Миграция возникла вместе с зарождением человеческой цивилизации. Все этапы развития человечества сопровождались теми или иными формами массовой миграции населения. Что же касается формирования социально-этнического портрета современной Европы, то оно началось во время Второй мировой войны и продолжилось после.
Открытие метрополий
Во время Второй мировой войны произошли огромные, и что характерно, либо вынужденные, либо принудительные переселения больших групп населения европейских стран в рамках европейского континента. Начнём с того, что Германия насильственно депортировала, по разным оценкам, от 10 миллионов человек с оккупированных ею территорий. Точная цифра не известна по вполне понятным причинам. Кроме того, на численность населения Европы не могли не повлиять военные потери убитыми, что само по себе к миграции не относится, но является фактором значительной убыли трудоспособного населения. И ещё можно упомянуть значительный отток европейского населения в США и Канаду незадолго до начала войны (речь идёт приблизительно о 6-7 миллионах человек преимущественно из Англии, Испании, Италии и Германии).
По окончании военных действий и разделению Европы на так называемые «социалистический» и «капиталистический» лагеря, часть депортированных условно-добровольно вернулись на родину, другая осталась на новом месте. Так же почти 10 миллионов этнических немцев перебрались в ФРГ из ГДР и других стран Восточной Европы.
Однако разрушенная экономика европейских стран в послевоенный период всё ещё испытывала острую нужду в привлечении рабочей силы из стран с высокой рождаемостью и низким спросом на рынке труда. И в этой связи были отменены ряд законов, ограничивающих миграцию, а с 1947 года начался процесс деколонизации и появившиеся в результате этого процесса суверенные государства получили название «стран третьего мира».
Разрушенная экономика европейских стран в послевоенный период испытывала острую нужду в привлечении рабочей силы из стран с высокой рождаемостью и низким спросом на рынке труда.
Собственно, это и положило начало следующему, более длительному этапу формирования новых миграционных потоков в Европу, обусловленных социально-экономическими факторами и существенно изменивших её этнический облик. Речь идёт о периоде массовой миграции коренного населения колоний в страны-метрополии.
С одной стороны, процесс деколонизации обеспечил постоянный и значительный приток дефицитной низкоквалифицированной, но и низкооплачиваемой рабочей силы. С другой – обеспечил своего рода легитимацию и ассимиляцию выходцев в основном из восточноевропейских стран и СССР, насильственно депортированных немцами в период войны, что обеспечило им возможность превратиться из «людей второго сорта» в полноправных западных европейцев.
Напомним, что процесс деколонизации начался в 1947 году с того, что Индия и Пакистан, в 1948 — Цейлон откололся от Британской империи, Сирия и Ливан освободились от французского протектората, была освобождена огромная часть Африки. А в 1960 году ООН приняла декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам, а такие народы насчитывали в целом, ни много, ни мало, 750 миллионов человек — треть населения планеты. Законодательство бывших метрополий было максимально лояльным к прибывающим из бывших колоний. Великобритания до 1962 года разрешала свободное перемещение на свою территорию бывших подданных Её Величества. Все алжирцы, родившиеся до получения страной независимости, автоматически признавались гражданами Франции.
Утратив уверенность в том, что, выехав к семье на родину, можно будет беспрепятственно вернуться в сытую Европу, жители бывших колоний начали приезжать семьями, либо перевозить своих под предлогом воссоединения семьи.
Европа виновато извинялась перед своими колониями, а заодно решала насущную проблему нехватки рабочих рук, ну и восполнения военных потерь в части мужского населения, поскольку уверенность в возможности свободного перемещения в рамках «экс-колония — экс-метрополия» позволяла им не обременять себя родственниками, а приезжать в том числе конкретно на заработки (1).
Германия, не имевшая колоний и привлекавшая рабочую силу путём принудительной депортации с завоеванных территорий, была вынуждена решать теперь эту проблему иначе, на договорной основе: она рекрутировала рабочую силу из соседних европейских стран, а с 1960 — из Турции.
Набор трудовых мигрантов происходил исключительно на основе межгосударственных соглашений при условии обязательного их возвращения на родину по окончании трудового контракта. Но турки поехали на работу семьями, поставив перед Германией неожиданную проблему.
