Смольный в очередной раз обещает завершить ремонтно-реставрационные работы на многострадальной Уткиной даче к 2024 году. Поживём — увидим. Уникальный памятник истории и архитектуры едва не погиб из-за варварского к себе отношения.
Лучезарные перспективы
Вице-губернатор Петербурга Борис Пиотровский в связи с обсуждением городского бюджета в Законодательном собрании напомнил в своём паблике «ВКонтакте», что комитет по культуре получит в будущем году на три миллиарда рублей больше, чем в текущем.
По словам чиновника, это позволит «увеличить расходы на капитальный ремонт и реставрацию почти в три раза». В список первоочередных объектов попали особняк Николая Румянцева на Английской набережной (один из филиалов Музея истории Санкт-Петербурга), мемориальная квартира Фёдора Шаляпина на улице Графтио, усадьба «Уткина дача» и другие объекты.
Уткина дача, расположенная на мысе при впадении реки Оккервиль в Охту, состоит из двух строений — усадебного дома и полукруглого флигеля, когда-то объединявшего под одной крышей оранжереи, каретный сарай и другие службы.
В этом корпусе уже проведено примерно 50 процентов необходимых ремонтно-реставрационных работ и к концу 2022 года, как утверждают подрядчики, готовность объекта составит более 70 процентов.
В усадебном доме с 2018 года, когда на реставрацию впервые были выделены средства, произведён ремонт кровли, усилен фундамент, частично осуществлены работы по укреплению межэтажных перекрытий и кирпичных сводов.
Кстати
Уткина дача в совершенно «убитом» состоянии была передана Государственному музею городской скульптуры в 2012 году. По окончании ремонтно-реставрационных работ здесь предполагается разместить экспозиции, посвящённые петербургским монументам и истории самой усадьбы. Прилегающая территория будет благоустроена и станет «зоной отдыха для жителей района».
Тёмное прошлое
Уткиной дачей эту усадьбу стали именовать уже в ХХ веке, во второй половине XIX-го она фигурирует в некоторых документах как «Дача Уткина» (по фамилии последнего частного владельца), а до этого её чаще всего называли по речке — мыза Оккервиль.
Долгое время бытовала легенда, что это фамилия некоего шведского полковника, который владел здесь имением до возвращения здешних земель России в начале XVIII века в ходе Северной войны и основания Санкт-Петербурга.
Но изучение карт того времени и других документов показало, что тут находилась финская деревня Карвила, то есть такое «французское» название речки и усадьбы происходит, скорее всего, от выражения «около Карвилы».
Кстати
В одном из источников, датируемых 1700 годом, упоминается мыза Мёрнерсхольм, что, конечно, в большей степени соотносится с возможной фамилией некоего шведского полковника, владевшего здесь поместьем. Тем более, усадьба расположена сравнительно близко от крепости Ниеншанц (при впадении реки Охты в Неву) и прилегавшего к ней небольшого города.
В начале XVIII века мызой владел архангельский воевода Степан Петрович Неледенский-Мелецкий (согласно Описной книге 1712 года), который стал последним по времени пожалования (1725) русским боярином. Датой его смерти считается 1739-й.
Затем, «по словесному показанию служителей Охтинского порохового завода», этим земельным участком владел граф Андрей Иванович Ушаков (1672-1747) — генерал-аншеф и начальник страшной своими пытками Тайной канцелярии (1731-1746).
После его смерти мыза перешла во владение его пасынка будущего генерал-фельдмаршала Степана Фёдоровича Апраксина (1702-1758). Это подтверждают данные Ингерманландского межевания земель, проведённого в 1747 году. Затем эти земли достались по наследству сначала вдове военачальника — Агриппине Леонтьевне, а потом их сыну — Степану Степановичу (1757-1827), генералу от кавалерии.
Кстати
Тогда мыза Оккервиль представляла собой вполне рентабельное хозяйство с пашнями, огородами, сенокосами, фермами и небольшими заводами (полотняный, винокуренный, костеобжигательный), но барского жилья здесь, судя по всему, ещё не было — командовал всем производством и передавал владельцам полученную прибыль управляющий имением.
История умалчивает почему, но в середине 1780-х годов Апраксины с поместьем расстались и его новым владельцем (со всеми окрестными деревнями) стал надворный советник Гаврила Герасимович Донауров (1731 или 1735-1802), род которого восходит к IX веку, когда три представителя династии Донаури были правителями Кахетинского княжества в Грузии.
