Двухэтажная дача купца Крючкова в Репино продана на торгах за 22,1 миллиона рублей директору вологодского асфальтобетонного завода. Какая судьба ждёт памятник регионального значения неизвестно, а история этого дома и судьбы его обитателей увлекательны.
На торги АО «Дом.РФ» с начальной ценой 8,8 миллиона рублей было выставлено деревянное здание в посёлке Репино (Курортный район Санкт-Петербурга, расположенное на Приморском шоссе, 394, корпус 6, литера Л. Площадь объекта составляет 429,8 м2 на земельном участке в 734 «квадрата» (в начальной цене на землю приходилось 7 миллионов рублей).
Речь идёт об объекте культурного наследия регионального значения (с 2019 года), который значится в соответствующем реестре как «Дача И.С. Крючкова» (иногда фигурирует в различных публикациях под названием «Дача Ридингера»).
В состоявшихся торгах приняли участие девять юридических и физических лиц. «До упора» (превысив ставку в 20 миллионов рублей) боролись трое. В итоге старинная дача досталась Геннадию Костерину за 22,1 миллиона рублей.
Кстати,
Как сообщают издания, специализирующиеся на бизнес-информации, он является генеральным директором вологодского ООО «Асфальтобетонный завод-ВАД», которое входит в АО «ВАД» (все виды работ по проведению инженерных изысканий, проектированию, строительству, реконструкции, капитальному и текущему ремонту автомобильных дорог во многих регионах России, включая Петербург и Ленинградскую область). Кроме того, Костерин совладеет ООО «Энкор Васильевский» (фитнес-клуб Encore Fitness).
Намерения нового владельца дачи в Репино по поводу её использования неизвестны. Эксперты говорят, что здание можно приспособить под ресторан, небольшой отель или же использовать в качестве семейного жилого дома. Стоимость реставрации и реконструкции объекта для современного использования (а эти работы по условиям сделки следует произвести за семь лет) оценивается в нынешних ценах примерно в 70-80 миллионов рублей.
По мнению специалистов, история купленной Костериным дачи восходит к 80-м годам XIX века, когда обширный земельный участок в Куоккале (ныне Репино) на берегу Финского залива приобрёл отставной генерал-майор Николай Александрович Ридингер. Эти владения простирались от Николаевской (теперь Нагорной) улицы и железнодорожной линии к юго-востоку до Приморского шоссе и морского побережья. Здесь была построена семейная вилла «Мери-Хови» («Морской дворец») и четыре десятка дач, которые сдавались внаём.
Николай Александрович Ридингер (1825-1894) происходил из шведского дворянского рода (в некоторых источниках именуется с баронским титулом). На русской службе отличились его дед и отец. Первый — Карл Петрович (1753-1821) — тайный советник, гражданский губернатор Выборга, директор училищ Финляндской губернии, почётный член Санкт-Петербургского общества любителей наук, словесности и художеств. Второй — Александр Карлович (1782-1825) — выпускник Сухопутного шляхетского кадетского корпуса, участник сражений с войсками наполеоновской Франции, в которых был неоднократно ранен, дослужился до звания генерал-майора и должности бригадного командира, кавалер многих российских и иностранных орденов, награждён золотой шпагой «За храбрость», его портрет имеется в Военной галерее 1812 года в Зимнем дворце.
Николай был третьим ребёнком генерала от второго брака (от первого — шестеро) и родился за три недели до смерти отца. Он окончил школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров и направлен на службу в лейб-гвардии Егерский полк, затем переведён в Брест-Литовский пехотный полк с повышением в чине до капитана.
Крымская война застала 28-летнего офицера в Севастополе. Затем полк был отправлен на Кавказ, где в сражении под Ацхуром Ридингер был ранен ружейной пулей в правую лопатку. В бое при Челоке получил контузию от «удара ядром в грудь». Позднее в чине майора переведён в Белостокский пехотный полк, расквартированный в Крыму. По состоянию здоровья принимать участие в боевых действиях он уже не мог. Последние в его карьере военные должности — комендант Бахчисарая и старший адъютант штаба губернатора Кронштадта.
С 1856 года («с сохранением мундира») Ридингер служит по ведомству Министерства внутренних дел Российской империи. В качестве полицмейстера сменяет ряд уездных и губернских городов (Малмыж, Калуга, Орёл, Елец). Составил исторические очерки этих поселений, проводил перепись населения, занимался сбором статистических данных, публиковал статьи по этой проблематике в ведущих газетах и журналах страны.
В 1864-м удостоен чина полковника, в 1867-м переведён на должность полицмейстера — начальника Пригородного полицейского и Уездно-адресного управления Санкт-Петербурга. Написал очерки по истории Сестрорецка, всю жизнь занимался собирательством русского фольклора и издал под псевдонимом его сборник. В 1883-м отправлен в отставку в звании генерал-майора. Скончался Николай Ридингер в 1894-м как раз на своей вилле «Мери-Хови» в Куоккале.
По завещанию генерала, ряд его дачных участков был отписан даже не самым близким родственникам. Тот, на котором находится ныне проданный дом, достался племяннику Ридингера Алексею Густавовичу фон Кноррингу (1848-1922) — президенту Императорского Русского общества птицеводов и почётному члену Императорского Российского общества плодоводов. Наследник почти сразу же продал полученное владение купцу Ивану Семёновичу Крючкову. По некоторым данным, его семейство прежде арендовало эту дачу и выкупило её при первой возможности. Сохранившееся здание (возможно, с использованием прежнего строения) сооружено, скорее всего, уже по заказу нового хозяина.