«Семейная миграция» застала немцев врасплох. Чтобы избежать изменения этнического состава населения, гомогенная прежде Германия не предоставляла мигрантам гражданства (за исключением этнических немцев). Может, в какой-то степени это и позволило снизить поток «трудовых» мигрантов, твёрдо намеренных обосноваться в Германии, но обратной стороной процесса неприятия чужеродных элементов стало зарождение обособленных, компактно проживающих рядом с коренным населением, недружелюбно настроенных этнических сообществ. В этом трагическое отличие ситуации в Германии от экс-метрополий, куда стремились мигранты, хоть и имеющие отличную от коренного населения расовую принадлежность, но за время колониальной зависимости уже поколениями «выращенные» в принятии культуры и часто, как, например, выходцы из Чёрной Африки, вероисповедания страны-реципиента (что ОЧЕНЬ важно, как оказалось впоследствии).
Впрочем, и бывшие метрополии довольно быстро справились с чувством вины и «автоматическое» гражданство предоставлять перестали.
Но коли тропинка протоптана, по ней люди и пойдут. Утратив уверенность в том, что, выехав к семье на родину, можно будет беспрепятственно вернуться в сытую Европу, жители бывших колоний начали приезжать семьями, либо перевозить своих под предлогом воссоединения семьи. Что приостановило процесс ассимиляции мигрантов и вызвало эффект формирования компактных этнических поселений, аналогичный тому, что происходил в Германии. Кроме того, «семейная миграция», а речь идёт о семьях с традиционно большим количеством детей, а зачастую и с несколькими жёнами, привела к закономерному снижению доли трудовых мигрантов (как правило, таковым являлся глава семьи).
С «чувством вины» Германии всё обстоит сложнее: фашизм и две мировые войны настолько напугали мировое сообщество, что, стремясь обезопасить мир от повторения всплеска немецкого национального самосознания, это чувство вины Германии активно навязывали извне, формируя соответствующее сознание нации.
«Семейная миграция», а речь идёт о семьях с традиционно большим количеством детей, а зачастую и с несколькими жёнами, привела к закономерному снижению доли трудовых мигрантов.
На практике это вылилось в том числе в принятии комплементарных социальных пакетов для иммигрантов. И хотя получить такой пакет было достаточно сложно (необходимо было знание языка, да и различными выплатами заведовали разные органы), последующие гарантии стоили того, чтобы потратить сбережения на оплату труда юриста и некоторого времени проживания в стране. Надо сказать, что наибольшие социальные гарантии предоставляла Германия, но и процесс их получения там был (и остаётся) наиболее сложным.
Таким образом, трудовая миграция постепенно начала трансформироваться в социально-трудовую. Но это было лишь самое начало раскручивания миграционной спирали, приведшей в конечном итоге к тем глобальным изменениям лица Европы, которые мы наблюдаем сегодня.
Welcome Refugees
«Приехал турист в Германию. Ходит по улицам, восхищается чистотой и ухоженностью. Подходит он к местному жителю, чтобы высказать восхищение, какие немцы молодцы, а тот отвечает: “Я не немец, я араб”. Подходит к другому, тот отвечает: “Я не немец, я – турок”. Третий оказывается азиатом… “А где же немцы?” — недоумевает турист. “Работают” — отвечают ему».
Следующим знаковым событием было принятие в 1951 году ООН Конвенции о статусе беженцев (2), в котором это понятие было введено в международную правовую сферу.
Не вдаваясь в юридические тонкости, отметим, что в случае, если лицу удаётся получить этот статус, социальные гарантии будут предоставлены автоматически, без дополнительных условий. Причём размер этих выплат и льгот вполне существенен и зачастую гарантирует более высокий уровень жизни, чем в стране исхода даже до возникновения обстоятельств, вынудивших данную категорию переселенцев покинуть родину.
Принятие данной Конвенции было призвано защитить категории вынужденных переселенцев, покинувших свои страны вследствие доказанной угрозы жизни и безопасности, а также контингентных беженцев – беженцев из кризисных регионов мира.
Восточноевропейские «бедные, но родственники», вновь становятся «людьми второго сорта», дешёвой рабочей силой, в то время, как «беженцы» из проблемных регионов – занимают нишу «объекта» европейского гуманизма.
Как правило, основной причиной появления беженцев были войны и вооружённые конфликты, тогда война во Вьетнаме была уже практически неизбежна. Так, Германию в 1975 году прибыло 30 тысяч вьетнамских беженцев (3).
Как следствие, к уже сформировавшимся постоянным миграционным коридорам Европы, квотируемым и регулируемым законодательно, прибавились спонтанные миграционные потоки контингентных беженцев из зон вооружённых конфликтов. (Политических и подобных им беженцев рассматривать не имеет смысла ввиду их малочисленности) (4).
