Русский народ всегда жил общиной. Слово «мир» до реформы русского языка в 1918 году имело три значения — мир как отсутствие войны, мiр как вселенная и мiр как община. Множество оборотов речи до сих пор связано с общиной: «на миру и смерть красна», «поможем всем миром», «в миру и виноватого нет».
Последняя пословица на первый взгляд кажется покрывающей виноватого или даже хуже, говорящей о горделивой безгрешности общины. Однако следует учесть, что в миру решались все вопросы жизнедеятельности, а именно: передел земли для новых членов (после свадьбы), внутренние и внешние займы, расклад податей, починка дорог и чистки колодцев, организация помочей (бесплатная работа, сродни советскому субботнику, для поддержки заболевших во время сельскохозяйственных работ, вдов и солдаток), а также судебные вопросы (кроме тяжких уголовных дел, хотя надо оговориться, что, если ловили конокрада, то до передачи его в вышестоящую инстанцию зачастую не доходило — тот, кто посягал на кормильца-коня, мог быть «бит до смерти»).
«В миру и виноватого нет» означает, что ответственность по вопросу несёт вся община (принцип «круговой поруки»), принявшая решение в результате народного (сельского) схода, главой которого являлся выборный староста. Правом голосования обладал мужчина, имеющий семью (причём, чем южнее, тем строже был порог допуска: в Малороссии право голосовать имел семьянин с двумя сыновьями), либо его уполномоченный представитель; правом высказаться обладали и мужчины, и женщины.
Ячейкой общества была не семья, но мир, община.
Сход есть низовой демократический (в хорошем смысле слова) уровень принятия решений, существовавший издревле. Ячейкой общества была не семья, но мир, община. Вот как описывал одну из таких сходок знаток народной жизни писатель Николай Златовратский: «…собралась, кажется вся деревня… тут никто ни перед кем не стесняется, тут нет и признака дипломатии… в такие минуты сход делается просто открытою взаимной исповедью и взаимным разоблачением, проявлением самой широкой гласности. В эти минуты частные интересы каждого достигают высшей степени напряжения, а общественные интересы и справедливость достигают высшей степени контроля». Подобное описание очень напоминает собрание Объединения собственников жилья (ОСЖ), не правда ли?
Какое же место занимала община в государственно-административной системе? «Несколько сельских общин образовывали волость, которая также управлялась демократическим путём. Высшим органом волости был волостной сход, состоявший из сельских старост и выборных крестьян по одному из десяти дворов (выборные крестьяне суть общественный контроль — прим. автора)». Желавшие быть на собрании могли на него свободно прийти. «Волостной сход выбирал волостного старшину (на три года), волостное правление (все старосты волости) и волостной суд» (Русская община. М. Институт русской цивилизации. С. 9).
Из волостных старшин выбирался сотский, только он имел прямую и непосредственную связь с органами государственной власти, решая вопросы сбора податей, увеличения земельных наделов, рекрутского набора и прочее. Волость — это примерно 20-50 дворов по 4-16 человек каждый, от которых один человек был уполномоченным по связям с госаппаратом. Этакий председатель деревенского ОСЖ! Государственные и монастырские крестьяне сохраняли подобную структуру вплоть до реформ XIX века. Даже у крепостных крестьян, коих в среднем была половина от общего числа крестьян в XVII-XIX веках, её редко нарушали своим участием помещики, ещё во второй половине XVIII века переведшие большинство хозяйств на оброк, ибо на барщине мужик работал без задора.
Начиная с 30-х годов функции общины взяло на себя государство, теперь оно организовывало всю социальную инфраструктуру человека: учреждало и строило детсады, сберкассы, заводы и т.д.
Община вплоть до 30-х годов XX века брала на себя все социально-административные функции, таким образом община выступала по отношению к своим членам как отец к детям: он и похвалит, и накажет. Процесс разрушения общины активно шёл в XIX — начале ХХ века. В аракчеевских военных поселениях, созданных при Александре I, в дела схода вмешивалась военная администрация, что, в свою очередь, вызывало апатию и даже вооружённые восстания. Попытки внедрения европейской системы раздела земель и частной собственности на неё помещиками прибалтийских губерний обыкновенно заканчивалось «убийством помещика или поджогом его усадьбы». Также нанесли удар по общине введение в 1889 году в связи с «фактическим безвластием в сельских местностях» должности земского начальника в деревнях, имеющего право решающего голоса на сходах; отмена в 1903 году одного из основополагающих (!) принципов общины — круговой поруки и, конечно же, столыпинская реформа 1906 года, закрепляющая возможность выделения надела в личную (не частную) собственность.
