Карибский кризис и СВО: нюансы противостояний

photo_2022-10-18_17-35-05

60 лет назад, в октябре 1962 года, столкновение российских и американских интересов едва не привело к катастрофическим последствиям. Речь идёт о Карибском кризисе, остром политическом, дипломатическом и военном противостоянии Советского Союза и США. Ситуация того времени имеет схожие черты с нынешней — происходит постоянная эскалация конфликта, в том числе звучат угрозы применения ядерного оружия. Что объединяет события, разделённые десятилетиями, и насколько вероятно использование ядерного потенциала противниками в ходе нынешнего конфликта, «Родине на Неве» рассказала профессор СПбГУ, историк и политолог, доктор политических наук Наталья Ерёмина.

Карибский кризис мог привести к глобальной ядерной войне, но катастрофы удалось избежать

Напряжение между СССР и США было вызвано размещением в 1961 году Соединёнными Штатами в Турции (стране — участнице НАТО) ракет средней дальности «Юпитер», которые быстро могли достигнуть городов в западной части Советского Союза, включая Москву и главные промышленные центры СССР, что лишало страну возможности нанести равноценный ответный удар. В качестве ответной меры СССР разместил кадровые военные части и подразделения (на вооружении у которых находилось как обычное, так и атомное оружие, включая баллистические и тактические ракеты наземного базирования) на острове Куба, в непосредственной близости от побережья США Кризис мог привести к глобальной ядерной войне, но катастрофы удалось избежать.

Профессор Наталья Ерёмина, оценивая текущую ситуацию, в первую очередь указывает на то, что холодная война того исторического периода по факту «никуда не делась, она лишь трансформировалась». И происходящее — закономерный процесс:

«Мы видели наращивание баз НАТО (это один из признаков противостояния блоков), а в целом со стороны США мы не наблюдали признаков изменения позиции и изменения риторики. Россия и в новом формате продолжала восприниматься как потенциальная угроза, что приводило к соответствующим внешнеполитическим решениям — к поддержке сепаратистских движений на территории России, поддержке определённых политических кругов и так далее. Ситуация постоянно воспроизводится, и один из её витков мы наблюдаем в текущий момент времени.

При этом совершенно преобразовалась геополитическая ситуация. Сейчас у России нет контроля над восточным Берлином, и нет возможности там иметь свою базу. Выход России с территории восточной Германии решил для Запада проблему равновесия сил полностью в пользу США. Наше самоустранение – наиболее странное, непонятное до сих пор решение. Это называется — покинуть поле боя во время постоянного конфликта и, безусловно, создать неблагоприятные условия для собственной страны.

Карибский кризис, к слову, был решён позитивно именно по той причине, что не только у США, но и у СССР были свои базы, в том числе в восточной Европе, и прежде всего в восточной Германии. В той ситуации были серьёзные риски большого ущерба для тех стран, которые входили в НАТО и которые были для них неприемлемыми. Сейчас противник этих угроз не видит. Посмотрите на наших бывших союзников по соцблоку — там сплошные базы НАТО. Польша так вообще испещрена этими базами и вдобавок просит предоставить ей атомное оружие. В общем ситуация противостояния повторяется, в основе своей межблоковое противостояние сохранятся, но в изменённой конфигурации.

Второй момент — использование определённых политических групп. Прежде всего тех, которые являются мигрантскими или работают внутри страны. И в период холодной войны, и во время Карибского кризиса такие группы были использованы: американцы до Карибского кризиса проводили свою военную операцию, опираясь на кубинских эмигрантов, которые должны были свергнуть режим Кастро. Это ещё один из моментов совпадения. Там речь шла о том, что нужно таким образом сместить Кастро, а сейчас речь идёт о том, что нужно сместить нашего президента. То есть постоянно прорабатывается какой-то сценарий. Однако в те годы стратегия не касалась СССР, такой вопрос даже не ставился, его можно было обсуждать в отношении Кубы, но не Советского Союза. Сейчас они позволяют себе ставить вопрос в отношении России. Вот она — изменившаяся конфигурация, вызванная самоустранением России из Европы. Это такой же элемент холодной войны — работа с политической оппозицией, работа с эмигрантскими группами, которые могут использоваться как группы влияния.

Очень важно, что конфликт тогда воспринимался с разных точек зрения. В самом американском сообществе, политическом истеблишменте, были разные позиции по поводу того, как оценивать конфликт и как его вообще решать. Существовали разные точки зрения, вплоть до агрессивной. В процессе был использован промежуточный вариант с тем, чтобы не доводить до прямого столкновения.  <…>.

Размещение российских ракет на Кубе, ближайшей точке к США, было для СССР дополнительным козырем в противостоянии, и ответом на размещение американских ракет в Турции, достаточно близко к территории СССР. К тому же Союз не мог не поддержать Кубу, идеологического союзника, который ранее заявил, что будет строить социализм. По всем параметрам СССР не мог бы принять другое решение в этих условиях, особенно в ситуации наращивания повсеместно числа американских военных баз.

СССР окружали со всех сторон – как страна могла по-другому реагировать? В каком-то смысле это, как и сейчас, была ответная реакция. Ситуация возникла не из-за того, что СССР поставил ракеты на Кубу, и это важно, а из-за того, что американцы  до того разместили ракеты в Турции и на многих других территориях, и вообще со всех сторон приближались к соцлагерю. Они проводили агрессивную экспансию и на неё нужно было как-то отвечать.

Но даже в тех условиях советское руководство пошло на компромисс с американцами для того, чтобы не допустить полномасштабного прямого столкновения. Потому что это означало, по доктринам обеих стран, использование в том числе ядерного оружия. И это был самый существенный момент. Кстати, Кеннеди (Джон Фицджеральд Кеннеди – 35-й президент США – прим. ред.) это тоже понимал. В итоге обе стороны сошлись на том, что страны, которые определяют совместно судьбы мира, могут заключить друг с другом компромисс, взаимно уважая друг друга. Этот момент очень важен: сейчас подобного уважения со стороны и признания права России быть державой, с которой нужно считаться, категорически нет. Но причина в том, что эта держава в какой-то момент самораспустилась, сама ушла с поля боя, оставив свои же собственные достижения противнику. И ведь те действия не привели к завершению холодной войны. Вот что самое парадоксальное и, может быть, обидное для тех, кто хотел её таким образом завершить.

Война — естественное состояние для агрессивных блоков, для тех стран, которые таким образом продвигают своё видение мира, хотят контролировать финансовые потоки, экономические ресурсы всей планеты. Поэтому вряд ли можно было ожидать окончания подобной политики. Больше того, США бесконечно пытаются влиять на принимаемые в разных странах решения, а свои ценности они вписали во внешнюю доктрину. По сути дела, свою идентичность они хотят нацепить на других людей. Учитывая всё это, очень странно было бы ожидать, что война холодная закончится. Такая война, кстати говоря, отличается именно тем, что это в том числе и ценностное противостояние. И сейчас оно явно проявлено.

Ранее, когда у СССР были более широкие возможности, точки влияния, конфликты удавалось сместить подальше, на периферию. Поскольку сейчас ресурсов и возможностей таким образом урегулировать конфликты нет, конфликт фактически начался у нас под носом. Вот это следствие изменившейся конфигурации.

США проводили агрессивную экспансию, и СССР на это нужно было как-то отвечать

Вопрос заключается в том, что нужно понимание, признание того, что вам противостоит равное по силе государство. По этой причине вы идёте на переговоры. Отметим, что тогда, после Кубинского кризиса, было как раз принято множество решений об ограничении испытаний ядерного оружия в 1963 году, а потом, в 70-х годах, вообще началась разрядка: было принято несколько решений и по ПРО, и по ограничению стратегических наступательных вооружений. После того, как американцы потерпели поражение во Вьетнамской войне, они гораздо охотнее садились за стол переговоров. Да и после отдельно взятого Кубинского кризиса тоже стороны смогли договориться об определённых моментах, по крайней мере, об ограничении испытаний ядерного оружия в трёх средах.

