В Кремле накануне вечером опровергли утверждение о том, что вокруг России «сжимается кольцо» конфликтов, признав лишь, что во всём мире их потенциал неуклонно растёт. Вместе с тем, количество очагов нестабильности, возникающих один за другим на территориях бывших советских республик по периметру нашей страны, создаёт определённый потенциал для тревожных размышлений. Массовые протесты в Белоруссии, конфликт Армении и Азербайджана, погромы в Киргизии – не все эксперты готовы разделить позицию властей относительно отсутствия угрозы.
«Никакого кольца [вокруг России] не сжимается, конфликтный потенциал в целом мире сейчас, к сожалению, имеет тенденцию к росту, – высказался во вторник пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в ответ на вопрос представителей СМИ о событиях в соседних с Россией государствах. – Определённый конфликтный потенциал существует, это действительно так. <…> Можно только сожалеть, что часть этого потенциала концентрируется вокруг наших границ. Он также добавил, что Россия, безусловно, заинтересована в том, чтобы у соседей – и Белоруссии, и Армении, и Азербайджана, и Киргизии – были мир и стабильность.
Пока же число очагов нестабильности нарастает. Четвёртого октября, после выборов в парламент Киргизской Республики и победы по официальным данным провластных партий, начались массовые протесты, которые привели к захвату здания парламента, освобождению из СИЗО бывшего президента Кыргызстана Алмазбека Атамбаева, а также признанию результатов выборов недействительными ЦИК Киргизии. Ситуация сопровождалась беспорядками, а во вторник вечером прошло сообщение о захвате неизвестными месторождений золота, меди и угля.
Никакого кольца [вокруг России] не сжимается, конфликтный потенциал в целом мире сейчас, к сожалению, имеет тенденцию к росту.
Присутствие напряжённости по периферии России отметил в общении с «Родиной на Неве» доктор экономических наук, руководитель Центра белорусских исследований Института Европы РАН, профессор Николай Межевич:
«Общая ситуация ясна: по периферии Российской Федерации, от Прибалтики и до Таджикистана включительно, существуют те или иные проблемы: где-то политические, где-то экономические, где-то – межэтнические, а где-то клановые темы – как в Киргизии. Но в целом нетрудно заметить, что это происходит по линии российских границ. Конечная цель этой напряжённости – двоякая, в том числе любая дестабилизация на пространстве, примыкающем к России, со вполне понятным, нескрываемым желанием – ожидать затем российского участия. Российские силы и возможности будут растягиваться по периметру от Нарвы и до Душанбе, это является задачей наших политических оппонентов», – делится мнением собеседник издания.
«Любая политическая, экономическая и военная нестабильность у наших границ – это ситуация, когда России нужно будет реагировать, принимать какие-то управленческие решения, финансовые, а может быть, даже и военные, в определённых ситуациях. Безусловно, это всё будет работать на ослабление России», – добавляет профессор Межевич.
Конечная цель этой напряжённости – двоякая, в том числе любая дестабилизация на пространстве, примыкающем к России, со вполне понятным, нескрываемым желанием – ожидать затем российского участия.
На вопрос о том, какой из конфликтов в наибольшей степени затрагивает нашу страну, эксперт указывает на Белоруссию. При всех нюансах, по его мнению, происходящее в Киргизии вполне свойственно этому типу организации общества, проблема в Закавказье – застарелая, и не может найти разрешения три десятка лет. К тому же эти регионы не примыкают непосредственно к России. «И только Белоруссия находится у российских границ, только республика Беларусь находится на прямом пути из Варшавы в Смоленск. Если смотреть со стороны запада, первая остановка – это Берлин, вторая – Варшава, третья остановка – Брест и Брестская крепость, а затем – Минск, Могилёв, Смоленск, Москва. Этим путём ходил Наполеон, ходили поляки, ходил Гитлер. Очень не хочется, чтобы этим путём ходил ещё кто бы то ни было», – говорит Николай Межевич.
