На днях исполнился год с начала специальной военной операции ВС РФ на Украине. За это время, помимо многочисленных военно-политических событий, мы стали и свидетелями окончательного упадка европейских левых. Ни сформулировать единую позицию, ни выступить против западного милитаризма они не в состоянии.
Противостояние России и «коллективного Запада» не сопровождается появлением новых Эрнстов Тельманов и Георгиев Димитровых. Несмотря на то, что специальная военная операция идёт уже целый год и за это время «коллективный Запад» окончательно сбросил все маски, никакой серьёзной реакции со стороны обычно громких и на словах активных мировых левых не наблюдается. Ну если не считать реакцией разнообразные заявления «интернационалов» из пяти человек, публикуемые на их малопосещаемых сайтах.
Западные левые оказались не в состоянии влиять на политику
После Октябрьской революции в России и практически до распада СССР мировое коммунистическое и рабочее движение, как любили называть просоветские компартии и профсоюзы в советской пропагандистской литературе, было довольно серьёзным инструментом «мягкой (а кое-где и не мягкой) силы» советского государства.
Через европейских коммунистов Москва имела возможность в той или иной степени влиять на политику европейских государств, получать разведывательную информацию, вести пропаганду. Распад СССР и отход России от коммунистической идеологии привёл к тому, что этот весьма неплохой инструмент был утерян.
В итоге левые в тех же европейских странах ослабли, а леваки окончательно превратились в одну из фракций леволибералов. Как итог – леволиберальные партии и их уличная массовка в лице разнообразных автономов, анархистов и экологистов фактически поддерживают агрессивную политику НАТО и им всё равно, что режим Владимира Зеленского на Украине никакого отношения к левым не имеет.
Для этих псевдолевых Зеленский – «борец за свободу», вместе с неонацистами из запрещенного в России батальона/полка «Азов» и прочих подобных группировок. Верхушка европейских левых – верховный представитель ЕС по иностранным делам, член Испанкой социалистической рабочей партии и Партии европейских социалистов Жозеп Боррель, социал-демократический канцлер Германии Олаф Шольц, «зелёная» министр иностранных дел ФРГ Анналена Бербок и прочие подобные субъекты – безоговорочно следуют за США.
А где более радикальные левые? Да, в Германии, в ряде других стран они пытаются протестовать против милитаризации Европы, против усиления НАТО. Но их мало и их голоса слабы. Например, та же депутат бундестага Сара Вагенкнехт критикует политику Шольца, но реально ни она, ни её сторонники сделать ничего не могут.
В лучшем случае европейские левые, которые не превратились в леваков, выходят на антивоенные акции. Там им, кстати, приходится соседствовать с частью европейских правых – адекватной, разумеется. Правые в Европе далеко не все поддерживают украинских неонацистов, есть и те, кто считает Россию едва ли не единственным оплотом традиционализма, пусть и в несколько смягчённой форме.
На Украине левые уничтожены
За несколько лет своего правления президент Украины Владимир Зеленский умудрился сделать то, что не удавалось ни Анастасио Сомосе в Никарагуа, ни Франсиско Франко в Испании, ни даже Адольфу Гитлеру в Германии: он фактически свёл к нулю украинское коммунистическое движение. Все коммунистические организации на Украине запрещены. Их актив, как мы понимаем, либо бежал в Россию, либо уничтожен или брошен в тюрьмы, либо хотя бы на время прекратил любую деятельность. Подпольщики на Украине не появились.
Но дело ли только в «трусости»? Просто украинские системные коммунисты были такими же «младшими партнерами» прежней власти, как и их российские коллеги. Пока они могли обеспечивать себе места в Верховной Раде и «радах» поменьше за счет ностальгировавшей по советской эпохе целевой аудитории, они держались на плаву. Затем их время просто закончилось. А несистемные коммунисты? С ними сложилось все печальнее…
Трагедия в Доме профсоюзов в Одессе, расправы националистов, кто был менее смел или принципиален – ушли из политики. Были и те, особенно из ультралевых, кто примкнул в итоге к бандформированиям киевского режима. В итоге ко времени начала специальной военной операции левые на Украине были полностью нейтрализованы властью и никакой политической силы и даже «силёнки» собой уже не представляли.
Отсутствие левых, как и любой активной оппозиции Зеленскому на Украине – её трагедия. И большая проблема для России, в том числе. Во-первых, такая ситуация создает иллюзию, что весь украинский народ сплотился вокруг Зеленского и его правительства, отбросив политические разногласия и «классовую ненависть».
Во-вторых, России из-за этого нельзя ни на кого опереться в украинском обществе. Всё выглядело бы совсем по-другому, если бы в тылу у ВСУ стали партизанить или хотя бы просто протестовать оппозиционеры. Но их нет. Встаёт вопрос, кого Россия может предложить сейчас украинскому народу, если даже захватит Киев? Сбежавшего девять лет назад в Ростов-на-Дону президента-пенсионера Виктора Януковича? Мутного Виктора Медведчука с его совсем ещё недавними заигрываниями с украинским национализмом? Про «коммуниста» Петра Симоненко вспомнить?
В условиях тоталитарной зачистки «фюрером» Зеленским политического поля на Украине можно даже поставить вопрос о том, что политическая жизнь в этой стране прекратила своё существование. Есть военно-полицейская, с опорой на различные нацистские парамилитарные формирования, диктатура. Есть некое подобие её поддержки в Верховной Раде – «Слуга народа» и несколько других подобных «партий».
Политической оппозиции нет, палитры политических взглядов нет, коммунистическая символика запрещена, любые пророссийские и даже русскоязычные силы запрещены. Можно долго дискутировать, так ли выглядит насаждаемая США и Западом «демократия», но это – объективная реальность современной Украины. Европейские левые, выходя даже под антивоенными лозунгами, этот аспект почти всегда игнорируют. Возможно, просто недопонимают, или им неприятно признать, что в современной мировой политической ситуации они оказались не просто не у дел, а показали себя политическим трупом.
Что ждёт украинскую политику в будущем
В какой-то смысле спецоперация стала поворотным моментом: после неё, если Россия и Запад не схлестнутся в ядерном поединке и наступит мир, политической сцене Европы предстоит большое переформатирование. Уже сейчас границы между политическими силами идут не по былым догматам, а по отношению к насаждаемому «коллективным Западом» мировому порядку. Против США и НАТО могут сплотиться немногочисленные честные левые и не менее немногочисленные адекватные правые, тогда как левацкая и нацистская массовка окончательно определилась в качестве авангарда и «карманных провокаторов» мирового либерализма.
Что касается Украины, то её дальнейшая политическая жизнь всецело определится итогом специальной военной операции. Если Украина как государство перестанет существовать, то и вопрос этот не будет стоять. А вот если Украина в каком-то виде уцелеет, то России придётся подумать о том, чтобы взрастить там дружественные по отношению к Москве политические силы. Разумеется, на привычных «медведчуков» ставку делать бесполезно, а украинским нацистам надо будет противопоставить что-то не менее яркое и привлекательное для украинского населения, но с социально ориентированными и антизападными лозунгами. Будут ли это некие новые «левые» или «правые», покажет время.
Для России спецоперация стала очень важным уроком: нельзя отказываться от важных инструментов «мягкой силы» в других странах, нельзя полностью игнорировать политическую составляющую жизни в государствах Европы, нельзя настолько ослаблять свои внешнеполитические позиции. Будь у России хоть часть того влияния, коим в своё время обладал СССР через компартии и рабочие партии, мы бы видели совсем иной уровень отношения к украинскому конфликту на Западе. Но здесь вопрос уже к нашим политическим элитам, к полюбившейся им жизни без идеологии на протяжении десятилетий. И это вопрос тоже надо решать.
Игорь Майский
