Мысли о творческой интеллигенции, навеянные сериалом «Шаляпин»
На 150-летие певца Федора Шаляпина по ТВ показали сериал о нём. Снимать «Шаляпина» начали осенью 2021 года – то есть ещё до СВО – и закончили в 2022-м. Уверен, по ходу съёмок режиссёру Егору Анашкину (его предыдущая работа – сериал «Зулейха открывает глаза») из-за спецоперации пришлось экстренно вносить в сюжет коррективы. Ведь с началом СВО появилось немало современных Шаляпиных – деятелей культуры, покинувших Россию. Конечно, все они калибром намного меньше Фёдора Ивановича, можно даже сказать, его мизинца не стоят. Но всё равно параллели напрашиваются. Было интересно наблюдать на экране, как киношники пытались выкрутиться из щекотливой ситуации и избежать ненужных ассоциаций.
Странный финал
Сериал явно претерпел сокращения. Например, в конце одной из серий Шаляпин говорит жене: «Ну вот, ты хотела в Милан? Мы едем». Как бы анонсирует ключевое событие следующей серии. И эта поездка, сопровождавшаяся триумфом в миланском театре «Ла скала», действительно, стала очень важным этапом в судьбе реального Шаляпина. Но в следующей серии никакой Италии нет. Она из жизни киношного Шаляпина просто удалена. При том, что в Википедии в статье, посвящённой сериалу, среди мест съёмок Милан значится. То есть съёмочная группа в Италию съездила, но почему-то на экране мы следов этой поездки не наблюдаем. Что произошло у киношников в Милане? Что они там такого сняли, что потом потребовалось вырезать? Теперь остаётся только гадать. Ясно только, что деньги, выделенные на этот этап съёмок, были потрачены вхолостую.
Между тем фильм, судя по антуражу, очень дорогой. Деньги давало Министерство культуры РФ, что видно из титров. Раньше оно не раз было раскритиковано за то, что тратит бюджетные средства на всякую «киношнягу» – тупые комедии или чернуху – фильмы, так изображающую российскую действительность, что после них хоть вешайся. И Минкульту такая культурная политика долго сходила с рук. Но всё это было до СВО.
А после начала спецоперации ругать российскую действительность на деньги российского Минкульта стало уже как-то неловко. Думаю, именно этим и объясняются странности сериала «Шаляпин». Одна из самых больших странностей – его удивительная концовка.
Судя по тому, как развивался сюжет последних серий, режиссёр хотел подвести зрителя к мысли: Шаляпин правильно сделал, что уехал за границу. Однако в 2022 году, когда туда свалило немало коллег Егора Анашкина и не просто свалили, но и стали ругать Россию на все лады, этот хорошо угадываемый замысел сериала «Шаляпин» стал бы оправданием для всех этих беглецов. Что же было делать в такой ситуации? Ведь деньги, выделенные Минкультом, в 2022 году наверняка уже были освоены. Проще и дешевле всего было изменить концовку. И в результате мы увидели очень странный финал «Шаляпина».
Сериал заканчивается сценой на вокзале. До неё, в предыдущих сценах, киношный Шаляпин пребывает в мучениях. Ему очень хочется уехать за границу. Но есть проблема: у Шаляпина две жены, две семьи (да, великий бас был двоеженцем – В.Ч.). А большевистская власть в лице наркома Луначарского ведёт себя как садист и заставляет его страдать – разрешает Шаляпину вывезти за рубеж лишь одну семью, предоставив ему самому выбрать какую. Шаляпин мучается. В последней сцене оказывается на вокзале. И, задумавшись, произносит: «Рвут они меня на части. Господи! Как же можно сделать выбор? Какую семью взять, каких детей оставить? Что же это у меня сердца что ли нет!»
Потом Шаляпин встаёт и на весь вокзал восклицает: «Никуда я не поеду. Я остаюсь!» И начинает прямо среди вокзальной толпы петь: «О, если б мог выразить в звуке всю силу страданий моих…» Всё – конец фильма!
У зрителя возникает полное ощущение, что Шаляпин после мучительной внутренней борьбы остался в России. На фоне бегства из страны Гребенщиковых, Ургантов, Галкиных, Пугачёвых, Хаматовых и Дунь Смирновых очень красивый и вдохновляющий финал. Если бы не одно «но». Реальный Шаляпин не остался в России, а покинул её навсегда в 1922 году. Можно даже сказать в 1921-м.