В народном представлении земля (как и хлеб) считалась категорией нравственной, земля принадлежала «Богу да Царю, а боле никому» (надо заметить, только в 90-е прошлого века земля стала широко передаваться в частные руки, перейдя незаметно для нас в категорию чисто юридическую).
«В условиях отказа от народных основ, традиций и идеалов, лишения самостоятельности, крестьянин становился медлителен и непонятлив, что воспринималось как косность, темнота и забитость», — отмечает историк Олег Платонов в книге «Русский труд».
В ХХ веке русская крестьянская община разрушалась из-за коллективизации, так как в дела схода вмешивалась поставленная сверху администрация, а также из-за индустриализации, которая спровоцировала массовый исход сельского люда в города.
Однако, начиная с 30-х годов функции общины взяло на себя государство, теперь оно организовывало всю социальную инфраструктуру человека: учреждало и строило детсады, сберкассы, заводы и т.д. Соответственно, советский городской житель отвык от того, что ему нужно полностью самоорганизовываться по территориальному признаку (самоорганизация по профессиональному признаку — профсоюз). Государство становилось общиной, претендовало на роль отца. Вплоть до развала СССР такая система сохранялась. Народ сросся с ней. Обойдёмся здесь без оценок данного периода, отметим лишь чётко выраженное намерение государства создать социально ориентированную систему.
На сегодня получается следующая картина: общинные принципы низовой самоорганизации забыты; государство, в советский период взявшее данную функцию на себя, стало при капитализме медленно уходить в сторону от этой задачи.
Однако при переходе к капитализму в конце ХХ века нам заявили, что теперь государство не отец, который может и ошибаться, и быть чрезмерно строгим, но всё же делать для тебя всё посильное. Теперь государство — это ночной сторож, который просто охраняет, то что ему велено, при этом стремится сократить зону ответственности, скидывая с себя обязательства (по социальным гарантиям). С 90-х наша государственная система все больше освобождается от обязательств по бесплатному образованию и медицине, дистанцируется из сферы ЖКХ и т.д. При этом нас убаюкивают сказкой, мол, «рынок всё поправит». Кстати, если в традиционном мире говорили о «персте Господнем», то потом в современности он стал называться «невидимой рукой рынка». Христианство уничтожают до сих пор, а религиозность сознания остаётся, меняются только понятия, точнее подменяются.
На сегодня получается следующая картина: общинные принципы низовой самоорганизации забыты; государство, в советский период взявшее данную функцию на себя, стало при капитализме медленно уходить в сторону от этой задачи. Нашему народу тем самым, образно говоря, сломали ноги — он не может самостоятельно передвигаться. Те принципы рыночной экономики дикого капитализма, что стали у нас насаждать, являются для нас «ватными костылями», так как не отвечают внутреннему духовному строю русского (в широком смысле) человека. На них мы ступаем через страшную боль, а тот, кто идти не хочет, пьёт запоем или пускается во все тяжкие лишь бы не замечать того, что происходит вокруг. А вокруг уже кружат волки (олигархи, государственные органы, зачастую сросшиеся ещё в 90-е с преступным элементом), отец же, сказав, что он уже не отец, уходит всё дальше и приговаривает: «Вы держитесь там!»
Таким образом, мы можем сделать следующий вывод: ускоренными темпами идёт переход ценностных ориентиров из естественного состояния «общины» в состояние «общества» (в терминологии немецкого учёного Фердинанда Тённиса). Напомним, что прототипом общины является семья, связи между её членами не являются связями между строго обособленными индивидами. Члены семьи рассматривают друг друга как продолжение самого себя. Боль одного является болью другого, как и радость. Отношение к собственному и соседскому жилищу и собственности равнозначное — и то, и другое моё. Общество строится на принципе коллективного договора (Томас Гоббс, Джон Локк), искусственно связующего атомарных индивидуумов. Теоретически оно может возникнуть из любого состава индивидуумов. Здесь уместна метафора часов, в которых можно заменить любую деталь (в случае общества), и дерева, обрубленная ветвь которого не вырастет точно такой же (в случае общины). Если в древнем и средневековом мире эти тенденции проявлялись циклически, то капитализм постепенно вытесняет общину на периферию цивилизации.
Выхода из сложившейся ситуации три: восстановить низовую самоорганизацию (по образцу традиционной общины, внедряя соответствующие поведенческие модели и установки через систему образования с учётом региональных особенностей — с детсадов до университетов; организовать хозяйственную жизнь страны с учётом нашего богатейшего исторического опыта, например, внедряя артельные принципы хозяйствования на предприятиях); вернуть Государство-Отца (по образцу советского государства 1945-1953 посредством «революции сверху»). И этот третий рецепт, по сути — объединение (синтез) двух предыдущих вариантов. И именно этот синтез наиболее целесообразен.
