Странная политическая кампания по внесению поправок в конституцию идёт своим чередом. Не сказать, чтобы я отрицал необходимость эту конституцию изменить — по мне, так её вообще отменять надо и новую писать. Однако ж я с трудом понимаю практическую необходимость нынешних действий. Ну, разумеется, помимо «свето-шумовой завесы» для процесса транзита власти. Впрочем, речь не об этом.
В числе прочего эта действительно странная кампания в очередной подняла вопрос, с которого наши официальные пропагандисты сдувают пыль с завидной регулярностью. При этом они, как правило, какое-то время вертят его в руках, а потом закидывают обратно на полку до следующего раза. Это — вопрос о национальной идее. И знаете, что мне вспомнилось в связи с этим? Тот случай, когда она попадала в российский публичный дискурс в предыдущий раз.
А произошло это около двух лет назад. Когда г-н Серебряков (актёрище, человечище и просто малосимпатичная личность) высказался в том смысле, что наша национальная идея — это «сила, хамство и наглость». Вспоминается, как отреагировало на его слова наше уважаемое общество. Много чего ему тогда сказали. В основном, справедливо. Но сейчас я рискну показаться адвокатом дьявола и замечу: кое в чём не так уж он тогда и не прав был. Правда, относится это не к стране и не к нации. А к кое-чему другому. Точнее, кое-кому. Но об этом чуть позже.
Никакой национальной идеи в современной России нет. Утверждаю это вопреки мнению нашего самого большого начальства, сказавшего, что оная есть.
А я для начала спросить хочу: есть ли она в нашей стране вообще эта национальная идея? По крайней мере, в том виде, в каком она может существовать для России. Ответ очевиден: нет. Никакой национальной идеи в современной России нет. Утверждаю это вопреки мнению нашего самого большого начальства, сказавшего, что оная есть, и прекрасно понимая, какой гнев такое утверждение вызовет у граждан верноподданных. Но, ребята, из песни слов не выкинешь. Что такое национальная идея в принципе? Национальная идея — это то, что скрепляет нацию, общество и, в конечном счёте, страну. Подчёркиваю — не государство, а именно страну. Это разные вещи. Нечто, объясняющее множеству очень разных людей и общественных групп, почему они вместе и почему они и дальше должны быть вместе.
Кроме того, национальная идея состоит из двух частей: внешней и внутренней. Внутренняя (базовая) отвечает на два главных вопроса: кто мы и куда мы движемся. Она показывает перспективы и векторы развития. Долгосрочные. Стратегические. И это не касается ни экономики, ни оборонки. По отношению к национальной идее это вторично. Это инструменты, не более того. Внешняя же часть не менее важна. Она — это то, что наша национальная идея транслирует в мир. Внешняя часть есть не у всех стран. Далеко не у всех. Она есть у единиц. Но эти единицы таковы, что внешней части у них просто не может не быть. Это — мессианские страны. И Россия — одна из них. Просто потому, что она всегда такой была и никем другим она быть не может.
Но есть ли всё это у современной РФ? Нет. У современной РФ ничего этого нет. На вопрос «кто мы?» ответ не даётся. Более того, война с собственной историей продолжает вестись с не меньшей интенсивностью. И местами это просто война на уничтожение. А без «исторического мира», без опоры на единое, общественно принятое видение прошлого, без прочной и крепкой историософской базы ответа на вопрос «кто мы?» быть не может. Равно, как и ответа на вопрос «куда мы движемся?». Для понимания: и в советском обществе, и даже в обществе царской России (в той его части, для которой такие проблемы имели значение) ответы на эти вопросы были.
Национальная идея — это то, что скрепляет нацию, общество и, в конечном счёте, страну.
С внешней частью потенциальной национальной идеи у РФ всё обстоит не менее замечательно. Кто-нибудь из вас может мне сказать, какие именно смыслы РФ транслирует в мир? Полагаю, что вряд ли. Уж извините, но современная РФ на внешнем фронте ведёт себя, местами, как банальный и безыдейный империалистический хищник среднего калибра. Для сравнения: наш основной противник (Америка) транслирует некие идеи «свободы и демократии». Насколько она при этом лицемерит — вопрос отдельный и мы не его обсуждаем. Так или иначе — она их ТРАНСЛИРУЕТ. А что транслирует РФ?
А в ответ тишина. Разумеется, многозначительная. Как говорится: «Слушайте русское молчание» (с). Ну, мы и слушаем. И не только мы. Потому, что сказать банально нечего.
