В СМИ всё чаще появляется информация о проявлениях немотивированной агрессии со стороны молодых людей. В ряде случаев речь идёт о хулиганских выходках, но иногда дело доходит до чудовищных последствий, как в случае с казанским стрелком. Что делает молодёжь опасной и заставляет переступить черту, по просьбе «Родины на Неве» рассказал психолог, доктор психологических наук Андрей Цветков.
Всю страну всколыхнула произошедшая в начале мая трагедия в школе в Казани, когда её бывший ученик Ильназ Галявиев беспрепятственно вошёл в образовательное учреждение с огнестрельным оружием и расстрелял школьников и преподавателей. Агрессору всего 19 лет.
Гораздо менее резонансный случай произошёл на днях в Петербурге: ученик старших классов в шлеме и с пистолетом, который, к счастью, оказался страйкбольным, пытался прорваться в свою школу. В ответ на запрет со стороны охранника молодой человек бросился в драку. А в областном Мурино на прошлой неделе трое парней напали на салон красоты. Они ворвались в помещение и избили администратора. Один из участников выстрелил из неустановленного оружия, после чего вся компания скрылась. Возбуждено уголовное дело по статье «Хулиганство». Позднее полиция задержала одного из возможных членов группы, им оказался 19-летний уроженец города Надым, проживающий в Северной столице.
По стране подобных примеров тысячи. Описанные ситуации, несравнимые по тяжести последствий, объединяет проявление беспричинной агрессии и какая-то размытость цели. Казанский стрелок палил по кому попало, школьник из Петербурга напал на первого, кто встал поперёк дороги, а бандиты из Мурино не покусились на кассу, и нет оснований считать, что имели личные счёты с администратором. Что происходит с молодёжью, откуда берётся эта немотивированная агрессия?
Говорить о «немотивированной» агрессии неправильно, высказался в общении с «Родиной на Неве» психолог, доктор психологических наук Андрей Цветков: «Немотивированная агрессия — это свойство только тяжело больной психики, которая требует стационарного лечения. Чаще всего мы сталкиваемся не с немотивированной агрессией, а агрессией, не имеющей внешне понятного мотива».
«Например, вы поссорились с кем-то дома, но на того, кто является объектом вашей агрессии, вы её проявить не можете. Для нашей страны это очень характерная история. Ещё более она характерна для восточных стран. Патологические семейные отношения встречаются крайне часто. Отношения по типу созависимости, по типу непрерывных манипуляций, и эти отношения передаются из поколения в поколение. Семейное психологическое насилие — это очень большая и совершенно нераскрытая история. Обсуждается только семейное физическое насилие. Но есть ещё и косвенная агрессия, и агрессия латентная», — поясняет психолог.
Сплетни, критика ребёнка в семье в присутствии других членов семьи (в кого он такой пошёл), намёки со стороны жены на несостоятельность мужа, сравнение не в пользу своих домашних с другими людьми — всё это признаки того или иного вида непрямой агрессии и причины изменения климата в семье за счёт накопления стресса. Градус семейной агрессии очень высок, отмечает собеседник издания, а реагировать на неё у нас не принято, принято терпеть. Причём косвенная и скрытая агрессия — это, в первую очередь, женская история, в то время как физическая агрессия, в первую очередь, мужская.
Агрессия аккумулируется и в школе. Это педагог считает, что он вещает поставленным голосом, а школьник слышит, как на него кричат. Привычным является и постоянное нарушение личных границ ребёнка. Типичный пример, когда школьник объясняет пропущенный урок тем, что плохо себя чувствовал. Нормальная реакция — сказать «Выздоравливай и потом всё-таки принеси работу», а не соблюсти границы — это заявить «Так прямо плохо было, что не мог с унитаза слезть?». У нас это не считается оскорблением.
«То есть, первый источник этой юношеской агрессии — это заместительная реакция. Человек где-то был жертвой, причём он не обязательно сознаёт себя в качестве жертвы. Сейчас он отыгрывается на ком-то ещё», — указывает психолог.