Сейчас стоит вопрос признания друг в друге равнозначной силы, и прежде всего, именно в военном смысле. Этот важный момент, который отличает ту кризисную ситуацию от нынешней. Американцы пока не видят и не понимают, что Россия — это крупная военно-политическая сила. Они смотрят среди прочего и по тому, как проходит операция на Украине. В первые месяцы они выжидали, думали, что Украина потерпит поражение. Поскольку мы по каким-то причинам не оценили точно ситуацию, и действовали с запозданием, в том числе, и в военном смысле, американцы соответствующим образом реагируют. Они будут и дальше смотреть, как ситуация развивается. Если они увидят, что Россия себя демонстрирует как крупнейшая военно-политическая сила, способная устанавливать свою волю, диктовать, они готовы будут сесть за стол переговоров. Потому что только так оценивают с точки зрения «сверхдержавности».

С другой стороны, ранее американцы решали такой вопрос самостоятельно, а сейчас они в большей степени делают вид, что у них в НАТО якобы есть демократия, и их позиция контролируется другими странами. А в НАТО есть очень громкие голоса тех, кто категорически против стратегической договорённости с Россией. В этом плане я смотрю на позицию Великобритании и стран Прибалтики, Польши — тех, которые всегда против. В данном случае с США, возможно, легче договариваться, потому что у нас есть опыт исторического взаимодействия. У нас уже было несколько кризисов, не только Карибский: и Берлинский кризис был, и Вьетнамский, и Корейский, много было разных моментов. Мы даже в Сирии, не признавая правомочность действий друг друга, договаривались по военно-разведывательной линии, чтобы не довести до прямого столкновения. И с США будет даже проще договориться, когда они увидят, что Россия действительно выполняет свои задачи. А все остальные страны будут делиться на группы по отношению к России».

Угрозы использования ядерного оружия в последнее время звучат всё чаще, заявления со стороны ряда стран в ЕС выглядят откровенно провокационными. А опасность ядерного столкновения некоторыми интересантами раздувания конфликта, похоже, нивелируется.  Наталья Ерёмина дала свой комментарий относительного того, есть ли вообще у противников страх ядерного столкновения:

«Если мы говорим о позиции именно США и Российской Федерации, то с учётом стратегического опыта, который у нас есть, понимания, того, что США вполне представляют наш потенциал, который их сдерживает, вряд ли это можно опасаться угрозы именно от США и от России. Да, был период времени, когда США пересматривали свою доктрину, и у них было введено понятие точечных ядерных ударов. Однако с учётом нашей позиции по этому вопросу — когда чётко обозначено, что даже точечные ядерные удары рассматриваются как ядерная агрессия, понятно, что она не реализуема в принципе на этой территории. Но есть другие страны, которые способны на провокации и при этом обладают ядерным оружием, та же самая Великобритания. Момент с провокациями очень серьёзный. Да с теми же «грязными бомбами», с атомными электростанциями. Вот это гораздо более существенные риски сейчас, нежели столкновение между США и Россией. Это две страны, которые друг с другом договаривались по ядерному вооружению, имеют опыт взаимодействия в этой сфере.

Кроме того у нас есть также и секретные линии связи, и если что, можно решать вопросы напрямую. Кстати, после Карибского кризиса они тоже стали развиваться, и я думаю, что их никто не перерезал, они должны быть задействованы в случае необходимости. А вот со всеми остальными игроками у нас, и тем более у них, такого опыта договорённости нет. И они всё время думают, что находятся под ядерным зонтиком США, поэтому можно нести всякую околесицу, а Америка их прикроет. Вот в этом есть некоторый риск.

Угроза тем менее существенна, чем больше будет понимания ситуации, продиктованной союзникам со стороны США. США должны чётко продиктовать свою позицию своим союзникам по ядерному оружию. Может быть, они это делают, и есть секретные протоколы. Волнует позиция стран Прибалтики, Польши и Великобритании, которые проводят какую-то свою отдельную линию. Поэтому — да, есть риски. Если США будут предельно чётко показывать свою позицию по использованию ядерного оружия, то этих рисков станет меньше».

Юлия Медведева

Вам будет интересно