Петербург потерял талантливую журналистку и писательницу: 25 июня на 64-м году жизни скончалась Татьяна Москвина. Об этом в соцсетях сообщил её муж, журналист и телеведущий Сергей Шолохов. Друзья и единомышленники характеризуют Татьяну Москвину как человека с острым умом и огнём в сердце. Своими воспоминаниями о Татьяне Владимировне они поделились с «Родиной на Неве».
Татьяна Москвина родилась 2 ноября 1958 года в Ленинграде, и здесь же, в Петербурге, завершился её жизненный путь. Москвина — одна из создателей регионального объединения журналистов «Петербургская линия», главный редактор журнала «Время культуры. Петербург», редактор отдела культуры еженедельника «Аргументы недели», а также ведущая программ на «Радио «Культура»», говорится в досье ТАСС. В разные годы Москвина была ведущей программ на радиостанции «Эхо Москвы», автором материалов для журналов «Сеанс», «Искусство кино», колумнистом газет «Московские новости» и «Час Пик», а также других изданий.
Также Москвина была драматургом и главным редактором журнала «Время культуры. Петербург». Татьяна Владимировна — автор пьес «Хорошая жизнь и прекрасная смерть господина Д.», «Па-де-де», «Одна женщина», «Рождение богов» и других. Москвина дважды получила премию «Золотое перо» в Санкт-Петербурге — в 2000 и 2003 годах. Татьяна Москвина написала серию книг и исследовательских работ.
Москвина — очень яркий персонаж, огонь
Русский писатель-прозаик и журналист Павел Крусанов поделился с «Родиной на Неве» своими эмоциями и воспоминаниями о Татьяне Москвиной:
«Мы до сих пор не можем прийти в себя, всё случилось так неожиданно. Я разговаривал с ней телефону ещё 21 числа. Она была в больнице, но ничто не предвещало такого исхода. Она работала, писала тексты для «Панорамы», я рассказывал ей об открытии выставки в Музее Набокова с жуками [Речь идёт о выставке «Передвижники, или Другая жизнь насекомых»] — посмеялись по этому поводу… И вдруг такая история. Это такая потеря, от которой не оправиться. Остаётся дыра в культурном пространстве не то что нашего города, а страны. В сердцах близких людей — дыра, и я не знаю, удастся ли залатать эту рану.
Татьяна Москвина — очень яркий персонаж, огонь. Она непримирима, очень резка. Но при всей резкости, которую она предъявляла в своей прекрасной публицистике, не боясь никаких тем и не боясь задеть никаких авторитетов, к своему близкому, дружескому кругу она относилась почти по-матерински. Проявляла заботу, как к членам семьи. Это была обворожительная черта её характера. При таком мужском, аналитическом уме — а она была способна встать над собственными чувствами и говорить о вещах с холодным вниманием, что не у каждой женщины получается — сохранялась эта женская черта характера: в дружеском кругу она как наседка проявляла заботу о каждом.
То, что делала Москвина, это не было похоже на женскую литературу. У неё очень острый, аналитический ум. Она анализирует предмет безотносительно своих чувств, она стоит над этим. Женщины обычно очень трепетно относятся к мнениям, к отношению — как на неё посмотрели, что сказали за её спиной, как оценили. У неё же этого не было. Она смотрела на жизнь как-то не совсем по-женски, и в текстах это заметно. Эта острота, эта резкость высказываний. Безо всяких оглядок она ввязывалась в полемические драки, литературные или критические, будь то театр, кино или какие-то текущие политические вопросы о судьбах города и страны».
Она не довольствовалась простой инерцией жизни
Российский философ и публицист Александр Секацкий, вспоминая о Москвиной, сказал, что у неё многим стоило бы поучиться полноте проживания каждого дня:
«Мир верит, что самые главные слова о человеке могут быть сказаны только после его смерти. Татьяна Москвина не верила в это и потому любая беседа с ней могла быть разговором о самом существенном. Она не хотела терять времени на ритуальные слова и никогда не довольствовалась простой инерцией жизни. Искренность и откровенность надёжнее всего дают человеку смысл — вот чему можно было у нее научиться. И ещё полноте проживания каждого дня. И ещё тому, что не беречь себя — иногда лучшая стратегия для человека, лучший способ отстоять своё достоинство и реализовать замысел Бога о тебе. Ну а если случится так, что смерть прервёт тебя на полуслове — друзья подхватят мысль и не подведут.
Такой была наша Татьяна и такой мы ее запомним».
Москвина была настоящей
Историк и публицист Дмитрий Жвания считает уход из жизни Татьяны Москвиной большой потерей для города, который она искренне любила. Свои мысли он изложил в блоге, в посте под названием «Москвина любила Петербург аристократической любовью»:
«Уход Татьяны Москвиной, что очень обидно — неожиданный и преждевременный, — большая утрата для культуры Петербурга. Эта женщина была тотальной нонконформисткой. Её суждения были резки, порой безапелляционны, но всегда искренни. Она на дух не переносила пошлость: в литературе, политике, архитектуре. Будучи самодостаточной личностью, она находилась вне лагерей. Естественно, она не была либералкой. Но и в стан охранителей её нельзя отнести.
Вместе с писателем Павлом Крусановым и философом Александром Секацким она входила в ядро движения «петербургских фундаменталистов», появившегося в начале 2000-х, когда бульдозеры орудовали в сердце столицы Российской империи. Она любила родной Санкт-Петербург. Классический, строгий, без красок ярмарки. Москвина была петербургским консерватором. Ей принадлежит великолепная максима: Петербург не надо улучшать и украшать.
Её позиция казалась ретроградной сторонникам прогресса и инноваций. Но она была стилистически выдержанной. Наш город, его исторический центр, действительно настолько красив своей строгостью, что его не надо украшать аляповатыми вставками в виде, например, «вертикальных клумб» с цветами на столбах. Что хорошо на юге России, на Украине или на Балканах, то в Петербурге, в регулярном северном городе, воспринимается как дурной вкус, вульгарщина, пошлость. Москвина любила Петербург аристократической любовью. Поэтому доперестроечный Ленинград её устраивал, а рыночный Петербург с его цветной рекламой — нет.
Некоторые её мнения казались чрезмерными даже градозащитникам. Так, она была против модернизации Новой Голландии, утверждая, что лучше оставить этот остров, окутанным тайной, которая покрывала его, когда он принадлежал военным морякам. Ведь тайны города — тоже часть его культуры. Его мифа.
<…> Москвина была скупа на похвалы. Разнести в пух и прах позицию оппонента едкой, а то и грубой критикой она умела мастерски. Но хвалила Москвина кого-либо редко. И я горжусь тем, что она несколько раз публично, а социальные сети — это публичная площадка, похвалила мои тексты и поддержала мою позицию (не буду тут писать, по каким вопросам, ибо в принципе понятно, по каким, учитывая, что она была консерватором и патриотом России). Порой и надо мной она едко шутила, например, утверждая, что с возрастом, отрастив усы с бородкой, я стал похож на Троцкого и Сталина одновременно…
Москвина была настоящей».
Прощание с Татьяной Владимировной Москвиной состоится в субботу, 30 июля, в 12:30, на Смоленском кладбище.
Юлия Медведева