Согласно документам, в 1789 году 54-летний Гавриил Герасимович служит «Комиссаром у приходов и расходов Ея Императорского Величества» (Екатерины II), при Павле I он будет работать в его канцелярии. Но нас интересует, что в мае 1791 года он продаёт «…мызу Оккервиль с принадлежащими к ней деревнями Облуповскою, Малиновскою, Косою горою и деревню Новую, писанных по четвёртой ревизии за бригадиром и Ея Императорского Величества флигель-адъютантом Степаном Степановым сыном Апраксиным» Агафоклее Александровне Полторацкой.
Кстати
По некоторым косвенным данным, именно при Донаурове на мызе Оккервиль (предположительно по проекту Джакомо Кваренги) был построен усадебный дом, разбит сад, сооружены оранжереи и другие службы, необходимые для барского проживания.
Певец и бой-баба
Марк Фёдорович Полторацкий (1729-1795) был родом из Черниговской губернии, что в Малороссии, обладал чудесным баритоном и, как гласит легенда, его пение однажды услышал Алексей Григорьевич Разумовский, который сам из певчих стал фаворитом и даже тайно венчанным супругом императрицы Елизаветы Петровны. Составил протекцию. В результате юноша отправился в Петербург, пел в придворном хоре и даже в составе приехавшей на гастроли итальянской оперной труппы.
Позднее он возглавил Придворную певческую капеллу, дослужился до чина действительного статского советника (то есть штатского генерала), получил потомственное дворянство. После кончины первой жены, происходившей из купеческого рода, в 1752-м сочетался браком с 15-летней тверской дворянкой из захудалого рода Шишковых Агафоклеей Александровной (1737-1822), которая родила ему 22 ребёнка. Правда, до взрослого возраста из них дожили 11 (8 сыновей и 3 дочери).
Кстати
Агафоклея Полторацкая вошла в российскую историю как уникальная женщина-предпринимательница, которая со своей деловой хваткой и железным характером приумножила скромное состояние мужа до 4000 душ крепостных крестьян, владения рядом прибыльных имений и заводов, чем обеспечила весь свой сильно разросшийся род на несколько поколений.
На момент покупки имения Оккервиль Марку Полторацкому оставалось жить 4 года. Его дочь, тоже Агафоклея (1776-1840), вышла замуж за будущего сенатора Александра Дмитриевича Сухарева (1771-1853) и получила в приданое мызу Косая Гора, расположенную неподалёку от будущей Уткиной дачи. На месте её имения теперь находится город Кудрово, а поместьем, о котором мы рассказываем, она многие годы по поручению матери управляла.
Её старшая сестра — Елизавета Марковна Полторацкая (1768-1838) — как раз в 1791-м, когда купили мызу Оккервиль, вышла замуж за Алексея Николаевича Оленина, будущего президента Академии художеств и Государственного секретаря, который на тот момент служил в армии. В чине полковника он вышел в отставку в 1795-м, тогда же был приобретён участок земли в 766 десятин, где появилась усадьба Приютино — недалече от Уткиной дачи.
Кстати
Проекты барских домов в этих имениях часто приписываются Николаю Александровичу Львову, построившему здание Почтамта в Петербурге, Невские ворота Петропавловской крепости, Приоратский дворец в Гатчине и много других замечательных зданий.
Во многом это предположение основано на том обстоятельстве, что Львов, как и Агофоклея Полторацкая, которая «держала на откупе почти всю Тверскую губернию», оттуда родом. Архитектор и искусствовед входил в одну «тусовку» с Джакомо Кваренги, поэтами Гавриилом Романовичем Державиным и Василием Васильевичем Капнистом, художниками Владимиром Лукичом Боровиковским и Дмитрием Григорьевичем Левицким (благодаря портретам последнего нам известно, как выглядели старшие Полторацкие). Кроме того, по проекту Львова буквально накануне покупки семейством «главного певчего» мызы Оккервиль построена церковь Святой Екатерины в Мурино.
Совпадений и пересечений много, но всё-таки в усадебном доме Уткиной дачи почерк Львова не очень просматривается. Если верно, что барский особняк построен или хотя бы начат сооружаться ещё при Донаурове, связанном по работе в канцелярии Екатерины II со светлейшим князем Григорием Александровичем Потёмкиным и его делами (такие свидетельства есть), то к изначальному проектированию дома мог быть причастен и Иван Егорович Старов — строитель Таврического дворца и полностью уничтоженного впоследствии комплекса в Пелле. Но это тоже лишь версия. Просто угловая ротонда Уткиной дачи с довольно плотной расстановкой колонн не похожа ни на проекты Львова, ни на проекты Кваренги.
