В Петербурге собирают подписи против недавно принятого закона о сносе исправных «хрущёвок». Горожане выстраиваются в очереди, чтобы поставить автограф под обращением к президенту с просьбой вмешаться в ситуацию. Речь идёт о проекте комплексного развития территорий, касающегося судьбы типовой панельной застройки 1957–1970 годов. При том, что в Петербурге достаточно не только противников, но и сторонников «реновации 2.0», общий эмоциональный настрой скорее негативный. Эксперты соглашаются с тем, что причины для переживаний есть, но при этом считают, что корни проблемы лежат гораздо глубже городского уровня, и простого решения у вопроса с реновацией нет.
О сути вопроса «Родина на Неве» писала неоднократно. Под занавес весенней сессии парламент в оперативном порядке принял закон о комплексном развитии территорий в Санкт-Петербурге, в соответствии с которым будут определяться территории под реновацию, то есть места, где старые здания будут сносить, а на их месте строить новые. Жильцов переселят — не обязательно в их старый район — или выдадут компенсацию (при этом в законе упоминается не рыночная, а кадастровая стоимость). Граждан обещают спросить, хотят ли они переезжать, но опрос будет коллективным и мнению меньшинства придётся подчиниться мнению большинства. А главное — петербуржцы боятся махинаций со стороны тех, кому доверят реализацию проекта.
Якобы «предвыборные провокации»
В разных районах города собираются инициативные группы против сноса «хрущёвок», люди обмениваются информацией, как избежать липовых решений собраний собственников — чтобы дом попал в программу, «за» должны проголосовать две трети собственников. Решение нужно принять в срок в 90 дней, в противном случае дом пойдёт под снос по умолчанию. На днях у метро собирали подписи под обращением к президенту с просьбой вмешаться в ситуацию: оспаривается 90-дневный срок и норма о выселении в любую точку города. Горожане, в целом поддерживающие идею обновления, требуют установить законодательно переезд хотя бы в пределах своего района, если не квартала.
Чиновники утверждают, что ситуацию с реновацией раскачивают извне, и взывают к людям не поддаваться на «предвыборные» провокации. Вице-губернатор Николай Линченко указал на то, что закон является «рамочным», и никакой конкретики нет. «Не надо поддаваться на провокации! Сейчас нет ни одного решения, ни один дом никуда не включался. Может быть, кто-то преследует предвыборные цели или ещё какие-то», — отметил в эфире во Вконтакте чиновник. Что касается самой идеи, то ещё на стадии обсуждения озвучивались аргументы в пользу реновации — истекший срок эксплуатации панельных «хрущёвок», плохое состояние зданий, хорошие перспективы для очередников, возможности улучшения жилищных условий для прочих собственников, а также обновление городской застройки.
Аргументы в пользу обновления жилого фонда
Среди жильцов «хрущёвок» немало тех, кто хотел бы переехать. Есть здания с мокрыми подвалами, холодными стенами, плохими коммуникациями, грибком на стенах, в домах нет лифтов. В некоторых квартирах объективно тесно и темновато, хотя, как справедливо отмечают петербуржцы, эта «теснота» ни в какое сравнение не идёт с теснотой современных студий, где кухни не то чтобы маленькие — их вообще нет. Эстетика «хрущёвок» тоже сомнительная, вряд ли можно сказать, что эти районы украшают город. В статье «Хрущёвки» — апофеоз обезличенности и серости» историк и публицист Дмитрий Жвания говорит, что «хрущёвки» свой век отжили, и на их месте стоило бы осуществить малоэтажную застройку с учётом реальных потребностей людей. Развитие территорий перед сносом должно рассматриваться в комплексе. Архитекторы на конкурсной основе могли бы предлагать проекты, горожане должны иметь возможность оценить перспективы.
«Кварталы «хрущёвок» — это апофеоз обезличенности, стандартизации и архитектурного упрощения, серости. <…> Понятно, что строительство массового жилья в 60-е годы позволило отчасти разрешить квартирный вопрос в стране. Люди с радостью выезжали из перенаселённых коммуналок, из аварийного, часто деревянного, жилья, из тёмных полуподвалов в свои отдельные, пусть и небольшие квартиры. <…> Но строили-то эти дома на 25-30 лет, а прошло уже больше 50-ти после их возведения. С ними надо что-то делать. Но весь вопрос — что?