Создание Европейского Экономического Сообщества, подразумевавшего в том числе свободное перемещение рабочей силы между странами (на момент создания в него входили Бельгия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Франция и ФРГ), стало не только первым шагом на пути преодоления «феодальной раздробленности», но и, во-первых, существенно расширило европейские миграционные коридоры; а, во-вторых, послужило толчком переноса «сознания метрополии» на страны бывшего советского лагеря.
Стремление к объединению в единое государство привело к созданию ЕС в 1992 году с открытым списком государств-участников. Тем самым была провозглашена политика экспансии, порой в агрессивной форме, которая в условиях жёсткого информационно-политического маркетинга, по сути, являлось неоколонизацией Восточной Европы со всеми как традиционными, хотя и завуалированными атрибутами этого явления. Это касается в том числе и восприятия Западной Европой трудовых мигрантов из Восточной: глубинное сознание превосходства метрополий над колониями было попросту было переориентировано с юго-востока на 180 градусов. Теперь восточноевропейские «бедные, но родственники», вновь становятся «людьми второго сорта», дешёвой рабочей силой, в то время, как «беженцы» из проблемных регионов – в абсолютном большинстве своём находящиеся в абсолютно чуждой социально-культурной вселенной с иным (даже не отличным, поскольку несравнимым) мировоззрением, занимают нишу «объекта» европейского гуманизма, терпимости и толерантности.
— Таким образом к началу 2000-х на территории Европы сформировались следующие виды миграционных потоков:
— Трудовая миграция (в основном внутриевропейская, из стран восточной Европы и бывшего СССР);
— Социально-трудовая миграция («семейная» сочетает в себе географию потоков как трудовой, так и социальной);
— Социальная миграция (беженцы из проблемных регионов).
Ввиду значительной разницы в уровне жизни европейских стран даже внутри Союза (несмотря на все «уравнительные усилия»), миграционные потоки беженцев также распределяются неравномерно, в связи с чем и в вопросах их регулирования путём предоставления квот и социальных пакетов страны Европы отошли от принципа полного единообразия.
Сколько волка ни корми…
«Бесконечный гуманизм» всё же не входил в планы ЕС, и предоставление социальных гарантий, и разрешение на пребывание на территории стран Союза «беженцам» должно было носить ограниченный по времени характер (как правило, пять лет), поскольку трудоустройство этой категории переселенцев не предусматривалось. Собственно, как видно из приведённой ниже таблицы, социальный пакет и так гарантировал более, чем приемлемый уровень жизни.
Пособия беженцев в странах Европы на 1 взрослого €/мес.
Помимо фиксированных выплат отдельно компенсируются затраты на жильё, коммунальные платежи, единовременные выплаты на мебель и т.д. Европа, словно невеста, готовила приданное к свадьбе, зазывая на кастинг женихов.
Последствия пресловутого миграционного кризиса 2015 года, накрывшего европейские страны взрывной волной потока беженцев, на самом деле далеко не столь однозначны. На первый взгляд, потрясает, конечно, количество наводнивших Европу лишенцев.
Однако в контексте данной статьи заострять внимание на точных цифрах легально и нелегально прибывших в период 2015-2016 годов на территорию ЕС беженцев из Сирии и Афганистана намеренно не буду. Эта тема достаточно широко освещалась в СМИ. Да и абсолютно достоверной информации попросту нет вследствие значительной статистической погрешности в виде неучтённых нелегалов. По разным официальным оценкам, речь идёт о числе от одного миллиона до 1,8 миллиона человек, что само по себе характеризует точность подсчётов. Очевидно, что Европа не справилась с этой волной.
Около 70% зарегистрированных мигрантов — мужчины.
Охваченная хозяйственной паникой (как, куда, каким образом разместить такое количество народа) Европа упустила из внимания, что потоки беженцев из новой зоны напряжённости имели совсем другие качественные характеристики. А это было заметно ещё с 1995 года, когда с приходом в Афганистан талибов миграционный поток афганцев стал набирать силу.
Казалось бы, в случае вооружённых конфликтов покидать опасные регионы должны наиболее уязвимые категории населения: женщины с детьми, старики. Но нет, по данным МОМ (Международная организация по миграции), около 70% зарегистрированных мигрантов — мужчины, а среди несовершеннолетних, прибывших без сопровождения взрослых, – 90% лица мужского пола.
Среди всех принимающих мигрантов стран лишь Канада учла этот факт, предоставив убежище только женщинам с детьми и семьям.
