«Свинцовые годы» надвигаются и уже надвинулись не только в общественно-политической жизни, где всё-таки «свинцовость» пока не буквальная: есть насилие, но пока нет смертоубийств. Но они есть в других сферах. Громкая трагедия произошла 18 сентября в Москве. На станции метро «Рязанский проспект» полицейский расстрелял двух сотрудников, пришедших с понятыми фиксировать изъятие у него взятки. Взятку несколькими минутами ранее убийце дал среднеазиатский гастарбайтер, и размер её составлял…две тысячи рублей. За две тысячи – две жизни, по тысяче на жизнь.
А спустя несколько дней первый замминистра финансов Татьяна Нестеренко сообщила, что со следующего года в России «начнётся реализация реформы в сфере госуправления, которая приведёт к масштабному сокращению армии госслужащих и повышению зарплат оставшихся».
Какая связь между двумя этими событиями? Самая прямая. В двух (точнее, в трёх) словах её можно охарактеризовать термином «сокращение кормовой базы».
С началом в 2000-х эпохи авторитарной стабилизации и особенно после хлынувшего потока нефтяных денег российская власть взяла на вооружение стратегию неистового раздувания бюрократического аппарата. Делалось это исходя из двух целей. Во-первых, было очевидно, что нужно кардинально менять социально-экономические, идеологические, да просто философские (то есть ответ на вопрос «кто мы, зачем и почему») основания российской государственности, иначе наступит катастрофа.
После хлынувшего потока нефтяных денег российская власть взяла на вооружение стратегию неистового раздувания бюрократического аппарата.
Глубинно, выходя за рамки косметического ремонта, власть меняться не хотела. Но управлять страной ведь как-то надо! Поэтому был выбран путь создания новых ведомств, структур, отделов, «сетей» (типа федеральных округов и полпредств в них) и конкретных постов, чтобы решать проблемы числом, а не умением. Это похоже на то, как завозят толпы среднеазиатских гастарбайтеров и заполняют ими сферы типа уборки улиц и дворов вместо максимальной автоматизации этой сферы.
Вторая же цель – социальная нейтрализация. Разного рода непростым людям, их детям, друзьям детей и детям друзей давали важные или околоважные посты вполне в феодальной традиции распределения «кормлений». Обычной же, но амбициозной молодёжи, опоздавшей к эпохе лихого раздела общенационального пирога в девяностых, от щедрот отваливали вакансии попроще, чтобы она была лояльна, вовлечена в систему и не бунтовала.
До поры до времени, особенно при благоприятной топливно-энергетической конъюнктуре, эта схема работала хотя бы не на общенациональные интересы, но хотя бы внутрисистемную стабильность. Но когда на каждом конкретном участке проблемы решаются, аллегорически говоря, не заделкой прорыва трубы, а затыканием его телами нескольких человек, ни к чему хорошему это не приведёт. А уж когда на уровне структур, ведомств и даже отделов один налагается на другой компетенциями (или некомпетентностью) и полномочиями…
Что касается «трудовых мигрантов»: каждый конкретный из них может быть неплохим человеком и вызывать сочувствие по причине своего полурабского статуса, но все вместе они создают чудовищное давление на правопорядок, санитарно-медицинскую обстановку, социальный фон и рынок труда, где они выступают в роли невольных штрейкбрехеров.
Представьте трубу, уже всю покрытую гигантскими дырами, между которыми существуют лишь тоненькие перемычки, при этом каждую дыру по-прежнему затыкает несколько человек, и все вместе они толкаются локтями и боками, выпихивая соседей, чтобы не слететь самому. Понятно, что жди беды. Что касается «трудовых мигрантов»: каждый конкретный из них может быть неплохим человеком и вызывать сочувствие по причине своего полурабского статуса, но все вместе они создают чудовищное давление на правопорядок, санитарно-медицинскую обстановку, социальный фон и рынок труда, где они выступают в роли невольных штрейкбрехеров – благодаря им можно не только саботировать автоматизацию, но и, если уж необходимо сохранение «живых» дворников и разнорабочих, не платить достойную зарплату русским.
Бюрократический аппарат и так-то стремительно приближал начало самопожирания, раздуваясь, способствуя деградации страны и ухудшению социально-экономического фона, а тем самым и сокращение кормовой базы. А когда с нефтью и газом не всё ладно – всё тем более усложнилось. И теперь государство вынужденно волевым решением сокращать число чиновников, перераспределяя ресурсы оставшимся, но одновременно и создавая слой новых недовольных. Кстати, увольнения, пусть пока не массовые, уже начались. Страты «госуправление, военная безопасность и соцобеспечение» оказалась, как сообщает Росстат, второй по числу увольнений (7715 человек). На первом же месте обрабатывающие производства (12563 человека), что и логично – сокращение чиновничьей кормовой базой одной из первопричин имеет развал промышленности. Бюджетникам из значительно менее престижных сфер образования и здравоохранения/соцуслуг даже несколько повезло – они оказались лишь, соответственно, на третьем (5208) и пятом (3140) местах.
С полицией то же самое. В тучные или хотя бы менее тощие годы её и другим силовым ведомствам хватало вкусных тем, делянок и персон на всех уровнях, чтобы кормиться, не враждуя меж собой и внутри себя. Сейчас корова наполовину мертва, и мы видим регулярные аресты и интриги наверху, и всамделишные убийства внизу. Московские кладбища, тайник полковника Захарченко, право обирать мигрантов в метро – за всё идёт борьба, вполне перекликающаяся с обострившейся политической борьбой при помощи подставных фигур.
С нефтью и газом не всё ладно – и усложнилось. И теперь государство вынужденно волевым решением сокращать число чиновников, перераспределяя ресурсы оставшимся, но одновременно и создавая слой новых недовольных.
Как подчеркнул на деловой сессии в рамках недавней выставки FoodWorld старший аналитик Сбербанка CIB Михаил Краснопёров, в стране до последнего времени была страта примерно в 25% населения, у которой дела шли относительно хорошо (а у верхушки этой страты – и вовсе всё хорошо). Именно они предъявляли спрос на недвижимость, на дорогие иномарки, на качественную сферу услуг. Нижняя часть страты – это уже мои, а не Красноперова слова – сейчас вступила в период самопожирания и насильственного регулирования со стороны верхов. Обычное население на этом фоне ещё более стремительно нищает, а «золотые фонды» самых верхов, типа резерва правительства РФ и ЦБ РФ, наполняются (снова слова Красноперова). Этот-то фонд (снова мой вывод) и станет через пару-тройку лет главным кушем в битве разных «самых верхних» фракций, репетицию которой мы видим сейчас. Если, конечно, чересчур стремительное развитие событий не аннулирует и планы на битву, и грядущие трофеи.