Иван Семёнович Крючков (1849-1917) происходил из семьи крестьян, которые перебрались в Петербург и постепенно открыли здесь различные коммерческие заведения (бакалейные и мелочные лавки, мучной лабаз и пекарню, кабаки). О месте рождения Ивана есть разные версии. По одной, он появился на свет ещё в деревне Медведево Николо-Задубровской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии, а по другой — уже на берегах Невы.
Крестьянский сын закончил Реформатское училище при немецкой лютеранской общине Петербурга (здесь обучение стоило значительно дешевле, чем в купеческом Коммерческом училище). Помимо прекрасного знания немецкого языка, Иван Семёнович получил здесь и навык свойственного германцам жёсткого рационализма в ведении бизнеса. В 21-летнем возрасте «с подачи» отца он становится содержателем винного заведения на Охте. Но постепенно молодой купец (вторая гильдия) переходит от питейной к другой сфере деятельности — поставке и торговле фруктами.
Точных данных нет, но возможно, что в начале «фруктовой» карьеры Крючков пару-тройку лет поработал в этом сегменте продовольственного рынка столицы империи на компанию знаменитых купцов Елисеевых. Но уже в 1880-м он превратил свой винный погреб на Охте во фруктовую лавку, а свои главные «торговые точки» открыл в Апраксином дворе.
Крючков, ставший в 1890-м уже купцом первой гильдии, занимался не только поставками и торговлей в Петербурге свежими фруктами, но и производством, а также реализацией оптом и в розницу варенья и компотов, сухофруктов (можно только предполагать, сколько его фирма зарабатывала на изюме накануне пасхальных праздников). Владел несколькими доходными домами (например, в Чернышёвом переулке №№16 и 18, на Бассейной улице №56 и другими).
Кроме бизнеса, Иван Семёнович отличился на общественном и государственном поприще. В разное время он председательствовал в Санкт-Петербургской купеческой управе, был гласным столичной городской Думы, членом Совета Министерства торговли и промышленности, Учетно-ссудного комитета конторы Государственного банка, Совета Общества взаимного кредита и Сибирского торгового банка, гласным Портовой биржи, членом советов торговой, фруктовой, чайной и винной бирж, почётным мировым судьёй Санкт-Петербурга, членом городской комиссии по коренному улучшению финансов, казначеем Императорского Российского общества плодоводов (вот вам и знакомство с Кноррингом) и др. Коммерции советник, потомственный Почётный гражданин.
Поскольку в Куоккале Крючковы соседствовали с усадьбой Ильи Репина «Пенаты», они часто бывали в гостях у знаменитого художника, который в 1908 году написал портрет главы этого купеческого семейства. Иван Семёнович умер в июне 1917 года от сотрясения мозга, полученного при падении на посадке в трамвай. Вот так, один из богатейших предпринимателей Петербурга передвигался по городу на общественном транспорте…
В декабре 1917 года Куоккала оказалась на территории независимой Финляндии. Дача Крючкова, которую унаследовали две его дочери, была продана в конце 1920-х годов. Затем здание стало одним из корпусов пансионата «Дачи Лотт», а после Великой Отечественной войны — санатория «Репино». Затем тут было общежитие работников этого профилактория, постепенно превратившееся в несколько коммунальных квартир. Полностью расселена и освобождена от законных жильцов дача была к 2017 году.
В декабре 2019-го распоряжением председателя петербургского комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры «Дача И.С. Крючкова» была включена в единый государственный реестр в качестве объекта культурного наследия регионального значения.
«Здание дачи, построенное на рубеже XIX-XX веков, является одним из немногих сохранившихся примеров дореволюционной дачной застройки Репино (до 1948 года — Куоккала [фин. Kuokkala])», — отмечается в информационном сообщении КГИОП.
Удивительно, что этот деревянный «двухэтажный дом сложной формы с двумя мезонинами с юго-западной и северо-восточной стороны, гранёным эркером по центральной оси северо-западного фасада, завершённым смотровой башенкой, одноэтажной верандой с юго-западной стороны и одноэтажной пристройкой с юго-восточной стороны», сооружённый как минимум 130 лет назад, сохранился до наших дней. Судьба таких объектов в пригородах Петербурга весьма печальна в 99 случаях из 100.
К тому же в здании дошли до наших дней фрагменты отделки интерьеров (например, оформление потолка тягами с «гирьками» и поперечная балка с резным поясом геометрического орнамента, полуциркульные фрамуги с витражным заполнением на веранде, остовы двух печей — белые изразцы похищены, и ещё одна «голландка» закрашена и частично заштукатурена).
Дом построен на вершине дюны, заросшей лесом. Перед его юго-западным фасадом расположена открытая терраса. По её центральной оси к основанию холма спускается одномаршевая лестница, расходящаяся посередине склона на два марша в противоположные стороны. Терраса и лестничные марши укреплены железобетонными подпорными стенами. От балюстрадного ограждения сохранилось несколько гранитных столбов, а также бетонированная чаша круглого бассейна.
Игорь Теплов
Использованы фотографии с сайтов КГИОП, terijoki.spb.ru и www.citywalls.ru
