятся 1,7 тысячи человек. Это градообразующее предприятие.

Финны уже свернули в наших краях супермаркеты Prisma и отели Sokos, закрыты с недавних пор заправки Shell, запустил процесс продажи российского бизнеса McDonald’s. Мебельный гигант ИКЕА занял выжидающую позицию, но давление на собственников может привести к полному закрытию компании и уходу из России. Пертурбации затронули огромное количество зарубежных фирм, ведущих дела в нашей стране. У большинства компаний было время оценить ситуацию, определиться с наиболее выигрышной стратегией и выйти из игры с минимальными потерями, давление ни на кого не оказывалось.

Такой подход вызывает возмущение значительной доли граждан в свете того, что западный мир в отношении России не церемонится. В рамках санкций замораживаются российские активы, изымается собственность. Известно, что США создают упрощенный механизм конфискации российских активов с возможностью передачи их Украине, в том числе для военных целей. Каков ответ России? Бывший оппозиционный украинский политик, участник антимайданного сопротивления и «Русской весны» Олег Царёв эмоционально отреагировал на новости, касающиеся Светогорского ЦБК, и обширная аудитория в Telegram его поддержала:

«Американская компания Sylvamo Corporation, которая производит бумагу под брендом SvetoCopy, уходит из России. Компания планирует продать Светогорский ЦБК в Ленинградской области. И благополучно продаст и выведет средства в США. А наши ЗВР и активы конфискуют и передадут Украине. Очередная западная компания продаёт свои активы в России. Я много раз уже писал о том, что в ответ на арест наших активов за рубежом нам надо арестовать их активы здесь. Каждый день проходят сделки. Каждый день безвозвратно мы теряем возможности компенсировать за счёт их активов наши убытки из-за кражи наших ЗВР и активов».

Ряд российских политиков уже высказывал предложения о национализации. Секретарь Генсовета «Единой России» Андрей Турчак в марте упоминал, что в качестве «крайней меры» можно было бы «национализировать производства тех компаний, которые объявляют о своем выходе и закрытии производств в России». Эксперты тогда разделились во взглядах. Например, кандидат экономических наук и доцент Института общественных наук РАНХиГС Николай Кульбака отстаивал позицию, что национализированные компании повиснут на шее у государства: российские части международных компаний с утраченными связями сами по себе не смогут существовать и просто умрут или превратятся в «чудовищную дотационную яму для бюджета».

С другой стороны, если актив попадёт в ответственные руки, то наверняка есть варианты успешного развития компании уже под российским управлением. Например, глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин с большим энтузиазмом поддержал инициативу мэра Москвы Сергея Собянина по возрождению «Москвича» и даже заявил о готовности Роскосмоса взять под управление и развивать смежные по профилю иностранные компании при условии их выхода из собственности иностранцев. Уточним, Собянин в ответ на решение компании Renault закрыть автозавод в Москве заявил, что предприятие он забирает на баланс города. «Я принял решение забрать завод на баланс города и возобновить производство легковых автомобилей под историческим брендом «Москвич»», — проинформировал Собянин.

К слову, в ситуации с Renault речь идёт именно о передаче, хотя называется это продажей, обращают внимание наблюдатели. «Французская Renault продала свою 68-процентную долю в «Автовазе» российской стороне с возможностью ее обратного выкупа в течение пяти-шести лет. Речь не идет о национализации, но это сделка «за рубль». Также Renault передаёт долю в московском предприятии правительству Москвы — там будут выпускаться другие автомобили, — пишет Царёв. —Хочу сказать, что это правильный подход. После того, как Запад арестовал наши ЗВР и практически каждый день арестовывает активы за рубежом как наших госкорпораций, так и наших бизнесменов — олигархов, платить им деньги за их активы в России или выплачивать им долги бессмысленно и вредно».

На мощностях предприятия выпускали кроссоверы Renault Duster и Kaptur, а также Nissan Terrano. Завод расположен в цехах бывшего АЗЛК («Автозавод им. Ленинского комсомола»). Основным партнером возрожденного автозавода станет КАМАЗ.

«Если губернаторы последуют примеру мэра Москвы и начнут принимать решительные меры в отношении собственности бежавших из России иностранных магнатов, Роскосмос готов брать близкие по профилю предприятия в наше управление и оперативно наладить выпуск высококачественной отечественной продукции гражданского назначения», — сообщил Рогозин на своей странице в Telegram.

Доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института Европы Российской Академии наук, Николай Межевич поделился с «Родиной на Неве» своим видением проблемы ухода иностранных компаний и способа её решения.

— С моей точки зрения, лучше была бы национализация, как когда-то было решено поступить с иностранными активами после Великой Октябрьской социалистической революции. Но я бы хотел напомнить, что даже после Великой Октябрьской социалистической революции, или после Ноябрьского переворота, были сделаны многочисленные исключения. И в ряде случаев иностранные собственники получали концессии. Потом на эти концессии несколько усилилось давление, и они стали обычными советскими предприятиями — иностранцев оттуда вывели. На переходный период, в принципе, какие-то формы сотрудничества возможны.

Что же касается американцев в Ленинградской области и бумаги, то в целом об этой ситуации всем было известно все пошедшие годы, и мы прекрасно понимали, что это проблема. Давайте посмотрим, откуда исходят корни проблемы. Корни проблемы в том, что для иностранного бизнеса были условия лучше, чем для российского. Поэтому иностранный бизнес фактически находился внутри нашей страны на привилегированном положении.

Доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института Европы Российской Академии наук, Николай Межевич

Сейчас задача состоит не в том, чтобы у кого-то что-то отнять — хотя, на мой взгляд, следовало бы отнять, — задача состоит в том, как создать условия, при котором российскому бизнесу было бы выгодно вкладываться на российской территории. Ведь вся эта ситуация, которая происходит, в том числе и курс доллара, свидетельствуют о том, что проблема российского бизнеса — это найти точку эффективного приложения средств. Деньги есть. Вопрос, как их использовать, где их использовать? И здесь, конечно, государство должно создать условия. Как забрать у американцев, лучше, конечно, ничего не платить, но, я подчёркиваю, бывают нюансы, которые нам неизвестны, или заплатить какую-то минимальную сумму. А главное — передать такому российскому собственнику, который бы запустил производство.

— Вы видите какие-то примеры правильных действий в отношении иностранных компаний? Сегодня в топе новостей Сергей Собянин с возрождением «Москвича»…

— Давайте будем реалистами: новая ситуация, в которой мы оказались, началась 24 февраля этого года, не предыдущего года и не предыдущего века. Поэтому мы должны быть объективны — невозможно с февраля-марта придумать какую-то новую концепцию и найти пять, десять, да сколько угодно точек, которые могли бы быть позитивными примерами. Сейчас задача — выработать стратегию, определить ключевые отрасли. Например, что сказал Собянин по «Москвичу». Ведь тогда, когда закрывали старый «Москвич» АЗЛК, многие говорили, что это неправильное решение. Но тогда была другая жизнь, тогда была другая ситуация. Сейчас мы вернулись к тому, от чего уходили. Ну что же, будем на новом технологическом уровне решать старую проблему.

— Вы не являетесь сторонником стратегии «око за око» и мгновенных действий?

— Я сторонник этого, но я за то, чтобы делать всё с максимальным результатом. Нужно очень хорошо прицелиться, чтобы одним патроном решить проблему сразу и целиком. Есть такое животное — енот-полоскун: он совершает очень много действий, но результата мало. Так вот это не наше животное. Наше тотемное животное — медведь: принимающий решения не очень быстро, но затем одним ударом отрывающий противнику голову».  

Вам будет интересно