У нас уже наснимали множество исторически недостоверных сериалов об известных людях, в которых и Пьеха не Пьеха, и Магомаев не Магомаев. Но создатели «Шаляпина», на мой взгляд, переплюнули всех. Это какое-то новое слово в пропаганде и кинематографе. У нас что теперь можно так переиначивать историю в угоду политическому моменту?
Впрочем, весь фильм – одно сплошное переиначивание.
Как травили Шаляпина
Вообще, эта история с фильмом, как и судьба Шаляпина заставляют задуматься о многом, в том числе о моральных качествах творческой интеллигенции.
В жизни Шаляпина был один эпизод, из-за которого он едва не покончил собой. В 1911 году в Мариинский театр на оперу «Борис Годунов» пожаловал Николай II. По окончании представления труппа встала на колени и исполнила гимн «Боже, царя храни!». Среди коленопреклонённых был и Шаляпин. Создатели сериала изобразили этот эпизод в либеральной трактовке. Дескать, Шаляпина хор подставил – хористы встали на колени во время исполнения гимна и певцу ничего не оставалось, как присоединиться, но сам он был этой ситуацией дико возмущён. Но правда в том, что возмущён был не Шаляпин, а либеральная интеллигенция. Она подвергла певца таким нападкам за это вставание на колени перед «кровавым тираном», что едва не довела Шаляпина до самоубийства.
Сам же Шаляпин отнесся к своему поступку совершенно спокойно. Позднее Фёдор Иванович писал в книге «Маска и душа»: «Решительно заявляю, что никакого чувства стыда или сознания унижения, что я стоял или не стоял на коленях перед царём, у меня не было и в зародыше. Всему инциденту я не придал никакого значения. В самых глубоких клеточках мозга не шевелилась у меня мысль, что я что-то такое сделал неблаговидное, предал что-то, как-нибудь изменил моему достоинству и моему инстинкту свободы».
Церемония исполнения гимна после спектаклей в присутствии императора была обычным делом. А ещё царь нередко вызывал Шаляпина выступить во дворцах перед членами царской семьи – как сказали бы сегодня на «царских корпоративах». Это тоже было в порядке вещей и не считалось унизительным. Тем более, что Шаляпин имел звание солиста его императорского величества, служил в императорском театре (это значило, что император являлся его главным антрепренёром).
Вскоре после инцидента с гимном Шаляпин преспокойно уехал за границу. И там с удивлением узнал из газет, что по России катится волна проклятий в его адрес. На него будто сорвалась свора собак. От Шаляпина стали отворачиваться друзья. Очень смешно поступил известный социал-демократ Георгий Плеханов. Когда-то он с женой напросился в гости к Шаляпину и выпросил у того фото с автографом. А тут после «происшествия» с гимном Плеханов Шаляпину это выпрошенное фото с негодованием прислал обратно.
«Стараясь понять странность этого невероятного ко мне отношения, я стал себя спрашивать, не совершил ли я, действительно, какого-нибудь страшного преступления? Не есть ли, наконец, самое моё пребывание в императорском театре измена народу», – вспоминал позже Шаляпин.
Он столкнулся с эффектом стаи, очень присущим творческой интеллигенции, которая любит на кого-то навесить ярлык и травить, толком не разобравшись. И это нередко приносит результат. Не исключено, что именно после той травли Шаляпин, желая вернуть расположение коллег по творческому цеху, стал жертвовать большие суммы на революционную борьбу. Кроме того, Шаляпин признаётся в мемуарах, что, подвергнувшись общественному осуждению, он совершил малодушный поступок. «Поступок, противоречивший, в сущности, моему внутреннему чувству: я отказался участвовать в празднествах по случаю трёхсотлетнего юбилея Дома Романовых. Думаю, что я по совести не имел никаких оснований это сделать».
Во времена Шаляпина, как и в наши дни, оппозиционность у творческой интеллигенции была модным трендом, что никогда не мешало ей сотрудничать с властью: получать премии, звания, награды и господдержку. Да и просто получать профессию, достигать высокого мастерства. Деятели культуры нередко приписывают свои успехи исключительно собственному таланту. Ругая государство, они забывают, что именно благодаря государству и стали тем, кем стали. Например, Шаляпин в книге «Душа и маска» воздаёт должное системе императорских театров, консерваторий, императорских драматических и балетных школ, с которыми не могли конкурировать никакие страны: «В какой другой стране на свете существуют столь великолепно поставленные учреждения?.. То артистическое убожество, которое приходится иногда видеть в серьёзных первоклассных европейских и американских театрах, на императорской сцене просто было немыслимо».
