Не часто в российских масс-медиа «мелькает» тематика, связанная со Словацкой Республикой. Наш сегодняшний собеседник — известный словацкий интеллектуал, политолог, исследователь Института политических наук Словацкой Академии Наук и преподаватель Университета Святых Кирилла и Мефодия (Трнава) Любош Блага.
Любош Блага — депутат Национального Совета (парламента) Словацкой Республики от партии «Курс — социальная демократия» (SMER-SD), возглавляет парламентский комитет по европейским делам. Уже в текущем году Блага возглавлял словацкую делегацию на сессию Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) и был избран в ходе её работы заместителем председателя ПАСЕ. В словацких СМИ Любоша Благу нередко классифицируют как «самого левого депутата»…
Отметим, что это интервью было взято до пришедших из Братиславы известий об отставке лидера SMER-SD Роберта Фицо с поста главы словацкого правительства. Это событие не только указывает на актуальность происходящих в Словацкой Республике процессов, но также полностью подтверждает слова Благи о том, сколь острым остаётся противодействие находящихся в орбите неолиберализма сил проводимой словацким правительством внутренней и внешней политики.
Доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ Руслан КОСТЮК: Уважаемый Блага, среди посткоммунистических стран Центральной и Восточной Европы, в чём видится Вам основная специфика современной идейно-политической позиции партии «Курс — социальная демократия»?
Любош БЛАГА: SMER-SD — экономически довольно умеренная социал-демократическая партия, вдохновляемая скандинавской или германской социал-демократией, которая делает акцент на модели социальной рыночной экономики. В культурном плане партия не либеральна, в отличие от её западноевропейских партнёров, в некоторых вопросах она относительно нейтральна, а в некоторых даже консервативна. Партия более ориентирована на семью и менее на индивидуализм, чем северо-западные социал-демократические партии. Это характерно для центрально-европейских левых — она концентрируется на социально-экономических вопросах и защите интересов рабочего класса. Это не социально-либеральный постмодернистский проект столичного среднего класса, как это часто бывает на Западе. Лучший исторический пример, схожий со SMER-SD, на мой взгляд, это шведская социал-демократическая партия под руководством Таджа Эрландера в 1950-х годах, с его умеренными социально-экономическими реформами, с упором на социальный диалог и сочетанием политики социальной поддержки с поддержанием экономической эффективности и экономического роста.
Социал-демократы играют решающую роль в актуальном правительственном большинстве в Словакии. Как это обстоятельство воздействует на внутреннюю политику исполнительной власти, социально-экономическое развитие Словакии?
До 2006 года в Словакии доминировала неолиберальная политика — Трудовой кодекс был «неполноценным», профсоюзы слабыми, была установлена плоская школа налогооблажения, а также была принята «пиночетовская» пенсионная реформа с её полуприватизацией пенсионной системы. Мы были лабораторией для неолиберальных экстремистов. Последовала «латиноамериканизация» Словакии и в экономике, и в геополитике. К счастью, с 2006 года SMER-SD находится в правительстве (был только двухлетний перерыв в 2010-2012 годах); SMER-SD изменила этот неолиберальный курс и запустила множество социальных реформ, например: новый Трудовой кодекс с большими правами для работников, радикально увеличила минимальный доход, укрепила профсоюзы, вернулась к прогрессивному налогообложению, ввела новые социальные пособия для матерей, учащихся или безработных, новый Закон о социальной экономике и т. д.
Словакия по-прежнему не является типичным «щедрым» западным или северным социальным государством, но SMER-SD остановила гегемонию неолиберализма в Словакии и помогла обычным работающим людям во многих сферах. Сейчас мы находимся на пути к типичному европейскому социальному государству благодаря SMER-SD. Это сочетается с сильным экономическим ростом, очень хорошими финансовыми показателями, уменьшением бюджетного дефицита и долгов, а также с коренным уменьшением безработицы. Словакия экономически в хорошей форме, а в социальном плане она идёт лучше, чем в предыдущие годы.
С 2016 года SMER-SD играет главенствующую роль в правительственной коалиции с участием более правых политических сил (Словацкой национальной партии, партии МОСТ, «Сети»). Не препятствует ли такое сотрудничество осуществлению социал-демократических принципов при реализации правительственной политики?