Отсутствие смыслов и национальной идеи на внешнем направлении проявляется во всём. И в спокойном, деловом общении с нацистской Украиной. С которой бы на одном гектаре справлять нужду присаживаться стыдно, а ей бы сейчас Донбасс не сдали, Господи прости. И в неспособности защитить историческое достоинство наших предков и нашей страны, которых «европейские партнёры» вот-вот приравняют к Гитлеру. И даже в истории со спортивными санкциями, которые государственная машина допустила только благодаря своей безыдейности. А ещё в открытом навязывании европейскими организациями российским органам власти людоедских законов о домашнем насилии и жилищных алиментах. Это моё мнение, никому его не навязываю.
По официальной версии (озвученной тем самым «ну, очень высоким начальством») национальная идея РФ — это патриотизм. Вот так, просто и гениально.
Но раз уж национальной идеи нет, то что есть вместо неё? По официальной версии (озвученной тем самым «ну, очень высоким начальством») национальная идея РФ — это патриотизм. Вот так, просто и гениально. И скупая мужская слеза наворачивается на глаз. Но может ли патриотизм являться национальной идеей в принципе? Нет, не может. Во-первых, потому, что не отвечает ни на один из двух приведённых выше вопросов. Которые в его ключе превращаются в некий аналог блатного разводилова: «Кто ты по жизни?». Во-вторых, транслировать вовне его невозможно. По целому ряду причин. Одна из которых — его априорная не уникальность. Потому что патриотизм — черта почти всех стран и народов, и каким, интересно, образом у граждан «как бы идеологов» из АП получится обосновать, что патриотизм РФ в их исполнении лучше чьего-то другого патриотизма? И, в-третьих (это главное), патриотизм — слишком абстрактное понятие. Ну, что конкретно в него включается? Пространства? Берёзки? Матрёшки и медведи с балалайками? Ну, положим, что лично я всё это действительно любою. Но дальше-то что? Почему именно ради берёзок нация должна держаться вместе? И как наша экзистенциальная самоидентификация может зависеть от медведей в лаптях?
Патриотизм — это прекрасное, но глубоко второстепенное чувство, которое испытывается по поводу национальной идеи, а не является ей самой. Для особо одарённых верноподданных поясню. Граждане Красной Империи были патриотами, потому, что их страна строила коммунизм, несла в мир эту мессианскую идею, а им самим давала перспективы на будущее. Граждане Империи Романовых были патриотами потому, что Россия — это Третий Рим и светоч для всех православных народов, а её Император является представителем Бога на земле. А граждане РФ почему патриоты? Потому что патриоты? Ну, логично.
Может ли патриотизм являться национальной идеей в принципе? Нет, не может.
Извините, ребята, но это откровенный бред. Чушь собачья, которая при любом столкновении с реальностью накроется, в лучшем случае, медным тазом, а то и чем похуже.
Но вот только чушь эта не такая уж и забавная. Как минимум, потому что такая абстрактность патриотизма в качестве национальной идеи крайне опасна. Потому что даёт возможность и несомненно ведёт к крайним злоупотреблениям и профанациям. Которые правящее сообщество будет осуществлять в собственных интересах. Чем оно благополучно и занимается. «Оправдывай любую дичь власти, ты же патриот! Или ты не патриот? В глаза смотреть!». От всего этого несёт такой ложью и такой фальшью, что просто хочется отойти в сторону и не иметь с таким патриотизмом ничего общего.
Правда же в том, что правящее сообщество сгенерировать национальную идею просто не способно. И заменяет оно её отнюдь не патриотизмом, а теми самыми «силой, хамством и наглостью». С помощью которых оно пытается себя ставить в отсутствии объединяющих смыслов. И в этом неприятный предатель Серебряков действительно прав. Лукавит он только в одном: в том, что приписывает эти качества стране и народу. Но это нормально — такие животные, как он, иначе и не могут. Но мы не о нём говорим. Хотя, было бы просто замечательно, заключайся проблема исключительно в г-не Серебрякове. Но, увы. Тот факт, что он является скотом и мерзавцем, не отменяет «силы, хамства и наглости» правящей элиты. Которые она транслирует и внутрь, и вовне. И, к сожалению, это и есть их национальная идея.
А как долго её сможет выносить страна и нация?
К сожалению, я не знаю ответа на этот вопрос.
(с) Павел Кухмиров