«Второй источник связан с самой сутью подростково-юношеского возраста, между 12 и 18-20 годами. Это поиск своего места в социальной иерархии. Неслучайно печально известный камбоджийский диктатор Пол Пот вербовал в ряды красных кхмеров 12-15-летних мальчиков. К тому же, у юношей присутствует ощущение бессмертия, да и отсутствие страха смерти. Проявление агрессии в этот возрастной промежуток в принципе гораздо выше. Если мы вспомним Средние века, то в Крестовые походы шли молодые люди в возрасте между 14 и 24 годами», — продолжает Андрей Цветков.
Третье — это общий уровень социального стресса. Он был высоким и в доковидную эпоху, сейчас ситуация только усугубилась. К нему восприимчивы люди из так называемой «серой зоны» — это широкая зона между психическим заболеванием и психическим здоровьем, в ней находятся люди, которые не нуждаются в лечении у психиатра, но и не являются полностью благополучными с точки зрения функционирования личности. Таковых, по некоторым данным, каждый третий — каждый второй, говорит со ссылкой на исследования института имени Сербского психолог. Этот фактор риска просто ждёт определённого триггера.
Наконец, можно отметить виртуализацию социальных процессов, объединение молодёжи в группы в интернете, объединенные деструктивными идеями. Все помнят моральных уродок с Дальнего Востока, которые вместе со своим приятелем издевались над животными. Они, что называется, «ловили хайп» от демонстрации своих действий. Дурную, но широкую известность получил блогер, который в прямом эфире снимал, как умирает его подружка. Он получил тюремный срок, но, похоже, так и не понял, за что — «он же не убивал, она сама умерла».
При этом психолог считает, что неверно связывать агрессию исключительно с сообществами в соцсети, компьютерными играми, кровожадными фильмами, нервирующими телепередачами. Это то, что лежит на поверхности, то, что сдвигает понимание источника проблем на внешние факторы. Мало кто из взрослых склонен признать ошибки в воспитании детей и корректировать поведение в семье. Чем выше уровень социального стресса в обществе, тем ниже склонность отдельных членов брать на себя ответственность.
«Да, я накричала, но у меня работа тяжёлая, говорит мать. У меня стресс, меня можно понять. Всех можно понять, но проблема в том, что рядом может находиться неустойчивая личность, и это, как правило, юношеский возраст между 16-20 годами. Собственно, дебют всех психических заболеваний — этот самый юношеский возраст. Просто потому что идут психические факторы риска в большом количестве, — говорит психолог. — Если говорить о том, что можно сделать: посмотреть на себя в зеркало (я про взрослых), заняться йогой, плаваньем, прогулкой с палками, сходить к психологу. Мои наблюдения показывают, что те люди, которые активнее всего считают, то им это не надо, ближе всего к тем, кого стоило бы госпитализировать». В заключение психолог порекомендовал больше общаться с детьми, причём в первую очередь, активнее их слушать.
В ходе общения возникала тема так называемых агрессивных видов спорта вроде бокса, восточных единоборств и тому подобных — во благо или во зло они для молодых людей. Ответ: в среднем — нейтрально. Всё в максимальной степени зависит от тренера. В восточных единоборствах наставники очень чётко доносят мысль о сферах применения навыков: то, что ты умеешь бить, не значит, что имеешь право бить. И самый «агрессивный» вид спорта — стрельба, кикбоксинг — при наличии адекватного тренера, хорошо развивает саморегуляцию. Наличие же неадекватного педагога вполне может повышать уровень агрессии, если систематически нарушаются личные границы, присутствует давление, нет удовольствия от вложения сил и так далее.
«Нет видов спорта, которые провоцируют агрессию сами по себе. Есть неустойчивые юные души, и есть тренеры, которым бы от педагогической деятельности держаться подальше», — говорит Цветков. Кстати, в категорию подобного рода педагогов можно отнести и ряд лиц, прошедших через локальные боевые конфликты. К сожалению, был длительный период, когда люди, имевшие посттравматический синдром, шли в тренеры. Причина — на этом месте они не выглядели дезадаптированными. Это если бухгалтер срывается на людей, на него смотрят как на ненормального, а когда орёт тренер по боксу — это он так подопечных «мотивирует»».
В целом психолог призвал меньше «искать под фонарём» и больше внимания уделить своей роли в создании нормального психологического климата в собственном окружении.
Юлия Медведева