Главный научный сотрудник Института международных исследований МГИМО, доктор политических наук Андрей Казанцев на вопрос «Родины на Неве» о наличии связи между конфликтами, один за другим вспыхивающими по периметру России, ответил утвердительно:
«Я бы ещё к этому списку [Белоруссия, Армения, Азербайджан, Киргизия] добавил ситуацию в Афганистане, которая стремительно ухудшается. В целом ситуация такая: все конфликты имеют своё внутреннее происхождение, но они резко усилились в связи с общей ситуацией в мире. А общая ситуация в мире заключается в том, что идёт первый глобальный экономический кризис, связанный как с коронавирусом, так и с накопленными диспропорциями в экономическом развитии. А второе – идёт очень серьёзный распад глобальной системы управления. Причём этот распад идёт не столько даже на периферии этой системы управления, сколько в самом её центре. Я имею в виду конфликты различных политических сил США, ситуацию с Брекситом, внутренние конфликты в Евросоюзе и так далее. Сюда ещё надо добавить растущие проблемы между двумя ключевыми экономиками мира – это США и КНР, повсеместное обострение региональных конфликтов – на Ближнем Востоке, в Северной Африке и тому подобное. Наши конфликты на постсоветском пространстве в эту логику укладываются. Что касается угроз для России, они достаточно очевидны – глобальная нестабильность обостряет все проблемы, в том числе и те, что есть в России».
Идёт очень серьёзный распад глобальной системы управления. Причём этот распад идёт не столько даже на периферии этой системы управления, сколько в самом её центре.
Что касается градуса конфликта, то происходящее, например, в Киргизии, по мнению Андрея Казанцева, не является для этой страны чем-то экстраординарным: «Там были погромы в Оше ещё в конце перестройки, потом новые погромы после революции десятого года… То, что было прошлой ночью, для них ещё очень гуманно».
– Стоит ли России более активное участие принимать в разрешении конфликтов на территории этих стран?
– Я думаю, что тут в каждом отдельном случае будут решать отдельно. Лично мне кажется, что в случае с Киргизией все вопросы уже сами решают киргизы, в частности, президент Жээнбеков ведёт переговоры с оппозиционными партиями и группами, которые в общем-то победили в ходе этой революции. Зачем России в эту ситуацию вмешиваться, когда они сами между собой договариваются? В остальном надо смотреть по ситуации. В случае с Карабахом Россия является сопредседателем Минской группы ОБСЕ [Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе], соответственно, она предприняла демарш дипломатический вместе с другими сопредседателями, в частности, с США и Францией и выступила за прекращение огня и мирное разрешение вопроса.
– Можно ли спрогнозировать развитие ситуации в этих странах?
– Что касается войны в Нагорном Карабахе, пока в роли наступающего находится Азербайджан, именно его армия имеет инициативу на поле боя, если ей не удастся добиться серьёзных успехов, то, думаю, что острота конфликта начнёт немножко затихать, правда, в том случае, если не будет расширения сферы применения этих войск. Потому что пока столкновения идут только на территории Нагорного Карабаха и в тех районах, которые занимают армянские войска на территории Азербайджана. Там вокруг Нагорного Карабаха есть пояс безопасности, который сформировался в ходе предыдущей войны. Карабахские и армянские силы заняли этот пояс. Идут столкновения на территории самого Карабаха и этих азербайджанских районов вокруг него. Между Арменией и Азербайджаном пока войны нет. Если ситуация в самом Карабахе стабилизируется, то есть на фронте, Азербайджан далеко не продвинется. Тогда будет следующая развилка ситуации – либо она будет подморожена, то есть мира не будет, но и интенсивность боевых действий снизится. Либо начнётся более масштабный конфликт, возможно, с вовлечением других сторон, армяно-азербайджанская война именно между двумя государствами. Пока войны между двумя государствами нет. Официально конфликт есть между Азербайджаном и Нагорным Карабахом.
С Киргизией прогнозировать проще. Потому что там парламентские выборы отменены, против которых, собственно, и протестовали в ходе этой революции оппозиционные силы. Будут новые парламентские выборы. Скорее всего, на них победит нынешняя оппозиция. Поскольку страна не является президентской, парламент играет большую роль в назначении правительства, значит, будет либо коалиционное правительство, либо правительство с участием исключительно оппозиции. Там уже будут договариваться.
Что касается Белоруссии, это более сложный вопрос. Наверное, он как-то разрешится в связи с конституционной реформой, но это не близко».
Политолог, политтехнолог Александр Серавин также поделился с изданием мнением относительно «сжимающегося кольца врагов», последних событий в Киргизии и наиболее значимых сейчас для России очагах нестабильности:
«Я считаю, что «пояс нестабильности» всё-таки есть, он хорошо описан. По самой Киргизии, где я только что был: это, конечно, не оранжевая революция, это переворот внутриэлитный, – оценил эксперт. По поводу взаимодействия Киргизии и России: его активность давно снижена, и перспективы пока представляются совсем не радужными.
«Киргизия традиционно считалась – раньше, по крайней мере – российским партнёром по бизнесу. Сейчас она уже таким не является. Они какие-то свои золотые рудники отдали Канаде, и получают небольшой процент с этого, а другая часть территории, рынки и всё остальное – это Китай. По сути, Россия вытеснена оттуда. Можно сказать, что мы теряем зону влияния и возможные рынки сбыта для наших товаров. Я считаю, что это плохо. Особенно, когда там ещё идёт нагнетание. В той же самой Киргизии – у них русский алфавит, кириллица. Вот у них начнётся там история, куда эти беженцы пойдут? Они к нам же пойдут. Ничего хорошего я в этом не вижу», – говорит Александр Серавин.
Получается, мы за свои же деньги выращиваем территорию, чтобы на ней сбывались товары и идеологические настроения наших противников.
Эксперт разделяет мнение коллег о том, что наибольшего внимания заслуживает сейчас ситуация с Белоруссией:
«В Киргизии России практически уже не осталось, я имею в виду, экономических интересов по сравнению с тем, что бы могло быть. А в Белоруссии очень многое осталось, поэтому я считаю, что ситуация Белоруссия – это большая трагедия, и очень жаль, что мы упустили этот момент. Я считаю, что во многом самостоятельность Белоруссии, суверенитет, оплачивался российскими средствами. И в то время, когда Россия вкладывалась, по сути, в экономику Белоруссии, чтобы поддержать партнёра, то та же Польша с другими политическими партнёрами вкладывались в пропаганду того, что Россия – это плохо. Получается, экономика держится во многом на российских инвестициях, а пропаганда 20 лет говорит, что Россия – это плохо. В Россию едет ежегодно несколько тысяч студентов, а в Польшу и Чехию в десять раз больше. На этом вырастает поколение. Становится непонятно, зачем мы финансируем экономику, а не вкладываемся в пророссийскую пропаганду. Может быть, и не надо финансировать экономику, а надо было только уделять время пропаганде и распространению товаров? Получается, мы за свои же деньги выращиваем территорию, чтобы на ней сбывались товары и идеологические настроения наших противников».
Своим мнением о революции в Кыргызстане и её последствиях поделился Дмитрий Жвания, председатель профсоюза «Трудовая Евразия», который за последние годы разрешил несколько конфликтов на предприятиях Москвы и Петербурга с участием мигрантов из Центральной Азии:
«Происходящее в Киргизии вызывает большое беспокойство. Я не знаю, в чём суть внутриполитического конфликта в этой стране, знаю только то, что в ней регулярно происходят перевороты, которые сопровождаются насилием, погромами, мародёрством. За последние 15 лет это уже третья киргизская “революция”! И всё это было бы внутренним делом Киргизии, если бы эта страна, будучи членом ЕАЭС, не поставляла работников на российский рынок труда, — заявил профсоюзный деятель. – “У киргизов нет той патологической законопослушности, которая в крови у белорусов. Поэтому 5 тысяч киргизов за ночь сделали то, что не смогли за два месяца 100 тысяч выходящих на мирные митинги белорусов. Каждый из бунтующих киргизов сразу шёл до конца — к свержению власти”, — объясняет обозреватель “Комсомольской правды” Владимир Ворсобин. И что? Мы должны радоваться решимости киргизов? Их смелости? Меня их склонность к насилию настораживает.
В больших городах России формируются “распылённые кыргыз-тауны” – сети заведений (парикмахерские, медицинские, в том числе – гинекологические кабинеты, спортивные клубы, брачные агентства и т.д.), в которых работают и в которые обращаются исключительно киргизы.
Как отмечают социологи, несмотря на вступление Киргизии в ЕАЭС, “интеграции мигрантов из Кыргызстана в российское общество практически не происходит”. Исследователи указывают на то, что, наоборот, в больших городах формируются “распылённые кыргыз-тауны” – “сети заведений (парикмахерские, медицинские, в том числе – гинекологические кабинеты, спортивные клубы, брачные агентства и т.д.), в которых работают и в которые обращаются исключительно киргизы” (исследование Тань-Шаньского аналитического центра Американского университета Центральной Азии — ТАЦ АУЦА).
