Госпожа-ирония – та ещё богиня. И служение ей подразумевает долгий и муторный молитвенный трёп. Во время этого трёпа надо успеть перебрать вслух как можно больше имён жриц и святых этой богини – чётко, по инструкции озвучить ходовые и модные примеры самой злобной, крикливой и бесповоротной иронии. Коли пропустишь молитву, бойся божественных санкций: например, недопуска в круги разномастных лож и сект этой богини.
Одна из таких сект – коллективный российский либерал. (По-хорошему это словосочетание надо обнести тысячей кавычек, ибо «коллективность» его преходящая, «либерализма» там нет ни классического, ни американского, а «российское» там – лишь графа какая-то в паспорте, да и то не факт, да и неважно, коли тот паспорт лежит под загранником.)
У этой секты в ходу очень много иронии. Некоторые сложившиеся сюжеты этой иронии можно было бы назвать «риторическими моделями» – это такие узнаваемые и пользующиеся широкой поддержкой (похожей на те самые молитвенные повторы) словесные конструкции, тезисы и постулаты, а то и полноценные расхожие идиомы. С примерами иронического арсенала коллективного либерала вы наверняка не раз встречались, так что лучше сразу поговорим о новейшем разрушительном оружии, поступившем нашему интеллектуальному противнику, совсем как «Химарсы» противнику совсем не интеллектуальному.
Это следующая ирония: «Ахаха, ну да, ну да, “американцам можно а нам нельзя что ли!..”».
Вы не ошиблись: это не просто ирония, это ирония над иронией. (Не путать с постиронией.) Генеалогически сия модель либерального словоблудия проистекает из широко распространённой патриотической иронии, которой вы наверняка тоже успели насладиться, а то и воспользоваться.
Но коллективного российского либерала, к сожалению, до сих пор слышно слишком хорошо – особенно если периодически совершать вылазки за пределы пророссийского дискурса. А сделать это легко – кликнуть не ту ссылку в телеграме, или зайти в комментарии к посту на ресурсе, который тщательно прикидывается нейтральным, сложным, ни в коем случае не стреляющим в спину русскому солдату, а всего-то запускающим яркие салюты правды в российском тылу… И, навскидку, телеграм-канал «Ковалёв Алексей как река Енисей» иронизирует так, и эту его иронию тотчас репостит журналист и литератор Олег Кашин:
В голове человека, читающего подобную пропаганду (и да, это тоже пропаганда – и не просто тоже, а самая настоящая пропаганда, лучшая, поскольку автоматизированная) – складывается уютный такой сюжет, оформленный в виде понятного и якобы всё на свете объясняющего диалога, в естественно проистекающие выводы из которого сложно не поверить иному наивному сердцу, спешащему постучать в двери всякой лжи и несправедливости:
– …
– А что, американцам можно что ли, а нам нельзя? – восклицает патриот.
– Неужели ты, дурачок, считаешь, что раз Америка делает что-то плохое, то это можно вам? Как же ты не понимаешь, что это глупость?! Да ведь ты только что называл Америку злом мировым, а теперь пытаешься этому злу уподобляться! Ты нелогичен! – пьянея от собственного поучительного тона, заговаривает патриота либерал.
Сюжет понятный, простой, комфортный. Однако если подумать всего-то больше тридцати секунд, в нём обнаруживается одна ма-а-а-аленькая проблемка.
Каким-то обрезанным кажется диалог, не находите? Что-то важное должно было быть на месте того многоточия, какой-то кусочек паззла выпал из удобной пропагандистской картины…
Этот паззл можно было бы заумно обозвать «контекстом высказывания».
В спорах идеологического и геополитического характера «контекст» частенько теряется, в новом диалоге слова и высказывания обретают смысл, совершенно отличный от первоначального – именно в силу потери контекста.
На Западе даже в своё время возникла такая исследовательская школа как «интеллектуальная история», одной из задач которой стало исследовать языки политиков прошлого с максимальным уточнением контекста каждого отдельного высказывания и использования каждой крохотной «идиомы» (так у них может называться даже отдельное словечко). Если подходить к языку прошлого с такой аккуратностью, рано или поздно выяснится, что у иного политика одна и та же идиома могла приобретать совершенно противоположные смыслы даже в рамках одного небольшого текста, – что уж говорить о текстах больших и развалистых.
На самом деле, это всё – гламурная академическая заумь, ибо идея о необходимости соблюдения «контекста» только кажется новой. Скорее всего, какие-нибудь греки и скифы знали это ещё тысячи лет назад, а может, и поуспешней нас были в этом деле – причём не насчёт прошлого, но насчёт настоящего. И вряд ли у нас есть какие-либо причины не попытаться использовать описанную выше логику в отношении настоящего: отыскать, – хотя бы ради справедливости, совести и «логичности», на которые претендует либерал, – контекст, в котором патриот взялся за своё «Американцам можно, а нам нельзя, что ли?!».
И контекст этот очевиден даже без конкретных примеров.