Нельзя допустить, чтобы вместо кварталов с «хрущёвками» мы получили новые западные мурино и парнасы, а это наверняка и произойдёт, если дать застройщикам волю. Именно такое мини-мурино выросло, например, за последние годы на Южном шоссе в Купчино, где высотные дома построили, а тротуары проложить забыли.
В общем, необходим комплексный план реновации кварталов с «хрущёвками». И обсуждать его надо публично. Мы должны понимать, что появится вместо жилья, устаревшего и технически, и морально. Пусть несколько архитектурных бюро представят своё видение реновации. Хорошо, если приоритет будет отдан малоэтажной застройке — не более семи этажей. В небоскрёбах люди с ума сходят, чувствуя себя букашками. «Человейники» — издевательство над людьми, над их природой.
И реализовывать план реновации следует поэтапно, не спеша. А ещё — надо оставить один, два «хрущёвских» квартала, как памятники эпохи, пусть они служат напоминанием о времени строительства коммунизма».
Чиновники обещают контроль
Глава петербургского парламента (где нет единства мнений по поводу сноса хрущёвок) Александр Бельский по итогам совещания в городском правительстве выступил в понедельник с умиротворяющим заявлением — вопросы реновации будут решаться только при участии жителей Петербурга. При этом акцент был сделан на том, что «существуют объективные факторы, требующие комплексного преобразования существующего фонда». Чиновники и парламентарии договорились следить, чтобы не было фальсификаций при принятии жителями решения о судьбе своего дома, а также пообещали подумать на оценкой стоимости жилья. «Отдельно будет проработан вопрос, гарантирующий проведение обязательной оценки рыночной стоимости жилья, а также по желанию получение собственником не денежного возмещения, а другой квартиры», — говорится в сообщении пресс-службы Смольного.
Сохранить хрущёвки в неприкосновенности
Историк и публицист Даниил Коцюбинский не верит, что закон принимался в интересах петербуржцев и настаивает на том, что дома в рабочем состоянии сносить нельзя. Своим мнением он поделился с «Родиной на Неве»:
«Я считаю, что «хрущёвки» надо сохранить в неприкосновенности, естественно, учитывая состояние каждого конкретного дома. Сам я прожил первую половину жизни в «хрущёвке», она до сих пор стоит. Капитальный ремонт по утеплению фасадов, который был сделан, решили проблему с холодом зимой. Проблем со звукоизоляцией нет, конструктивных дефектов нет.
Вообще хрущёвская урбанистика имеет много плюсов: как были построены дома, какие между ними были расстояния, какие были запланированы пространства для поликлиник, детских садов, зелёных насаждений, соцкультбыта, магазинов. Это всё было сделано органично реальным потребностям человека. И плотность населения в «хрущёвских» микрорайонах — там, где не влезла уплотниловка — соответствует комфортному пребыванию человека в своём доме. Человек видит из окна зелень, не очень близко видит окна соседей, к нему в комнату заглядывает солнце независимо от того, на каком этаже он живёт. Ему есть, где погулять с собакой, есть, где погулять с ребёнком, есть просто, где прогуляться и отдохнуть. Единственное, чего не хватает в этих микрорайонах, это парковочных мест и пешеходных тротуаров во внутриквартальных проездах — не так много было раньше машин. Но во многом эти проблемы уже решены местным самоуправлением.
С моей точки зрения, надо просто ремонтировать «хрущёвки», придавать им более привлекательный внешний вид, обшивать их. Есть примеры удачно отреставрированных «хрущёвок», которые уже и внешне выигрывают у современной застройки. Ничего большего делать не нужно. То, что хотят сейчас сделать, будет вести только к ухудшению качества жизни горожан. И не только тех, кого выкинут из «хрущёвок» и отправят на Кудыкину гору обустраиваться, но и тех, кто заселится потом в «человейники», которые там, естественно, будут насаждаться. «Человейник» — это место, где люди только могут сходить с ума от депрессии и загоняться от деструктивных переживаний. А в «хрущёвках» можно жить эргономично и вполне комфортно. «Хрущёвки» могут простоять ещё долго, фундамент крепкий, коммуникации обновляются, щели зашивают. Остаётся внешне украсить — и они простоят ещё сто лет».