Это непросто, но всё же это единственная устойчивая альтернатива. Это единственное возможное коалиционное большинство после последних выборов. Оппозиция состоит из неолиберальных, крайне правых и неонацистских партий. Словацкая национальная партия — это социальная консервативная партия, и у неё также есть социальная составляющая, поэтому мы можем найти некоторые общие цели.
МОСТ (депутаты от «Сети» стали частью МОСТа) экономически относительно центристская, но возможны некоторые компромиссы — в основном венгерская часть этой партии имеет больше связей с христианским демократическим социальным консерватизмом и, следовательно, имеет некоторые социальные установки. Конечно, существует множество ограничений, но эти ограничения основаны не только на партнёрах по коалиции, но и на структуре глобальной экономики, что создаёт давление на страны полупериферии для дерегулирования, либерализации и приватизации.
Мы делаем все возможное в противовес глобалистскому давлению на социальный баланс, защищаем стратегическую государственную собственность, регулируем цены на энергоносители в интересах бедных слоев и т.д., но сопротивление неолиберальным тенденциям — непростая задача. Трендом этого периода является правоориентированный, либо либерально-глобализированный, либо крайне правый консервативный путь.
С моей точки зрения, участие в ЕС и НАТО серьёзно ограничивает пространство для манёвра в проведении суверенной и реально левой внешней политики. В нынешних геополитических условиях, по Вашему мнению, что является сущностью внешней политики в современной Словакии?
Я говорил о структурном давлении в экономической политике, но да — есть и структурное давление в геополитике. Вы правы. Словакия — небольшая страна, которая зависит от западноевропейских партнёров в экономике, области безопасности и других важнейших областях. В наших решительных национальных интересах мы противостояли этому давлению, например, в вопросе о европейских квотах на мигрантов, где страны Центральной Европы, в том числе Словакия, сопротивлялись западноевропейской кампании против нас.
Но вы не можете находиться в постоянной оппозиции ко всему, исходящему от сил, которые могут контролировать ваше будущее в экономике или безопасности. Полный суверенитет малых зависимых стран в современном мире — это химера. Политики в маленьких и не очень богатых странах должны быть очень реалистичными и умными на своих позициях, чтобы защитить свои национальные интересы, а не сильно провоцировать сильнейших партнёров, которые могут наказать вас многими формальными или неформальными способами.
Моя политическая позиция более свободна, так как депутат может критиковать лицемерие властей, и даже ЕС и НАТО. Я делаю это очень часто, и я очень радикален в этом. Вот почему я помечен как основной агент или большевик в средствах массовой информации. Я могу это пережить. Но я также понимаю, что, когда вы занимаете руководящие должности, вам нужно быть очень осторожным, и вы должны быть надёжным для своих партнёров — поэтому наше правительство должно быть более чувствительным во многих вопросах, чем такие парламентарии, как я.
Ваш премьер-министр и лидер SMER-SD Роберт Фицо заверяет, что санкции против России являются бессмысленными и пагубными для словацкой экономики. Тем не менее, «санкционная война» продолжается. В этих условиях, какой путь выбрать, чтобы придать динамизм отношениям между Братиславой и Москвой?
Именно об этом я и говорил. Я лично критикую санкции против России на каждом европейском форуме, и премьер-министр Фицо также очень смел в этом вопросе. Против всего этого (против позиции Благи и Фицо) — давление СМИ, оппозиции и западных держав. Мы очень часто выступаем против санкций. Но у Словакии нет возможности прекратить санкции ЕС — если бы мы голосовали против, это нанесло бы ущерб стране в ЕС в будущем, а через несколько дней ЕС просто оформит санкции других 27 государств, за исключением Словакии. Это не имеет никакого смысла, они просто накажут Словакию за такое восстание. Мы должны быть реалистами и участвовать в битвах, которые мы можем выиграть. Это судьба малых и зависимых государств в глобализированном мире — работать с этими ограничениями и защищать национальные интересы в такой идеологически враждебной обстановке. Это непросто, но Аристотель был прав: политика — это искусство возможного.