Патриот однажды провозгласил своё «А нам нельзя?!» – в ответ на дьявольскую печать самопровозглашённых российских либералов, отметивших ею русский либерализм как таковой: когда годы и десятилетия напролёт нам внушалась идея некоторого «Конца Истории», опрысканного святой водой непогрешимого ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ВЕКА (словосочетание надо произносить как можно громче и восторженнее), в который если не закончились, то вот-вот закончатся все на свете войны, настал или настанет всемирный мир, и свет наконец-то разгонит темноту заколоченного окна в Европу, прорубленного когда-то одним императором и, наконец, вновь раскрытого одним пьяным любителем смеяться на потеху американским цезарям.
В этой логике кому-то может померещиться карикатура и соломенное чучело – тем более что сегодня коллективный либерал тщательно на ходу переобувается, и даже рэпер Фейс в интервью Дудю старается сделать никогда прежде почему-то не используемую оговорку – «Америка тоже плохая!», – но самое страшное, что эта карикатура до сих пор жива и здравствует.
Вспомните хотя бы ту же свежую серию «Масяни», где один персонаж искренне возмущается, каким же нужно быть идиотом чтоб в XXI веке развязать полномасштабную войну!.. И вспомните восхищение, оказанное либеральной общественностью этой серии. Считайте, уже на таком случайном новейшем примере вы получили несколько сотен тысяч человек, которые до сих пор во всё это верят.
«А что, американцам можно, а нам нельзя?!» – возникло именно и в первую очередь в ответ на такой контекст. Нередко в этом высказывании что-нибудь заменяет слово «американцы» – например, встречается такая вариация: «А что, всем можно, а нам нельзя?!», – и здесь посыл ещё мудрее: он подразумевает нелёгкое, а порой и трагичное понимание, что живём мы в мире, где не идеология, ни геополитика, ни история, ни войны не закончились, и раз все вокруг что-то мутят во имя своих интересов – почему на это не имеем права мы?
Наконец, и в случае с пресловутыми «американцами» контекст может показаться ещё более чётким и точным. Ведь глупо отрицать, в какой степени вся нынешняя заварушка была развязана коллективным Западом ещё в 2014-ом году. Кто там кого финансировал, кому раздавал «печеньки», и во что всё это вылилось – на Западе уже, кажется, и не отрицают. Лишь стараются почаще называть Россию агрессором, словно это отводит внимание от собственных тёмных делишек.
И вот именно в ответ на либеральное молчаливое потворство подобным играм Америки и «коллективного Запада» патриот имеет ну просто сакральное право спросить: а что, а нам нельзя? А нам нельзя было в 2014-м поддержать своих в ответ на майданное пламя покрышек и коктейлей Молотова, сопровождающиеся известными русофобскими выкриками и понятной направленностью экономической политики с ног на голову перевёрнутого государства у нас на границах?
Как ни посмотри – малейшие попытки восстановить хоть сколько-нибудь точный контекст патриотической иронии делают либеральную иронию над этой иронией либо непродуманной, либо попросту подлой, близкой по смыслу к пошлой пословице: «Когда тебя насилуют, расслабься и получай удовольствие».
Никакой логики у «коллективного российского либерала» нет, хотя он на неё и привычно претендует. Вместо этого у него только риторика, – звучная, претенциозная, порой даже красивая и ёмкая, – жаль только, что бессмысленная.
Своей иронией – и молитвенным её повторением во всевозможные глаза и уши, «городу и миру», усердным вталкиванием её в индивидуальное и коллективное сознание, – он попросту пытается совершить акт эдакого нейролингвистического программирования, наглой пропаганды, которая, подобно крепкому ластику – до дыр сотрёт контекст, назло которому голос поднял патриот.
Но не будет лишним выделить ещё одну функцию этой либеральной молитвы: они пытаются стереть не только наш контекст, но и свой. Возможно, хотя бы на уровне подсознания иные «либералы» начали понимать, что всей своей многолетней говорильней, языческой пляской возле фаллического идола Конца Истории, противореча какой угодно реальности буквально каждым своим высказыванием, каждой предпосылкой своего высказывания – они десятилетиями делали… что?
Правильно: они создавали рейтинг Путину. Ведь ничто не заставило народ так любить власть, щекоча её самолюбие красивым рейтингом, как либеральная анти-власть, собиравшая с народа интеллектуальную дань. Теперь коллективный либерал, переобувшись по части трети своей риторики, тщательно отводит глаза от этого переобувания – и потому с такой яростью настаивает на этом совершенно дико звучащем из его уст – «А какое тебе дело до Америки?! А ты что, хочешь быть как Америка?!!». Ведь, как ни странно, в эпоху постмодерна безотказно работают именно такие наглость и абсурд.
Впрочем, чего ж мы так честны и сами пытаемся браться за какую-то там логику, за контексты какие-то. Коллективный либерал ведь уже развязал нам руки для придумывания любых, даже самых пошлых и скомканных метафор! Давайте одну такую быстренько придумаем.
Вот: упрекать патриота в его «американцам можно, а нам нельзя что ли?!» и с приторным поучительным тоном потом ему что-то пытаться пояснять — это как пояснять советскому солдату в 1941-ом году, что он не должен убивать немца, ибо руководствуется ужасной нелогичной логикой: «Так что, немцу можно нас убивать, а нам нельзя?!».
Перечитав, хочется стереть и забыть только что придуманную метафору: хотя даже она куда рациональнее либеральной трескотни, но как же всё-таки противна.
Но не сотрём и не забудем. В конце концов… либералу можно, а нам нельзя, что ли?
Артём Канаев
