Вам когда-нибудь было интересно поговорить с наркоманом? Нет? А мне очень… очень было интересно узнать, почему и как люди выбирают такую жизнь. Или их кто-то склоняет выбрать её? И как это происходит? Столько вопросов – журналистский интерес имеется! Как его удовлетворить? Можно взять интервью у нарколога, который расскажет всё о наркоманах, опишет пагубные последствия от употребления зелий. Но с чужих слов тяжело создать психологический портрет. Надо придумать ещё вариант.
Майские праздники: шумиха, веселье, клубы, много алкоголя и новых знакомств. Спирт развязывает язык… моя знакомая живёт возле такого места, и если верить её рассказам, то там много маргинальных личностей. Решение принято: пойти в клуб, выцепить кого-то из толпы и допросить! Если заявлю с порога, что эта запись беседы появится в Интернете, то самая безобидное, что произойдёт – мне просто ничего не скажут. Тогда нужно смешаться с толпой.
Сигаретный дым, душное помещение без окон и с громкой музыкой – я в клубе. Для прикрытия взяла подругу, заказала коктейль и начала пристально следить. Люди рядом громко хохотали, распивали и много-много матерились. Как я узнаю точно, кто мне нужен? Как подступить к теме?
Мама часто говорит, что «мысли материальны». Именно в этот момент я поверила в это. К нам подходит компания парней познакомиться. Беседа завязалась почти сразу, они были прилично или, скорее, неприлично пьяны. После небольшого «смолл тока» они предложили выйти на улицу на перекур. Не помню, как именно, но тема наркотиков всё же поднялась. В идеале стоило достать телефон и записать это, но не хотела спугнуть.
«Ну, всё начиналось довольно банально. В молодости был период, когда я искал себя, пытался понять, кто я, и попал в окружение, где все это делали. Сначала думал, что это просто развлечение, что ничего серьёзного. Но постепенно стал зависимым», – парень томно затянулся.
«Почему молодость в прошлом времени? Потому что после всех испытаний я явно стал другим. “Молодость всё простит”. Нет, не простит. Я забыл, когда был таким беззаботным».
Было забавно, как он начинал учить меня жизни, ведь разница в возрасте у нас небольшая. Но я всего лишь слушатель.
И всё же спрашиваю: «Ты помнишь тот момент, когда понял, что уже не контролируешь ситуацию?»
«Да, это было довольно ясно. Я начал тратить все свои деньги на наркотики, а когда их не было, становился раздражительным и депрессивным. Воровал, обманывал. Да много чего было. Потерял множество знакомых. Помню самый яркий случай: товарищ детства, с которым мы полжизни за партой просидели – ввязался в тему наркотиков. Там же я и подхватил. Я-то вот, живой! А для него кончилось всё плачевно. Посадили его, за распространение. Недолго сидел… расквитались», – он отвёл от меня грустный взгляд, но продолжил: Тогда я и осознал, что это уже не просто развлечение, а настоящая зависимость. Мне стало так страшно, что на его месте мог быть я. Но я продолжал, потому что было сложно остановиться. Да и компания была такой…“неосознанной”».
«Что держало тебя в этом состоянии, хотя ты вроде всё осознавал?», – я, правда, искренне недоумеваю. Никогда не понимала, как можно выбрать такую жизнь.
«Это был не столько страх, сколько потребность. Наркотики давали мне то, что я не мог найти в реальной жизни – уход от проблем, краткосрочное чувство счастья. И, наверное, ещё был страх перед реальностью. Было легче оставаться в этом состоянии, чем столкнуться с теми проблемами, которые я пытался избежать. Не помню, когда первый раз попробовал, ещё в школе, наверное».
«Когда ты решил, что нужно менять свою жизнь?»
Парень ухмыльнулся, сбросил пепел с сигареты и присел на скамейку рядом:
«Это был долгий путь. Наверное, момент был, когда я потерял друзей и отношения с семьей, когда мне просто стало ясно, что я теряю всё. Но настоящий поворотный момент был, когда я понял, что больше не могу жить так, как раньше. Я был в таком состоянии, что не мог уже думать о будущем, но одна мысль начала проскакивать: “Я хочу жить нормально”».