На вопрос, может ли малоэтажное строительство заменить «хрущёвки», собеседник издание отвечает отрицательно:
«Я в это не верю. Сейчас градостроительные приоритеты совершенно иные — продать подороже территорию, напихать туда как можно больше квартирантов, построить ещё Кудрово, и превратить Петербург в Шанхай. Посмотрите, как выглядят жилые кварталы в Шанхае — это то, что нас ждёт. Никаких малоэтажных коттеджей не будет, об этом и речи не идёт. Мы видим, как идёт строительство жилых зданий в городе — максимальное запихивание людей на квадратный метр, и никаких других приоритетов не видно. Даже, когда речь идёт о строительстве так называемых элитных кварталов.
Надо сохранять те здания, которые стоят и не падают, в них живут люди, которые привыкли в них жить. Нужно учитывать человеческую привязанность к своему дому. Если дом не в аварийном состоянии, его не надо трогать. Надо помогать ему стоять дальше».
Основная проблема — не городская, а федеральная
Политолог Дмитрий Солонников поясняет, с чем связаны опасения людей по поводу проекта комплексного развития территорий, при том, что он предусматривает смену старого жилья на новое:
«Волнения происходят из-за того, что люди подозревают худшее — что закон будет исполняться криво. Для того чтобы начать реновацию и осуществить переселение людей, должно быть получено согласие жителей «хрущёвок». Вопрос в том, как это согласие будет сделано? Если делать всё строго по закону, то в случае, если люди не захотят никуда из пятиэтажки переезжать, их и не переселят. Но наученные горьким опытом предыдущих десятилетий граждане прекрасно помнят, как проводились всякого рода «собрания жильцов», делались «протоколы» и в выборе управляющих компаний, и в вопросах перепланировки микрорайонов, как организовывались общественные слушания по уплотнительной застройке и так далее. Если бы люди были уверены, что закон как написан, так и будет выполняться, то было бы всё спокойно. А так как возникают подозрения, что нечистые на руку предприниматели могут осуществлять разного рода махинации, людей это, естественно, беспокоит».
Идею с малоэтажным строительством, с его точки зрения, реализовать могли бы. Вопрос в цене и доступности такого жилья:
«Варианты могут быть любые. Вопрос в том, сколько это будет стоить. Крестовский остров не застроен высотками, но там очень дорогие квартиры. Стоимость жилья в «хрущёвке» и стоимость жилья на Крестовском острове разнятся на порядок, возвращение бывших жильцов реновируемой территории практически нереально».
В целом же, говорит Дмитрий Солонников, вопросы реновации имеют глубокие корни, и проблема эта не городская, а федеральная:
«В городском законе ничего дурного нет, вопрос его правоприменения: если нынешняя власть будет жёстко следить за тем, чтобы не было криминала, развитие ситуации может быть нормальным. Кто захочет расселения своих домов, тех расселят. Кто не захочет — останется на прежнем месте. Хотя выглядеть это может странно: стоят в ряд пять пятиэтажек, две снесли, а остальные стоят. Как будет выглядеть комплексное развитие территории?
Предыдущий закон о реновации в нашем городе не очень работал, с ним было много сложностей. Мне кажется, что основная проблема — не городская, а федеральная. И она гораздо глубже, чем просто нынешняя ситуация. Понятие собственника квартиры у нас весьма условное. Человек является собственником чего? Стен — нет, инфраструктуры — нет. В мире договоры о собственности на наши квартиры рассматриваются крайне сложно, потому что это скорее договоры своеобразного пожизненного найма с правом наследования, чем реальный договор собственности. Собственники квартир собственниками дома не являются, капитальных стен, электропроводки, труб… Это всё в ведении не у них, и решение, что дальше делать с этим домом принимаются весьма тяжело и далеко не всегда собственниками.
Человек считает себя собственником квартиры, но вдруг какое-то собрание жильцов принимает внезапно спорное решение. Если есть священное право частной собственности, то какое вообще отношение собственники соседних объектов имеют к моему жилью? Представьте коттеджный посёлок: собрались жители и решили снести все дома, продать землю и построить другие дома для других людей. Часть собственников коттеджей против — почему их должны сносить? Вопрос собственности на квартиры очень сложный, он крайне криво прописан в российском законодательстве, и вызывает разного рода сложности правоприменения. Это проблема именно федерального российского законодательства, как оно было сформировано в момент бессмысленной приватизации».
Юлия Медведева
