Рассуждения о профессии спортивного комментатора
Спортивного комментатора Юрия Розанова проводили всем спортивным миром с помпой и почестями, каких он заслуживает. Мэтр репортажа ушёл из жизни, не дожив несколько месяцев до 60-летия, после тяжёлой и продолжительной болезни. И этот тот случай, когда можно сказать: таких больше нет и не будет.
Понятно, что все люди разные, как и спортивные комментаторы. Одинаковых вообще нет. Но если бы меня попросили озвучить главную претензию к современным спортивным комментаторам, я бы так и сказал: они все одинаковые. Почему? А я не знаю. Они все кричат, как-то стараются обратить на себя внимание, перечисляют цифры, достижения, статистику. Но в этом нет никакого своего я, никакой индивидуальности.
Я не хочу, чтобы эти заметки выглядели как старческое брюзжание из серии «раньше трава была зеленее, молоко белее, комментаторы лучше». Дело не в этом. Вот я тут собирал материал про замечательного советского хоккеиста Вячеслава Лаврова, игравшего за СКА. И включил запись матча между сборной СССР и сборной НХЛ под названием Рандеву-1987, когда на льду был весь цвет мирового хоккея. Лавров тогда дебютировал за сборную СССР. Так меня больше всего поразил спокойный, интеллигентный голос Евгения Майорова, комментировавшего игру. Он говорил так, словно ничего особенного на площадке не происходит. А это был хоккей невероятного качества и уровня.
Оказывается, совсем необязательно кричать благим матом, разбрызгивая слюни, чтобы объяснить что-то важное телезрителю. Нужна своя манера. Чем тише человек говорит, тем внимательнее его слушают. Это что касается Евгения Майорова.
Владимир Перетурин, например, комментировал в схожей манере. И тоже предъявлял претензии к современным комментаторам: говорил, они же все время орут, слушать невозможно. Я ему на это как-то сказал: «Владимир Иванович, так иностранные комментаторы тоже орут — особенно которые из Бразилии». Он, знаете, что на это ответил? «Так в Бразилии все орут. Там культура другая». Я, говорит, когда был на чемпионате мира по футболу в Мексике в 1970 году, не успевал в коридор выйти, как попадал под вопли и крики бразильских комментаторов. Они с утра сообщали на радио, чем занимаются их любимые футболисты. Мы другие, уверял Перетурин.
Николай Озеров, Владимир Маслаченко, Котэ Махарадзе…. Где в профессии спортивного комментатора люди подобной величины, масштаба таланта? Знаете, чтобы сказать фразу «Пока мячик в воздухе — коротко о составах», нужно нечто большее, чем понимание футбола и знания фамилий игроков. Очень много чего нужно. А чтобы сказать «Футболист выходит на замену, вынимают его из штанов, в шипах застряли брюки», как делал Владимир Маслаченко, нужно быть немного Маршаком. Ни много ни мало. Помните у того: «В рукав просунул руки, оказалось — это брюки».
Вот что нужно людям. Вот что запоминается.
Чем-то запомниться. Чем-то привлекать. Чем-то нравиться — такая всего лишь просьба к спортивным комментаторам. Ну что с того, что ты назовёшь составы играющих команд до последнего запасного и статистику на тему того, как они играли между собой матчи. Это обычная работа. А комментатор такой же артист, мастер, как и те, кто выходит на спортивные арены. Видимо, и спорт у нас сейчас такой, потому что не осталось мастеров. И комментарии такие. Один Дмитрий Губерниев тащит на себе всю профессию. Орёт «Россия! Россия! Дава-ай!» Орёт без перерыва. Пусть так — нахрапом, как умеет, захлебываясь, не выбирая выражений. Но как-то старается быть «лица не общим выраженьем». Простим ему такую манеру. Но это хотя бы манера.
Другой же постарается, бывало, шутку в эфир ввернуть — и тут же осекается, замолкает. Может, им нельзя на «Матч ТВ». Всё же там Тина Канделаки — начальник, в спорте она ничего не понимает. За языком зато ревностно следит. А над ней — «Газпром», спонсор федерального спортивного телеканала. Там вообще слов лишних лучше не говорить. Недавно обсуждали запрет англицизмов на «Матч ТВ», список «утёк» в сеть. Так, когда комментируют ребята с «Матч ТВ», такое впечатление, что и русские слова на этом канале под запретом. А разрешены только, как сказал бы Салтыков-Щедрин, фразы типа «Примите уверение в совершенном моём почтении и преданности». Так говорили знаменитые генералы, служившие в регистратуре.
Это всё же не так, я надеюсь и верю. И пример тому — Юрий Розанов. Вот человек комментировал как жил и жил как комментировал. Не напрягался. Обрушивал на зрителей массу информации, но она не отягощала, не била наотмашь, не засоряла мозги. Человек разговаривал с людьми, излагал им точку зрения на то, что происходит. А не стремился заполонить собой пространство.
Сейчас один кричит: «Нет, это не игрок сборной!» Другой: «Ну как же так можно? Это позор!» Третий засыпает у микрофона. Четвёртый сам не понимает, что хочет сказать. Пятый, наоборот, говорит то, что не нужно…
А вспомнить в итоге нечего. Даже фамилия комментатора не запоминается. Раньше мне казались странными разговоры о том, что болельщики выключают звук телевизора, чтобы не слышать голосового помощника. Я воспринимал их как кокетство, злорадство, не верил, что такое может быть. А теперь и сам порой приглушаю звук. Знаю: ничего интересного я там не услышу. А помешать комментатор воспринимать зрелище может ещё как.
Хотя и зрелище сейчас не всегда увидишь. Но это уже тема для другого разговора.
Кирилл Легков