Оказывается, мой собеседник – актёр.
«Фильм со мной показывали в кинотеатрах. Так, эпизодическая роль, зато своя. Часто ездил на кастинги, много где участвовал. На тот момент ещё искали актёров для сериала, где я должен был играть. Мне оплатили билеты до Москвы, сняли номер в гостинице, лишь бы я приехал. Но за неделю до этого меня поймали… думал, что отделаюсь, как всегда, но не в этот раз. Это была не игра, всё по-настоящему. Меня посадили под подписку о невыезде, и я не мог покинуть город. Кастинг прошёл мимо меня. Сериал отсняли. Помню, как в 2020 году каждый раз, когда я видел рекламу показа – внутри что-то сжималось. Отношения с семьей испортились окончательно. Меня “запихнули” в больницу. Даже не в своём городе. И вот это осознание, что каждый день ты находишься среди себе подобных – таких… злых, мерзких людей, что ты сам такой человек. В больнице персонал не церемонится, относится к тебе, как к грязи. Хотя, может, это и повлияло на моё выздоровление: не хотел быть “грязью”, не хотел, чтобы ко мне так относились. Я хочу домой, к семье, к съёмкам. Естественно, тот случай с кастингом повлиял на мою карьеру, меня до сих пор так никуда и не зовут. А друзья? Друзей у меня нет, как оказалось. Они были, были до момента, как я стал употреблять. Потом я перестал с ними общаться, потому что “интересы” разные. А те, кто был со мной в период наркотиков – не друзья. Они общались только, когда им нужна очередная доза, когда у вас “интересы” совпадают. Самое главное в лечении – отказаться от этих “друзей”. Это оказалось проще, чем я думал. Они сами исчезли в период моей трезвости».
«А какие главные трудности?»
«Главная трудность – это психологические барьеры. Когда ты долгое время живёшь в состоянии зависимости, у тебя меняется восприятие мира, ты теряешь многие навыки, даже простые, как планирование или общение. Было много дней, когда хотелось просто сдаться. Но я начал понимать, что именно эта борьба и делает меня сильнее».
«Как ты себя чувствуешь сейчас?» – я уже не знала, что спрашивать, чтобы разговор не походил на допрос. Да и он начал что-то подозревать, отвечать менее развернуто. Мимо нас проходили толпы весёлых компаний, он каждый раз отвлекался на них, хотел вернуться в клуб, отвечал на вопросы, видимо, уже просто ради приличия, не так увлечено, как в начале.
«Сейчас я чувствую себя лучше. Конечно, я не могу сказать, что это легко. Бывают моменты, когда старые привычки пытаются вернуться. Но я очень хочу “домой”. Не физически, а психологически. С родными я очень редко общаюсь, скорее так, ради галочки. Чувствую их разочарование. Я много боли принёс им. Они оплатили моё лечение, помогли с восстановлением, но вряд ли я верну их доверие. Возможно, если бы я ещё пораньше признался, принял бы помощь, то всё было бы по-другому. А так приходиться заслуживать это доверием. Чувствую стыд перед всеми близкими. Они ведь пытались мне помочь, а я их отвергал. Теперь они отвергают меня».
Он вскочил и резко закончил беседу. Наверное, ему показалось, что он слишком много наговорил. Прихватив своего приятеля, всё время нашего разговора находившегося недалеко, он направился в сторону клуба, где и растворился в толпе.
От разговора остался неприятный осадок. Перед нами очередная разбитая судьба. Но не на все вопросы я получила ответы. В том числе на самый главный – зачем? В какой такой реальности жил мой собеседник, что уходил от неё самоубийственным образом? Да и что такое – реальность? Это ведь не только то, что нас окружает, но и мы сами. Мы сами во многом её для себя создаём. Таким образом, уход от реальности в иллюзию – это ещё и уход от себя самого. От себя настоящего.
Татьян Гроссман