Вызывают недоумение уже даже способы добраться до вожделенных европейских берегов, явно неприемлемые для женщин, детей и стариков. Факты массовой и мучительной гибели беженцев в 2015 году по пути следования также получили широкую огласку.
Так или иначе, первым и очевидным последствием непродуманной политики гуманизма и терпимости по отношению вновь прибывшим стал резкий всплеск сексуальной агрессии в отношении европейских женщин (и детей). Причём агрессия имела не только беспрецедентно массовый, но и скоординированный характер! Все помнят страшную новогоднюю ночь в Кёльне, но нападения зарегистрированы и в других городах Германии, и в Австрии, и в Финляндии… А сколько ещё пострадавших женщин стыдливо умолчали этот факт?
Когда стадо становится стаей
Абсолютное большинство сирийско-афганских беженцев исповедают ислам, что само по себе не могло не вызвать ощутимый диссонанс в традиционно в большинстве своём христианской Европе, но в данном случае доля радикально настроенных исламистов также должна была бы вызвать некоторые опасения. Компактные поселения социально-трудовых мигрантов-мусульман середины ХХ века привели к полной потере контроля правоохранительных органов над целыми районами европейских столиц. Горящие машины, арабская барахолка вокруг Эйфелевой башни, пепелище Нотр-Дама и собора Петра и Павла в Нанте (факт поджога и личности виновных установлены), а главное — убеждённость части мигрантов в праве вершить суд и казнь по законам «Исламского государства» (запрещённой в России террористической организации) — вот цена толерантности и идеалов гуманизма только лишь для Франции.
Волна миграции-2015 стала не только испытанием Европы на прочность, она породила новый тип миграции:
— социально-политическую.
Компактные поселения социально-трудовых мигрантов-мусульман середины ХХ века привели к полной потере контроля правоохранительных органов над целыми районами европейских столиц.
Беженцы-2015, безусловно, ассимилировались в Европе, но не путём вхождения в её социально-культурную орбиту, а путём создания своего собственного центра притяжения. Они создали своего рода независимую, неподконтрольную государственной власти, организованную общеевропейскую партизанскую структуру с элементами военизированных подразделений, с весьма условным и временным подчинениям законам ЕС в обмен на материальное обеспечение. Это высокоорганизованная и само (извне) управляемая, со своими гласными и негласными законами, вовлекающая в свою орбиту новых адептов как иностранного, так и европейского происхождения экосистема.
Показывая редкими, но кошмарными по последствиям выходками, кого она считает хозяином в европейском доме, она ещё не объявляла войны. Это настоящая волчья стая, которая ждёт команду «ФАС!»
ОНА ЖДЕТ…
Оксана Шинкаренко
Примечания:
1. В процессе деколонизации из бывших колоний в Нидерланды прибыло 300 тысяч человек, в Великобританию около 750 тысяч, во Францию 200 тысяч из Юго-Восточной Азии и после 1962 года почти один миллион из Алжира. В Португалию в конце 1970-х приехало 750 тысяч человек из Мозамбика и Анголы.
Этот же период характеризуется резким экономическим ростом стран Центральной Европы, что привело к возникновению волны внутри европейской миграции из стран Средиземноморья: так, в период с 1950 по 1970 годы из Италии прибыло 2,3 миллиона человек, из Португалии два миллиона, из Испании 1,5 миллиона и 600 тысяч из Греции.
2. В том же 1951 году подписанием Договора о Европейском Объединении угля и стали начался процесс Европейской интеграции
3. Военные конфликты, которые привели к формированию временных миграционных потоков беженцев в Европу:
Вьетнам 1955-1975
Алжир 1954-1962
Судан 1956-1972
Нигерия 1967-1970
Иран-Ирак 1980-1988
Афганистан 1980 — по настоящее время
Югославия 1991-2001
Сирия 2011 – по настоящее время
Украина 2014 — по настоящее время
4. Определённую роль в картине миграционных потоков из Европы сыграло создание государства Израиль, в котором проживало 600 тысяч евреев. Проживавшие на этих территориях 850 тысяч арабов бежали, опасаясь преследований, что породило новый для Европы поток палестинских беженцев. В то же время начался активный процесс репатриации евреев на историческую родину, в процессе которого население Израиля к 1983 году составляло уже 3,4 миллиона человек. К слову, распад СССР вызвал поток еврейских «беженцев», направлявшихся в Израиль, но зачастую нашедших новый дом в странах Западной Европы, в Германии в основном. В данном случае речь идёт о переселенцах с высоким уровнем культурно-образовательным и имеющих обоснованные намерения поддерживать относительно высокий уровень жизни.
Читайте также:
