Здание Николаевского кавалерийского училища на Лермонтовском проспекте (памятник архитектуры федерального значения) будет отремонтировано и приспособлено для размещения школы. Вроде бы хорошее решение…
На состоявшемся несколько дней назад заседании Градостроительной комиссии Санкт-Петербурга, помимо прочего, разрешено ООО «Специализированный застройщик “Альмандин”» (входит в группу ПИК) построить 60,7 тысячи квадратных метров жилья во дворе Измайловских провиантских магазинов между Лермонтовским проспектом и 12-й Красноармейской улицей.
Взамен компания должна провести работы по приспособлению для современного использования и безвозмездно передать городу здание Николаевского кавалерийского училища с тремя флигелями, где затем планируется разместить «объект образования» на тысячу мест (Лермонтовский проспект, 54).
То обстоятельство, что здание, построенное для учебного заведения, вернёт себе изначальное предназначение, не может не радовать, но…
Девелопер на дворовой территории Измайловских провиантских магазинов (федеральный памятник архитектуры, построены на месте плаца лейб-гвардии Измайловского полка в 1819-1822 годах по проекту Василия Стасова на набережной Обводного канала) и Николаевского кавалерийского училища возведёт жилой комплекс, состоящий из трёх корпусов, объединённых подземным паркингом.
Кстати
Сооружение займёт площадь в 3,8 гектара, его максимальная высотная отметка от уровня земли до парапета плоской кровли составит 33 метра, до наивысшей точки — 36 метров, каждый из трёх корпусов разместиться за одним из зданий бывших провиантских складов, но будет выше их более чем в два раза. Фактически появятся три 12-этажных жилых дома, которые вряд ли украсят собою этот исторический квартал.
Комплекс зданий, где впоследствии разместилось Николаевское кавалерийское училище, начинался в 1820 году с постройки по проекту архитектора Василия Треттера двухэтажного (центрального) корпуса, предназначенного для Кондукторской школы.
Здесь готовили для Министерства путей сообщения прорабов и бригадиров, всегда необходимых при производстве строительных работ. В школу, созданную по инициативе выдающегося инженера Августина Бетанкура и рассчитанную на 300 учащихся, принимали юношей в возрасте 16-19 лет из семей военных. После 4-6-летнего обучения выпускники-отличники получали звание старшего, а «хорошисты» — младшего унтер-офицера, остальные же отправлялись служить рядовыми. Сегодня мы назвали бы такое учреждение «средним специальным учебным заведением».
Когда строительство здания было вчерне завершено (1823 год), Треттер предложил проект сооружения двух каменных флигелей, фланкирующих главное здание, для размещения лазарета, квартиры директора и т.п. Кроме того, на прилегающей территории появились цейхгауз «для хранения машин и инструментов», кузница с паровой машиной, литейная мастерская с двумя печами для плавки чугуна, конюшни, ледник и даже учебный кирпичный заводик.
Дальше начинаются разночтения и дискуссии по поводу архитектурного авторства комплекса зданий Николаевского училища в том виде, в котором он более-менее целостно сохранился до наших дней. Во многих источниках говорится, что в 1825-1827 годах сложившийся ансамбль создан по проекту Александра Штауберта, 40 лет проработавшего в Инженерном департаменте Военного министерства Российской империи, а Кондукторская школа, естественно, «проходила» и по этому ведомству (выпускала-то унтер-офицеров). Плюс стилистика здания («безордерный» или «казённый» классицизм — примета творчества этого зодчего).
Кстати
Здесь можно предположить такую ситуацию. Дело в том, что инициатор создания Кондукторской школы и покровитель Треттера Бетанкур ушёл из жизни в 1824 году. По формальному признаку учебное заведение и связанные с ним проекты, естественно, достались военному ведомству, где, по сути, главным архитектором служил Штауберт. И его начальственные «представления о прекрасном» неизбежно стали определяющими всё и вся при строительных работах на объекте, который нас интересует.
Для справки:
Августин Августинович Бетанкур (Августин Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделария де Бетанкур-и-Молина), испанский, а позднее российский учёный, генерал-лейтенант, архитектор, строитель, инженер-механик (1758-1824). С 1808-го — на российской службе, с 1809-го — инспектор основанного по его инициативе Института сухопутных и водяных сообщений. При его участии построены первый в России пароход, комплекс зданий Экспедиции заготовления государственных бумаг на набережной Фонтанки, Каменноостровский и наплавной Исаакиевский мост. С 1816-го — председатель основанного им Комитета для строений и гидравлических работ, одновременно возглавлял Главное управление путей сообщения. Разработал механизмы для установки колонн Исаакиевского собора, конструкцию крыши Манежа в Москве, разработал план реконструкции Вышневолоцкой, Мариинской и Тихвинской водных систем, который был осуществлён.
Василий Карлович (Вильгельм) фон Треттер (1788-1859), инженер, литограф, архитектор, генерал-майор. Выходец из Германии, в 1814-1831 годах — на российской службе. С 1818-го — член Комитетата для строений и гидравлических работ, сотрудник Бетанкура, под руководством которого участвовал в создании Экспедиции заготовления государственных бумаг, Исаакиевского моста и нескольких зданий. Один из авторов Конюшенных, Театрального, Пантелеймоновского, Египетского, Почтамтского, Банковского и Львиного мостов на реках и каналах Петербурга. В 1830-м ушёл в отставку из-за конфликта на службе и навсегда покинул Россию.
Александр Егорович Штауберт (1780-1843), архитектор, учился в Петербургской академии художеств у Андреяна Захарова (построил Адмиралтейство и Горный институт), служил в Инженерном департаменте Военного министерства. По его проектам в столице Российской империи построены, в частности, Морская тюрьма на острове Новая Голландия (знаменитая «Бутылка»), казармы лейб-гвардии Московского и Егерского полков, манеж Конной артиллерии, комплекс Николаевского военного госпиталя на Суворовском проспекте. Штауберт руководил возведением зданий Сената и Синода по проекту Карла Росси и участвовал в восстановлении Зимнего дворца после пожара 1837 года.
Ценность здания на Лермонтовском, 54, помимо прочего, — в том, что оно сохранилось практически в первозданном виде с конца 20-х годов XIX века без существенных перестроек и переделок. А вот «жильцы» этого дома за два столетия менялись несколько раз.
В 1839 году здесь поселилась Школа гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров. Через 20 лет в связи с упразднением звания подпрапорщика учебное заведение переименовано в Николаевское училище гвардейских юнкеров, а в 1864-м — в Николаевское кавалерийское училище, которое по этому адресу просуществовало вплоть до октября 1917-го. Но была и предыстория.
Школа гвардейских подпрапорщиков была основана в 1823 году по распоряжению Александра I и первоначально располагалась в казармах Измайловского полка на набережной Фонтанки, 120. Учреждение предназначалось для дворян, поступающих на службу в гвардию по окончании гражданских учебных заведений, где не была предусмотрена военная подготовка. С 1825 года школа располагалась в доме фельдмаршала Ивана Чернышёва на набережной Мойки (в 1839 году здание было снесено и на его месте построен Мариинский дворец).
Именно в этот период (1832-1834 годы) здесь учился Михаил Юрьевич Лермонтов. То есть здание на бывшем Ново-Петергофском проспекте, 54, с биографией великого русского поэта никак не связано. Но, тем не менее, именно в Николаевском кавалерийском училище был создан музей, где удалось собрать уникальную коллекцию рукописей, рисунков, личных вещей и прижизненных изданий автора «Паруса» (стихотворение написано накануне поступления в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров). После 1917 года это собрание было передано в Институт русской литературы (Пушкинский дом).
По инициативе Николаевского училища к 100-летию со дня рождения поэта (1914) в сквере перед зданием предполагалось открыть ему памятник, но из-за начала Первой мировой войны торжество пришлось отложить и монумент удалось создать только два года спустя. Тогда же Ново-Петергофский проспект был переименован в Лермонтовский.
Памятник, к счастью, сохранился в советское время, хотя многие искусствоведы считают его неудачным (одухотворённости не хватает). Поэт изображён в гусарском мундире, сидящим на скамье, держащим в руке книгу. Статуя высотой 1,75 метра установлена на двухметровый постамент, выполненный из красного полированного гранита. Автор монумента — Борис Микешин (1873-1937).
Кстати
Сын академика Михаила Микешина (1835-1896), создавшего памятники Екатерине II в Петербурге и «Тысячелетие России» в Новгороде, систематического художественного образования не получил. Некоторое время работал банковским служащим, в 1904-1905 годах воевал в Маньчжурии, затем поселился в Петербурге и только тогда занялся скульптурой. Участвовал в оформлении храма Спас-на-Водах, спроектировал надгробный памятник отцу на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. После 1917 года участвовал в проектных конкурсах монументов «Великая русская революция» и «Свободное человечество», памятников Карлу Либкнехту и Розе Люксембург. В 1921-м эмигрировал в Финляндии, а потом — в США.
Николаевское кавалерийское училище в дореволюционной России было старейшим и самым значимым из трёх аналогичных учебных заведений. В войсках его называли «славной школой» или просто «школой». То есть по статусу это учреждение уступало только Пажескому корпусу, готовившему офицеров из дворянских фамилий для службы во всех родах войск без специализации на пехотные, артиллерийские, военно-инженерные и другие воинские части.
О буднях и нравах училища дают представление мемуары его выпускника Владимира Литтауэра (ротмистр русской армейской кавалерии, участника Первой мировой войны, ставшего после эмиграции в США известным «лошадиным» экспертом).
Быт
«Большое, мрачное главное здание школы было построено в начале XIX века, и жизнь, проходившую внутри этого здания, нельзя назвать иначе как спартанской. Наш небольшой эскадрон делился на три взвода, и у каждого взвода была своя спальня. В спальне с высокими потолками в два ряда стояли койки. Высокий металлический штырь, вделанный в изголовье каждой койки, предназначался для сабли и фуражки; на стоявший в ногах койки табурет ежевечерне аккуратно складывалась одежда. У стены под углом в сорок пять градусов поднималась до потолка лестница, на которой мы по утрам перед завтраком должны были выполнять обязательное упражнение: подниматься до потолка и спускаться с помощью рук. Я всей душой ненавидел это занятие. Вдоль другой стены тянулся длинный ряд составленных в козлы винтовок. В туалетных комнатах не было ванн или душа, только тазы. Раз в неделю нас водили в русскую баню, которая располагалась в отдельно стоящем здании на заднем дворе. Камердинеры были единственной позволенной нам роскошью — один на восемь юнкеров».
Нравы
«На школьном языке старшие назывались корнеты (младший офицерский чин в российской кавалерии до 1917 года), а «звери» было прозвище младших. «Звери» принимали присягу через месяц после поступления в училище. После этого их уже нельзя было выгнать за плохое поведение из училища в гражданскую жизнь; в таких случаях их отправляли на год в кавалерийский полк в качестве простых солдат. Это называлось «командовать полком». К вернувшемуся из полка в школу юнкеру другие юнкера обращались «майор» или «полковник», в зависимости от года обучения. Я знал пару «генералов прославленной школы», то есть тех, кто «командовал полком» дважды; они пользовались огромным уважением.
И преподаватели, и корнеты всячески старались сделать для «зверей» первый месяц в школе, перед приведением к присяге, невыносимо тяжёлым. Цель столь жесткой меры была очевидна: любым путём избавиться от слабохарактерных, нерешительных воспитанников. Ежегодно в течение первого месяца школу покидало большое число новичков. Я упорно держался, не собираясь отступать, но как-то, приехав домой на выходные, разрыдался».
Воспитание
«Школьная гауптвахта состояла из нескольких маленьких клетушек, в каждой из которых стояла койка, стол и стул; под потолком лампочка без абажура. Койкой служила деревянная полка, прикреплённая к стене. На ней не было ни матраца, ни одеяла. В качестве подушки арестованный использовал мундир, а одеялом служила шинель. Стены камеры постепенно покрывались именами и высказываниями прежних обитателей. Одна из надписей гласила: «Здесь жил корнет Козлов». Обычно юнкера находились под арестом только день или два. Они посещали классные занятия, но ели, спали и выполняли домашние задания на гауптвахте. Дежурный юнкер выводил арестованного из камеры и после занятий возвращал его обратно».
Тем не менее, среди выпускников Николаевского училища — целая плеяда военачальников, общественных, научных и культурных деятелей, заслуживших посмертную славу очень по-разному. Перечислим лишь нескольких: генералы Пётр Врангель и Владимир Каппель, будущий маршал и президент Финляндии Карл Густав Маннергейм, внук императора Александра II великий князь Борис Владимирович, серебряный призёр летних Олимпийских игр 1912 года в Стокгольме по стрельбе из пистолета Павел Войлошников, атаман Оренбургского казачества Александр Дутов, муж сестры императора Николая II Ольги Николай Куликовский, скандально известные военный министр Владимир Сухомлинов и последний министр внутренних дел Российской империи Александр Протопопов, сын К.Р. князь императорской крови Иоанн Константинович, великий русский композитор Модест Мусоргский, герой Первой мировой войны генерал Александр Самсонов, географ и путешественник Пётр Семёнов-Тян-Шанский.
После октябрьского переворота 1917 года Николаевское кавалерийское училище было расформировано. В Белой армии предпринимались попытки его возрождения. В начале 20-х годов ХХ века в Галлиполи (Турция), а позднее в Белой Церкви (Югославия) функционировало учебное заведение с таким названием, созданное на основе крымского Учебного дивизиона. Состоялось четыре выпуска в общем составе 357 юнкеров.
Кстати
Со стороны двора на фасаде училищной церкви Сошествия Святого Духа на апостолов чудом сохранился в советском Петрограде-Ленинграде памятник героям Первой мировой войны. Барельефы Георгия Победоносца и ангелов выполнил в 1917 году скульптор Игорь Крестовский (сын автора «Петербургских трущоб»), которого мы уже упоминали в материале о судьбе кинотеатра «Москва» на Старо-Петергофском проспекте, 6.
В советское время обширный комплекс зданий Николаевского кавалерийского училища сменил множество «постояльцев». В его корпусах располагались детские сады, больницы, типографии, управление по строительству и эксплуатации автомобильных дорог, строительные тресты и промышленные предприятия. Последним по времени хозяином здесь был Завод радиотехнического оборудования, который теперь входит в состав ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей» и в 2011 году переехал на проспект Обуховской обороны, 120.
С тех пор здание на Лермонтовском проспекте, 54, частями сдавалось в аренду под офисы фирм и торговые площадки. И вот вроде бы наступает новый этап в его жизни — снова школьный, но уже без подпрапорщиков, юнкеров, казаков, история которых, правда, не оставит в покое будущих здешних гимназистов.
Игорь Теплов
Использованы фотографии с сайта citywalls.ru