То есть, с точки зрения либеральной интеллигенции, становиться звёздами благодаря императору можно, но благодарить императора нельзя?
Во времена Шаляпина у деятелей культуры было принято симпатизировать революционерам, сочувствовать рабочим и крестьянам. Шаляпин выбился в артисты из самых низов, а до этого много бедствовал и много чего претерпел. Биография человека из народа снискала ему симпатии творческой интеллигенции, помогла утвердиться среди богемы. Но настоящий экзамен на сочувствие трудовому народу у богемы и у Шаляпина был ещё впереди в 1917 году. Одно дело – сочувствовать угнетаемым беднякам или даже жертвовать им долю малую от своей сытой жизни, и другое – голодать и претерпевать вместе с ними.
Мотивы отъезда
После революции, если верить сериалу, Шаляпин очень страдал. Вот набор эпизодов, которыми режиссёр и сценаристы подводят зрителей к выводу, что великому певцу было позарез необходимо покинуть Россию.
Мы видим на экране, как новая власть проводит у Шаляпина обыски, как пренебрежительно относятся к нему те, кому он ещё вчера сочувствовал – представители бывших социальных низов (вот он идёт по зрительному залу, а публика – солдаты, матросы и прочие победившие пролетарии – обращаются к нему не иначе как «Федька»). Видим, как нарком просвещения Анатолий Луначарский разрешает вывезти за границу Шаляпину только одну семью, а не две. А на вокзале, когда Шаляпин пытается купить билеты на поезд и говорит, что он «народный артист», слышит в ответ: «Вот и стойте в очереди вместе с народом, раз народный!».
Но и здесь приходится сделать оговорку. Эти сцены – кинематографическое преувеличение, если не сказать враньё. В реальности всё было гораздо сложнее. После революции жизнь Шаляпина, конечно, сильно ухудшилась, но по сравнению с другим согражданами жил он всё же неплохо. В 1918 году большевики назначили его художественным руководителем бывшего Мариинского театра, он стал первым, кому новая власть присвоила новое почетное звание «народный артист».
Да, случались обыски и реквизиции. «Однажды, например, – пишет сам Шаляпин в книге «Страницы из моей жизни», – приехали солдаты на грузовике и забрали триста бутылок вина». У него конфисковали автомобиль, игральные карты, коллекцию старого оружия и современный револьвер.
Но Шаляпин посетил главу Петрограда Григория Зиновьева и ему вернули револьвер и принесли в качестве компенсации «13 бутылок вина очень хорошего качества». Он посетил руководителя ВЧК Якова Петерса, и ему вернули коллекцию оружия. Он обратился к наркому Анатолию Луначарскому, тот «послал в Москву телеграмму, и мою квартиру оставили в покое».
В питерской квартире (Фёдор Иванович жил там со второй семьей) тоже существовать было можно. «Совсем недавно Уэллс (английский писатель – В.Ч.) был у меня в гостях в Петрограде и сделал мне комплимент, сказав, что посреди ужасов революционной пустыни мой дом кажется ему оазисом», – писал Шаляпин.
Когда советская власть задумала изъять из Мариинского театра, которым руководил Шаляпин, все костюмы и декорации, и отправить их в провинциальные театры для приобщения неимущих к высокому искусству, Шаляпин пробился к самому Ленину и добился, чтобы это решение отменили.
А вот как на самом деле проходили его концерты перед рабочими: «Когда большевики захватили Кронштадт, ко мне пришла депутация от солдат и матросов с просьбой выступить у них с концертом… После концерта меня провожала толпа, собравшаяся у дверей. Люди сердечно благодарили меня за выступление. Я был очень тронут».
Лично мне не встретились упоминания о том, что кто-то из публики называл его Федькой.
И Луначарский не был таким «моральным уродом», каким он предстал в сериале, и не ставил Шаляпина перед мучительным выбором – какую из двух семей взять с собой за границу. Советская власть не чинила препятствий к выезду для членов обеих его семей (в СССР из двух жён и девятерых детей остались лишь дочь Ирина и первая жена, итальянка Иола Торнаги, да и та выезжала в Европу). О реальном Луначарском реальный Шаляпин отзывался исключительно хорошо: «В день моего отъезда мне вдруг сообщили, что за билеты надо заплатить несколько миллионов рублей. У меня был только миллион. В отчаянье я обратился к Луначарскому, которому всегда буду благодарен за помощь (выделено мной – В.Ч.). Он устроил меня в особый поезд, в котором Литвинов и другие советские комиссары направлялись в Ригу. И вот в августе 1921 года я уехал из России…»
Более того, Шаляпин прямо заявляет в своих мемуарах о жизни при большевиках: «За всё это время никто ни разу не угрожал ни мне, ни членам моего семейства».
Зачем киношникам понадобилось изображать великого певца и его страдания столь примитивно? Тем более, что он сам мотивы своего отъезда хорошо описал. Он устал ходить и просить за себя, за других (пусть даже в этих просьбах ему чаще всего не отказывали) – при царе ему не приходилось так унижаться и столько бороться. Устал мириться с безграмотностью и невежеством, с окружающей дурью и швондеровщиной, которыми обернулась рабоче-крестьянская власть, об установлении которой он, как и многие творческие интеллигенты, мечтал в царское время.
«…Произошло то, что все «медали» обернулись в русской действительности своей оборотной стороной. «Свобода» превратилась в тиранию, «братство» – в гражданскую войну, а «равенство» привело к принижению всякого, кто смеет поднять голову выше уровня болота. Строительство приняло форму сплошного разрушения, и «любовь к будущему человечеству» вылилась в ненависть и пытку для современников».
Создатели фильма обосновали стремление Шаляпина покинуть Россию очень дешёвыми и выдуманными примерами. Продемонстрировав скрупулезную точность в воссоздании эпохи Шаляпина – в декорациях, интерьерах, в одежде героев, они почему-то очень вольно отнеслись к историческим фактам. Исказили обстоятельства жизни Шаляпина в самых принципиальных моментах. Зачем?
Ради успеха все средства хороши
Ещё одна отличительная черта отечественной творческой интеллигенции – неразборчивость в средствах на пути к успеху. Думаю, это относится и к создателям сериала. Этим, кстати, грешил и Шаляпин. О чем он тоже написал в своих мемуарах.
Например, на заре карьеры к Шаляпину, терпевшему поначалу одну неудачу за другой, наконец, повезло в Уфе. Там он провёл свой первый удачный театральный сезон, понравился публике и встретил очень тёплый приём со стороны местных властей, решивших за казённый счет отправить талантливого певца на учёбу в консерваторию. Но Шаляпин задумал другое – он решил поехать вслед за гастролирующей театральной труппой, чтобы к ней присоединиться. А поскольку денег на дорогу у него не было, взял в управе ссуду, не собираясь её возвращать, и сбежал из Уфы «яко тать в нощи» (определение самого Шаляпина). Хотя его при этом и мучила совесть: «Невероятно жалко мне было этих людей и не только потому, что они прекрасно относились ко мне, но так как-то, помимо этого… В 7 часов утра я уже сидел на пароходе, терзаясь тем, что взял в управе ссуду, которую едва ли сумею возвратить».
В другой раз ему пришло предложение поступить в Казанскую оперу. Шаляпин в это время находился в Тифлисе – пел в кабаках и работал писарем на железной дороге. Он согласился на предложение оперного театра и попросил выслать ему аванс. Деньги пришли, но Шаляпин передумал ехать в Казань, так как получил интересное предложение – брать уроки музыки у бывшего артиста Императорского театра Дмитрия Усатова, человека с хорошими связями в музыкальной среде, да ещё и получать стипендию за эту учёбу. Шаляпин вновь оказался перед мучительным выбором: «Усатов велел мне снять комнату получше и взять пианино напрокат. Если я возвращу аванс, я буду не в состоянии сделать этого».
И Шаляпин решает не возвращать аванс: «Тогда я написал в Казань, что внезапно захворал и не могу приехать. Это, конечно, нехорошо. Но я утешаю себя тем, что многие и часто поступают гораздо хуже ради более низких целей».
По мне так слабое оправдание для присвоения чужих денег. Но насчёт того, что «многие и часто поступают гораздо хуже» Шаляпин абсолютно прав. Вот пара примером из жизни наших современников – музыкантов Бориса Гребенщикова и Андрея Макаревича.
Все музыканты делают это
Однажды, когда я работал «“МК” в Питере», мы опубликовали интересные воспоминания продюсера Андрея Тропилло, много сделавшего для «Аквариума» и «Машины времени». Он, в частности, рассказал такую историю.
Когда на фестивале в Таллинне ещё никому неизвестный Гребенщиков познакомился с уже набиравшей популярность «Машиной времени», он решил использовать её в собственной раскрутке. Пригласил «Машину» в Ленинград, на концерт в ДК вагоностроительного завода.
Тропилло вспоминал: «Перед началом вечера Гребенщиков подошёл ко мне и прошептал:
— Друг, дай денег, у Макаревича нет на обратный билет в Москву, он говорит, что если мы не поможем, то группа на сцену не выйдет.
Остаться без выступления “Машины времени” Борис не хотел…Но, увы, у Гребенщикова не было даже рубля, чтобы дать другу на дорогу. Я достал из кармана последнюю заначку и пожертвовал “в фонд помощи Макаревичу”. По рублю, по трёшке скинулись ещё несколько моих знакомых. Группа всё-таки вышла на сцену…»
А потом Тропило выяснил, что деньги на дорогу у Макаревича были. Тот просто шантажировал нового музыкального друга Гребенщикова невыходом на сцену и раскрутил его на бабки. Но и БГ, в свою очередь, не сплоховал – раскрутил Тропилло и его друзей. Мелочь, конечно, но показательная.
Впрочем, дальше воспоминания Тропилло еще интереснее. Первый концерт, который он устроил Гребенщикову, провалился, на него было продано всего два билета. Но БГ ради успеха был готов многое вынести. Ему, в частности, очень нужно было засветиться в Москве.
«Помню, “Аквариум” пригласил выступить в Москву на свой творческий вечер кинодраматург Олег Осетинский, – вспоминал Тропилло. – Наобещал он много: оплатить билеты на самолёт, выставить шикарный аппарат, разместить в гостинице, а перед самым отъездом пошёл в отказ – мол, денег нет… Борис так хотел выступить в Москве, что простил Осетинскому даже свою жену Наташу, которую Олег у него увёл. Подробностей этой истории я не знаю, но хорошо помню, как мы прилетели в столицу, позвонили в дверь кинодраматурга, а она уже была внутри квартиры. Гребенщиков опешил, но быстро справился с собой и сделал вид, что все нормально».
Неплохие истории про музыкальных властителей дум позднего СССР, не правда ли?
Борцы за правду или неблагодарная скотина?
Почему часть деятелей культуры решила с началом СВО сбежать из России? Причины тут могут быть разные. Думаю, кто-то просто решил, что настал благоприятный момент сделать то, чего он давно хотел, но стеснялся. Сбеги Пугачёва с Галкиным раньше, насосавшись здесь в России деньгами и славой, это было бы некрасиво. А теперь выпал шанс «свалить из рашки» не в образе неблагодарной скотины, а в ореоле борцов за правду и мучеников.
Кто-то сделал это из чувства стадности (все прогрессивно мыслящие деятели культуры побежали – и я побежал). Их предшественники травили Шаляпина за то, что встал на колени перед русским царём, а они травят Россию за то, что встала с колен перед князем мира сего.
А кто-то сбежал из собственной глупости. В своё время доводилось брать интервью у режиссёра-документалиста Аркадия Динкевича, учившегося во ВГИКе вместе с Никитой Михалковым. Для меня стало откровением его мнение об артистах. Динкевич говорил, что к ним нельзя относиться всерьёз, потому что артисты за редким исключением… дураки. Мы привыкли держать их за умных и глубоких людей, благодаря их популярности, их ролям. А по словам Динкевича, «актёр – это просто импульс, рефлекс. Когда бьют током по безжизненной оторванной лягушачьей лапе, она начинает дёргаться. Точно так же устроена актёрская душа». Режиссёр колет актеров в разные места, и они выдают нужные реакции, ответный импульс – создают тот или ной образ на сцене или в кино. Ничего больше.
Не стоит думать о них лучше, чем они есть. Уехали? Ну и ладно. Просто им Бог не дал ума. Может жизнь опустит их с неба на землю, заставит, наконец, поумнеть и в том числе более трезво и адекватно взглянуть на самих себя.
Приравнивать Шаляпина к этой когорте беглецов, конечно, рука не поднимется. Потому что талантом он превзошёл их всех, вместе взятых. Ну и самое главное, в отличие от них, живя за границей, Шаляпин не плевал в свою Родину. И насчёт Запада не заблуждался. Вот какими словами он закончил свою книгу воспоминаний «Маска и душа»:
«Моя мечта неразрывно связана с Россией, с русской талантливой и чуткой молодёжью. В каком-нибудь Охайо или на Рейне этот замок искусства меня не так прельщает, искусство их – ersatz самый убогий. Сезон за сезоном, год за годом, в прошлый, как и в последующий, – всё в их театрах трафаретно и безжизненно. И так будет через пятьдесят лет… Фальшивые актёры, фальшивые реноме, фальшивые декорации, фальшивые ноты – дешёвка бездарного пошиба».
Владлен Чертинов
