Опера Сергея Прокофьева «Огненный ангел» – не только одна из самых трудных опер ХХ века и для исполнителей, и для слушателей, но «ещё и одна из самых эффектных», считает критик Богдан Королёк. А если так, то надо ли удивляться тому, что «спектакль, который создали Валерий Гергиев и режиссёр Дэвид Фриман, произведя мировую сенсацию в 1991 году, – остаётся лучшей интерпретацией этой оперы». Убедиться в этом можно, придя в Мариинский театр 17 декабря.
Либретто оперы написал сам Сергей Прокофьев по роману Валерия Брюсова – одного из основоположников русского символизма. «Многослойная фабула брюсовского романа развёртывается как бы в двух измерениях: условно воспроизведённой исторической обстановке Германии XVI в. и литературной полемике в России начала XX века, – рассказывает музыковед Абрам Гозенпуд. – В центре запутанной интриги – всепоглощающая и мучительная любовь рыцаря Рупрехта к Ренате, молодой женщине, одержимой болезненными видениями и убеждённой в том, что к ней является светлый дух или дьявол (граф Генрих). Среди действующих лиц – Фауст и Мефистофель (чьи партии Прокофьев, явно с полемической целью, поручает соответственно басу и тенору), Агриппа Неттесгеймский. Вызванные душевной болезнью видения Ренаты приводят её на суд инквизиции, и она погибает на костре».
Прокофьев увлёкся романом Валерия Брюсова в ноябре 1919 года, но по разным причинам создание оперы «Огненный ангел» растянулось на годы. От работы над ней композитора, судя по его воспоминаниям, отговаривали Сергей Дягилев, Игорь Стравинский и даже Владимир Маяковский, ругая его за то, что он взялся за произведение Брюсова. Но Прокофьев их не послушал. В марте 1922 года Прокофьев переезжает в баварский посёлок Этталь, где сочиняет «Огненного ангела». Там он пишет главный материал оперы, завершает её первую редакцию.
Интересно, что Прокофьев увлёкся романом Валерия Брюсова, не зная, что прототипами главных его героев были реальные люди: сам Брюсов, писатель Андрей Белый и литераторша, «интереснейшая представительница эпохи символизма» (по мнению литературоведа Эльды Гаретто) Нина Петровская. В сюжете романа обыгран их любовный треугольник. В начале ХХ века, в 1903-1904 годах, Петровская была возлюбленной Андрея Белого, потом сблизилась с Валерием Брюсовым и стала его музой, но и Белого не забывала. Как верно заметила Эльда Гаретто, характеризуя то время и его героев, «рядом с нарастающей бурей революции шла другая жизнь – богоискательства, суеверий, распутства, утончённого эстетизма и совершенно истинного служения искусству в пустом пространстве». Прокофьев узнал о подоплёке романа «Огненный ангел» только в 1926-м, через два года после кончины Брюсова, позируя в Париже Анне Остроумовой-Лебедевой, которая писала его портрет.
Оперу «Огненный ангел» должны были поставить в Берлинской опере. Но не сложилось. Единственный раз при своей жизни Прокофьев смог услышать лишь фрагмент второго действия «Огненного ангела» в Париже 14 июня 1928 года. В зале Плейель собрался весь бомонд русской эмиграции. Музыкальный критик, уроженец Витебска Борис Шлёцер сумел уловить тесную связь и противоборство между драматическим развитием на сцене и симфонизмом оперы. Дирижёр и композитор Сергей Кусевицкий писал, что опера, даже и в отрывках, «…воспламенила аудиторию». Однако не всю. Сергей Дягилев и музыковед Пётр Сувчинский раскритиковали произведение.
В 1936 году Сергей Прокофьев с семьёй окончательно переехал в СССР и обосновался в Москве. Естественно о постановке оперы, насыщенной религиозными и оккультными мотивами, в Советском Союзе не могло быть и речи.
Мировая премьера состоялась 15 сентября 1955 года в венецианском театре Ла Фениче. «Сложная для исполнения и восприятия опера не сразу нашла путь на сцену и заняла достойное место в театрах мира лишь после смерти композитора. Венецианская премьера явилась толчком к последующим постановкам в Кёльне, Берлине и Праге, а затем на отечественной сцене», – отмечает Абрам Гозенпуд. «“Огненный ангел” до сих пор не потерял своей мощи – в иных эпизодах трудно поверить, что опера закончена почти сотню лет назад, – а поднятые Прокофьевым вопросы веры и безверия по-прежнему актуальны», – считает Богдан Королёк.
Начало спектакля в 19 часов на старой сцене Мариинского театра
Подготовил Дмитрий Жвания
Для оформления материала использованы фото сайта Мариинского театра