Так как работая по первому варианту, мы получим через два-три поколения людей свободолюбивых и внутренне независимых, что при сохранении капиталистического уклада вызовет неснимаемые противоречия. Работая же только по второму варианту, мы окажемся в ситуации, когда при следующем изменении внутреннего курса государства (как в 90-х), народ снова окажется с «перебитыми ногами».
Переплетение принципов Отца-Государства и общинных начал жизнедеятельности позволит встать на устойчивую почву для всестороннего развития народа нашей страны. Такой подход ответит глубинным чаяниям нашего народа, раскроет его творческий и трудовой потенциал. Однако подобное движение возможно лишь при готовности элиты к некоторому перераспределению благ и при постановке цивилизационных (надэкономических) целей, что ознаменует новый этап в развитии российской государственности.
Пример такого начинания можно показать на сфере ЖКХ (без радикальных мер, при сохранении рыночных принципов). Частичный возврат государства в сферу ЖКХ при внедрении принципов низовой самоорганизации на местах через создание управляющих компаний (УК) нового уклада, которые будут строится по следующим принципам:
1. Главный показатель деятельности не прибыль, но удовлетворение нужд населения в услугах при нацеленности на снижение себестоимости услуг без потери качества;
2. Наличие собственного штата специалистов, принимающих участие в распределении прибыли предприятия соразмерно квалификации и внесённому труду. Внедрение низовой самоорганизации на артельных принципах на таких предприятиях для решения организационных, административных и прочих вопросов вплоть до выбора руководящего состава организации при сформировавшемся коллективе. Такой подход позволит действительно мотивировать людей на труд, коллектив будет сам вести отбор кадров, оставляя и приглашая лучших.
3. Работа с прямыми исполнителями проектных, монтажных, эксплуатационных услуг за счёт подключения малого предпринимательства через создание единой по каждому региону базы зарекомендовавших себя ИП, несущих ответственность в рамках собственного имущества, что сведёт к минимуму финансовые затраты на подрядные работы и ситуации с фирмами, дающими минимальную стоимость, но раз в два-три года меняющими юридическое лицо, дабы избежать гарантийных обязательств.
4. Сохранение ОСЖ и советов домов в качестве органа общественного контроля с широкими полномочиями, напрямую контактирующего с органами государственного надзора в сфере ЖКХ.
5. Для создания таких предприятий государство покупает/ национализирует ряд убыточных УК, с выплатой/ списанием государством их долгов. На данных примерах нужно показать эффективность новой системы.
Следующие изменения коснутся всей сферы ЖКХ:
1. Вменение в обязанность крупным монополистам выступать инвестором при заключении энергосервисных договоров с УК и ОСЖ при модернизации общего имущества многоквартирного дома (МКД): вентилируемые фасады, автоматизированные индивидуальные тепловые пункты — АИТП и пр). Показатель экономии может приниматься за условный, мера направлена на получение «длинных денег».
2. Изменение жилищного законодательства в части, касающейся голосования общего собрания МКД, а именно «решение принимается общим собранием простым большинством голосов (2/3 по вопросам отчуждения собственности, вопросам капремонта и др.) собственников или их полномочных представителей, явившихся на собрание; сообщение о дате общего собрания доводится до каждого собственника за три месяца до такового под роспись или письмом с уведомлением». Как на народном сходе — не хочешь голосовать, никто не будет заставлять.
3. Обязать застройщиков проектировать и строить дома не выше 5-7 этажей, так как в более крупных домах пропадает институт «соседства», что повышает уровень безразличия к происходящему вокруг, криминогенной обстановке.
4. Обязать крупный и средний бизнес покупать квартиры для своих работников (с постепенным выкупом работником в течении 5-10 лет после испытательного срока и при исполнении должностных обязанностей) в одних домах, плюс по профессиональному признаку, по опыту советских ЖСК (данная мера возможна при введении 0-4% ставки рефинансирования ЦБ на вопрос покупки жилья; стоимость кредитов зависит от ставки рефинансирования, а не наоборот (!), поэтому вопрос зависит только от политической воли правительства).
Люди, работающие в одном трудовом коллективе и живущие в территориальной близости, будут иметь возможность организовывать потребительские союзы для удовлетворения нужд в продуктах и услугах, проявят большую ответственность при обращении как друг с другом, так и с общим имуществом МКД. Также соседство по профессиональному признаку даст благодатнейшую почву для естественного складывания артелей, в случае конфликтов с собственниками крупных предприятий или банкротства оных.