Необходимо избавиться от представления о трудовом мигранте как о забитом, наивном и забавном человеке, от того образа, что создали шутники из “Нашей Раши”. Множество молодых мигрантов занимаются единоборствами, причём в закрытых клубах – только для своих. Вот, например, что говорит Игорь Белобородов, ведущий эксперт Российского института стратегических исследований при Президенте РФ: “Меня лично очень беспокоит такое количество киргизских бойцовских клубов. Для каких целей приезжую молодёжь обучают боевым единоборствам? Я бы не стал исключать, что в этой среде уже может иметься и какое-то вооружение. Кто может гарантировать, что внутри киргизской диаспоры нет проигиловских настроений? (ИГИЛ — запрещённая в России террористическая организация)”.
Множество молодых мигрантов занимаются единоборствами, причём в закрытых клубах – только для своих.
А теперь представим, что на российском предприятии, где заняты киргизы, происходит конфликт между ними и работниками другой национальности, теми же мигрантами из Узбекистана, например. Во что он выльется? В повторение на нашей земле событий в Оше 1990 года? Такие конфликты происходили в самом начале карантина, в том числе под Москвой. Тогда их удалось потушить. Но что будет дальше, учитывая, что кризис набирает обороты и, похоже, грядёт новый карантин? Прогноз пессимистический!
Часть экспертов в сфере миграции на конференциях, на которых мне довелось побывать, успокаивает власть: “Всё хорошо, прекрасная маркиза”. Напряжение на трудовом рынке? Да, но в целом всё хорошо! Межэтнические конфликты в среде трудовых мигрантов? Да, но в целом всё хорошо? В среде мигрантов вербуются адепты радикального ислама? Да, но в целом-то всё хорошо, мы вот и фестиваль дружбы народов провели!
Большинство мигрантов русский язык не знают или знают его очень плохо, на уровне “я твоя моя плохо понимай, а денег мало”, так как родились после развала СССР. По данным исследований, в Москве 70% мигрантов из Киргизии общаются только со своими земляками.
Как правило, всё это прекраснодушие исходит от “экспертов” (и здесь я не могу не поставить это слово в кавычки), которые сформировались во времена, когда крушение СССР не могли предсказать даже самые смелые футурологи. Достаточно сказать, что эти “эксперты” считают, что большинство мигрантов из Средней Азии прекрасно знают русский язык, что, по сути, они — “наши люди”. Но это не так! Чтобы понять это, такого рода “экспертам” хорошо бы зайти в общежития, где живут мигранты, поговорить с ними. Разговора бы не получилось! Большинство мигрантов русский язык не знают или знают его очень плохо, на уровне “я твоя моя плохо понимай, а денег мало”, так как родились после развала СССР. По данным исследований, в Москве, по данным исследования, проведённого Центром исследований миграции и этничности РАНХ и ГС , 70% мигрантов из Киргизии общаются только со своими земляками. И лишь 53% свободно владеют русским языком. Что касается ситуации в Петербурге, то киргизы составляют 7% от общего числа трудовых мигрантов. Но это официальное число, которое не отражают истинного положения, ибо в связи с тем, что Киргизия входит в ЕАЭС, подсчитать точное число мигрантов из этой революционной страны не представляется возможным, во всяком случае с помощью нынешних методов подсчёта.
Пора снять розовые очки! Я знаю, что на базе Торгово-промышленной палаты Ленинградской области разрабатывается очень интересный цифровой проект для мигрантов. Его внедрение позволит шаг за шагом сделать прозрачным наш рынок трудовой миграции, в том числе отслеживать все трансакции мигранта, поступление зарплаты на его счёт. Это поможет и самим мигрантам, например, в случае конфликта с работодателем. Но для реализации этого проекта нужна политическая воля. Если государство её не проявит, то на миграционном рынке так и будут править бал национальные диаспоры или, говоря политкорректно, нелегальные посредники. А что это значит, что государство откажется от контроля над рынком труда, на котором, в больших городах так точно, преобладают мигранты. А теперь давайте вернёмся с того, с чего мы начали: во что прекратится наша жизнь, если трудовые конфликты в России будут вовлекаться люди, которые привыкли решать вопросы с помощью палок, булыжников и поджогов? Это риторический вопрос.
Юлия Медведева
Читайте также:
