Екатерина Виктовская — инструктор по горным лыжам и сноуборду. Семь лет она работает и с детьми, и со взрослыми. Преподавала на Игоре, под Петербургом, а последний год провела в Алтайском крае, на курорте Манжерок, где и так большой инструкторский опыт обновился. И вот наша героиня готова в подробностях рассказать, что и как устроено в её нелёгкой профессии. После пятичасового полёта без бортового питания первым делом хочется посетить кафе. Взяв нам по чашечке кофе, я начал расспрашивать и слушать, а Катя погружать меня в свою совершенно не обыденную жизнь.
— Как ты попала на Манжерок?
— На Манжерок меня пригласили работать после трёх лет инструкторства на горнолыжном курорте Игора в Ленобласти. Так как я нахожусь в общем реестре инструкторов, у меня есть лицензия, корочки и я нахожусь в общей базе, к которой имеют доступ руководители «лыжных» организаций. Вот меня и пригласили.
— И всё же, как ты думаешь, почему тебя выбрали?
— Я до сих пор задаюсь этим вопросом. Думаю, что за какие-то мои достижения, регалии, хотя в инструкторской деятельности их не так много. Скорее больше за опыт, потому что я открываю свой восьмой инструкторский сезон — это довольно много для человека 24-х лет отроду. Дело в том, что я начала этим заниматься с 17-ти.
— Как проходит рабочий день?
— В целом у меня довольно свободный рабочий день, если это не касается занятий в зимний или летний период. В зимний провожу занятия на сноуборде и лыжах, летом — больше устраиваю развлечения на воде и пляжах. Поэтому день зависит от поставленных задач.
Я просыпаюсь примерно за час до работы, делаю небольшую растяжку, пару кругов вокруг общежития и иду трудиться. До курорта дорога пешком занимает около получаса. Дальше — планёрка. Сейчас непосредственно идёт подготовка к летнему сезону, поэтому среди дел — расчистка трасс, подготовка экотроп, сотрудничество с другими подразделениями, департаментами, отделениями. Со спасателями готовим озеро к купальному сезону, вместе со службой трасс мы готовим трассы байкпарка, велопарка. В конце рабочего дня заваливаюсь домой, серия сериала и спать.
— А что касается непосредственно преподавания?
— У нас есть стандарт преподавания, ГОСТ, по которому мы учим. Его получаем в Национальной лиге инструкторов. Там есть три категории — это «С», «Б» и «А». Инструктор категории «С» может обучать детей начинающих, «Б» — прогрессирующих и «А» — это уже тренеры сборных, олимпийского резерва и так далее.
В своей работе я непосредственно опираюсь на ГОСТ. С ростом опыта появляется своя личная методика. И я не исключение.
В работе с детьми преподается знание в игровой форме, у меня это те или иные новые упражнения, какие-то свои фишечки. После занятий с детьми я часто даю маленькие награды: какие-то наклеечки, иногда покупаю наборы брелочков.
При работе я строго не допускаю их родителей на занятиях. Если возникают конфликтные ситуации, я, не идя на изнурительный скандал, отстаиваю свою точку зрения. Считаю, что родители мешают моей работе.
— Были ли ситуации, когда родители неадекватно на это реагировали?
— Конечно. Одна из ситуаций — привели девочку, ей было не больше трёх лет, она могла только стоять и чуть-чуть ходить, говорить элементарные «да-нет», но родители решили поставить её на лыжи. Дабы ребёнок не получил стресс, я позволила её родителям быть на занятии, но всё равно — не ходить около меня. Потому что, если в контакт вмешиваются родители, занятие растягивается и с тремя нами, мама, папа и я, контакт с ребёнком не строится, он ведёт себя иначе.
Очень часто бывало такое, что на занятиях дети делились личными переживаниями, я была в роли психолога, можно сказать. Некоторые говорили, что вообще не хотят заниматься лыжами. При родителях этих слов никто никогда бы не услышал.
Но конфликты с родителями происходили очень часто, например, неадекватный запрос от родителей — они приводят ребёнка на первое занятие и вот такой запрос поступает: «Мы через неделю уезжаем в Сочи, конечно, хотелось бы поставить его на основные сложные склоны, ну два часика покатается, даже полтора, наверное, и ещё потом придём через некоторое время».
У нас делится курорт на детский склон и основные. С детского видно основные, поэтому, когда я указываю ребёнку эти громадные холмы и спрашиваю: «Ты хочешь выйти на ту горочку? Пойдём с тобой на основной подъёмник, пойдём туда кататься». Он мне прямым текстом, русским языком, не смотря в глаза, отвечает: «Нет, Катя, я не хочу туда, я хочу здесь». И тут уже конфликт интересов родителя и ребёнка. Но я практически всегда встаю на сторону ребёнка, потому что занятие не должно принести травму. Если это произойдёт — горные лыжи станут для него отрицательным опытом, и он больше никогда не придёт, он не станет кататься на лыжах. Поэтому я встаю на сторону ребёнка, отстаиваю его желание, и когда родители приходят и выставляют мне претензию «А почему вы сегодня не катались на большом склоне?», мы в унисон с ребёнком отвечаем: «Мы не хотим».
Были и ситуации, когда родители ссорились с детьми прямо при мне, это ситуации тяжёлые. Ребёнок начинал истерить, плакать, когда родитель не получал того, чего он хотел от нашего занятия. Я в стороне не оставалась, защищала, как могла. Зачастую рассказывала про то, как устроены тренировки. Когда рассказываю, что переоценка возможностей может нанести ребёнку физическую травму, что он может упасть на основных склонах, даже несмотря на то, что рядом есть я, родители чаще всего снижали тон.
Ещё если ребёнок прямо говорил, что не хочет заниматься, мы могли просто провести это время за игрой. У нас есть игровые площадки, прямо на склоне. Это ледяные горки, тюбинг [катание на «ватрушке»]. Вообще отличное лыжное время — покататься, поиграться. Мы можем все 40−50 минут этим и заниматься. И потом контакт налаживается, он уже хочет разочек скатиться — и это большой успех.
— Есть ли какой-то один ученик, который больше всего запомнился?
— С одной девочкой я занималась пять лет. Её привели ко мне, когда ей было года два, и буквально до первого класса я с ней занималась. Родители стали мне звонить летом, вне сезона. Они узнали, что я ещё рисую, выхожу на природу, веду детский клуб и катаюсь на скейте и роликах. И так мы познакомились с этой семьей, были регулярные занятия в скейтпарке, на скейте, на роликах, на роллер-лыжах.
Ребёнок действительно меня запомнил. Сложилась довольно тесная связь. И, самое важное, так как это был мой второй-третий инструкторский сезон, вместе с ней росла и я. И колоссальный опыт общения с детьми обрела именно с ней.
— Как дела обстоят со взрослыми?
— Зависит от самого человека, что ему интересно. В основном — либо становление техники, либо сопровождение. Просто показать курорт. Всё. Никаких технологичных упражнений.
Многие говорят, что им неприятно слышать, что делают ошибки. Они не за этим приехали. Они хотят посмотреть курорт, покататься на лыжах, поэтому мы чуточку занимаемся, делаем фотографии, обедаем в красивом месте, наслаждаемся видами, я показываю все трассы, рассказываю обо всём курорте: где что поделать, в какой СПА-салон сходить, в какие места съездить, где взять машину, к кому обратиться, в какой ресторан зайти. Либо занимаемся техникой, в частности переучиванием. Обычно человек берёт несколько занятий на неделю и ставит цель — изменить свои навыки.
— А какие трудности возникают при работе со взрослыми?
— В основном самые две распространенные тяжести — они либо переоценивают, либо недооценивают свои силы. Переоценка ведёт к травмам, пропусканию методического ряда, абсолютному игнорированию моих рекомендаций. Недооценивание — это сложность в раскрытии потенциала. Мы можем десять часов сидеть на лёгкой трассе, просто кататься по своим пологим участкам и совсем не прогрессировать.
— А ты получаешь травмы на работе?
— Каждый день. Банально — падаешь. Дети часто в тебя врезаются, они довольно низкого роста, и они как раз на уровне твоих ног, поэтому лыжи наезжают на лыжу, втыкаются тебе в ноги — появляются синяки, гематомы. На подъёмниках тебя могут ударить палками, при страхе человек всегда выкидывает палки, когда он падает, а так как инструктор находится рядом, мне часто прилетали в лицо палки, куда-то в тело втыкались.
— Как думаешь развиваться дальше?
— Своё будущее я вижу также в горнолыжном спорте. По крайней мере, ближайшие лет 10−15 точно. Хочу открывать каждый сезон или два в новом месте. У меня уже есть опыт в Москве, Красной Поляне, Саратове, Хвалынске, Санкт-Петербурге, теперь ещё и Алтай. Поэтому дальше в перспективах Испания, Андорра, Австрия…
Беседовал Матвей Подрядчиков
Авторские права на фотографии принадлежат Екатерине Витковской