Будучи социалистом, я пытаюсь продвигать границы возможного. Для этого мы должны использовать силу аргументов, и это касается санкций против России. Мы выступаем против этого, критикуем русофобию в европейском обществе и подчеркиваем наши дружеские отношения с Россией и лицемерие Запада. Это также путь к новому динамизму отношений Братиславы и Москвы, который отвечает интересам как Словакии, так и Российской Федерации, и я уверен, что мы будем поддерживать всё сотрудничество, которое может быть взаимовыгодным.
Среди соседей Словакии – украинское государство. Как словацкие социал-демократы оценивают эволюцию этой страны? Словацкое правительство и бизнес, готовы ли они делать инвестиции в украинскую экономику?
Меня лично беспокоит развитие ситуации на Украине, особенно когда я слышу, что правые экстремисты избивают левых на улицах или что законная Коммунистическая партия внезапно запрещена, или что журналист находится в тюрьме за антивоенное настроения и т. д. Это ужасно.
Коррупция, социальная несправедливость, милитаризм и крайне правые идеологии — это не хороший фон для успешной эволюции этой страны. Я сочувствую украинским людям, которые страдают от некомпетентности своих элит, и я сказал об этом также на встрече в ПАСЕ в январе. У меня была речь, в которой я критиковал правительство Украины, которое бросило на повстанцев Донбасса не цветы, а бомбы. Украинский режим — это не просто сладкие невинные хиппи, как их иногда представляют в западных СМИ — он являет собой радикально националистическую военная мощь; и если мы хотим добиться устойчивого мира в Украине, нам нужно очень сильно подтолкнуть и украинцев к миру и балансу, а не к распространению примитивной русофобии.
Представители Украины в ПАСЕ были очень агрессивны против меня и других левых политиков, которые защищали более дружеское сотрудничество с Россией. Был какой-то нелепый экстремист Ляшко, который кричал некоторые ультранационалистические лозунги. Это только подтвердило мои опасения по поводу развития в Украине, но вам нужно понять, что эта страна — наш сосед, и нам нужно иметь хорошие отношения со всеми нашими соседями. Более того, мы искренне желаем хорошей жизни украинскому народу. Мы сотрудничаем в нормальном режиме, и мы надеемся, что война, национализм и агрессивная риторика украинских элит наконец закончится. У меня нет более подробной информации о перспективах экономического сотрудничества, но есть традиция экономических предубеждений на пограничной территории Восточной Словакии, и я думаю, что это будет продолжаться.
В недавнем прошлом отношения Словакии с другим соседом — Венгрией — были скорее запутанными. В наши дни, когда Венгрия является бастионом национального консерватизма в посткоммунистической Европе, а, с другой стороны, в Братиславе лидирующие позиции принадлежат социал-демократам, как бы Вы охарактеризовали современную фазу двухсторонних отношений между двумя странами и внешнюю политику Будапешта?
Это десятилетие, вероятно, является самым дружественным периодом словацко-венгерских отношений в истории наших двух народов. У нас была сложная история в XIX веке, в некоторые периоды XX века, а также в начале XXI века отношения были довольно неспокойными из-за национального вопроса. Трианонская травма* в венгерском обществе всё ещё существует, и это очень чувствительно относится к соседним странам с многочисленными венгерскими меньшинствами. Но в Словакии очень прогрессивная политика в отношении меньшинств, и она очень помогает в наших отношениях. Общие интересы в ЕС и сотрудничество в Вышеградской группе вместе с нашими братьями из Чехии и партнёрами из Польши очень помогают. Миграционный кризис ещё больше укрепил нас.
Примечание:
*В 1920 году в Трианонском дворце в Версале был подписан договор, закреплявший территориальный раздел Австро-Венгрии. По Трианонскому мирному договору Чехословакии, Румынии, Королевству Сербов, хорватов и словенцев отошло около 70% территорий, входивших в состав Транслейтании и Цислейтании в 1914 году. За пределами новых границ оказалось около 3 000 000 мадьяр. Так называемая трианонская травма и неприятие Версальской системы послевоенного урегулирования» во многом предопределили сближение Венгрии с осью Рим-Берлин. Был подписан Антикоминтерновский пакт 24 февраля 1939 года. 11 апреля 1939 года Венгрия вышла из Лиги Наций.