Как бы то ни было, а эпоха Полторацких на мызе Оккервиль завершилась уже после смерти Агафоклеи Александровны. Её внучка — пушкинское «чудное мгновенье» — Анна Петровна Керн свидетельствовала, что «энергетическая личность бабушки» стушевала уникальную личность дедушки — Марка Фёдоровича.
Кстати
Решение о продаже имения было принято ещё в 1814 году, тогда же «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовали соответствующее объявление. Но сделка состоялась лишь в декабре 1828-го, когда мызы Оккервиль и Косая Гора купила за 575 тысяч рублей княгиня Зиновия Петровна Шаховская (1801-1869).
Бездетная купчиха во дворянстве
Новая владелица усадьбы была дочерью очень богатого купца Петра Семёновича Зеленкова, владевшего питейными откупами в Иркутской, Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерниях. Во время Отечественной войны 1812 года он уже отличился значительными пожертвованиями, а в 1826-м получил орден Святой Анны III степени за помощь в устранении последствий петербургского наводнения 1824 года. В 1829-м получил потомственное дворянство.
Зиновия Петровна вышла замуж за штабс-капитана князя А. Я. Шаховского (1797-1864, имя и отчество установить не удалось). О нём известно, что происходил он из псковской ветви этого очень разветвлённого дворянского рода, в 1826-м был переведён из Гренадерского полка в адъютанты к графу Аракчееву, в 1832-м — полковник «состоящий при временном Департаменте военных поселений лейб-гвардии Семёновского полка», среди наград — орден Святого Владимира IV степени и Святой Анны II степени, в 1834-м — при Главном штабе военных поселений, а в 1835-м был переведён в Навагинский пехотный полк якобы из-за взрыва, устроенного им в усадебном доме мызы Оккервиль. Семейная жизнь супругов, судя по всему, не сложилась, и временами протекала вот так бурно. В некоторых источниках говорится о разводе, но в те времена его было очень сложно оформить.
Кстати
Не без тяжбы, но Зиновии Петровне по наследству от отца достался, в том числе, и обширный земельный участок в Петербурге, расположенный между нынешним проспектом Бакунина и Старорусской улицей. Она продала его частями к 1855 году.
После смерти первого мужа княгиня сочеталась браком с Василием Ивановичем Уткиным, вице-президентом Вольного экономического общества, который впоследствии стал участковым мировым судьёй.
После отмены крепостного права в 1861 году, Зиновия Петровна выдала крестьянам мызы Оккервиль с деревнями Большая и Малая Яблоневка, Новая, Сергиевка грамоту, согласно которой крестьяне становились собственниками земли. Происходил этот процесс с подачи государства, выкупавшего у помещиков земельные участки в общественную крестьянскую собственность.
Умерла Зиновия Петровна Уткина 7 июня 1869 года, была похоронена в одной из церквей Троице-Сергиевой пустыни в Стрельне. Будучи бездетной, она завещала имение Императорскому человеколюбивому обществу, но с условием, что передача собственности произойдёт только после смерти мужа. Таковая последовала, по некоторым данным, в 1872 году. Тогда и появилось наименование «Дача Уткина», в котором со временем слова поменялись местами.
Богоугодное заведение «коммуналка»
За почти три года, прошедших между уходом из жизни хозяйки усадьбы и её мужа, поместье, по свидетельству современников, пришло в заметный упадок. Но в 1873-м здесь якобы даже в присутствии императора Александра II открылась Охтинская Мариинская богадельня для неизлечимо больных и увечных.
В 1904-м «главный дом, стоящий в излучине Охты и Оккервиль, с жилым подвалом и часовней, устроенной в верхнем этаже» был сдан в аренду для размещения малоохтинского отделения градских богаделен для душевнобольных.
В 1920-е годы тут располагалось Малоохтинское отделение 2-й психиатрической больницы. В 1936-м главный корпус был превращён в жилой дом из нескольких коммунальных квартир, а в служебном разместился 176-й «детский очаг» Володарского райжилсоюза. Позднее, уже в 1990-е, тут находилось производство регионального управления кинофикации.
В 2010-м главный усадебный дом был признан аварийным, жильцов коммуналок расселили. Далее заброшенный комплекс стал обиталищем бомжей и несколько раз горел. В конце лета 2011-го власти Петербурга намеревались выставить усадьбу на торги, но продажа частному инвестору так и не состоялась.
Игорь Теплов
