80 лет назад, 25 октября 1939 года, приказом наркома ВМФ СССР адмирала флота Николая Кузнецова было сформировано особое подразделение в составе Краснознаменного Балтийского флота – Ладожская военная флотилия. Просуществовав всего пять лет, она, тем не менее, впишет героическую страницу в историю Великой Отечественной войны.
Советско-финская война
Дата создания Ладожской флотилии не случайна и свидетельствует о том, что советское руководство приняло окончательное решение о войне с Финляндией более чем за месяц до её фактического начала (30 ноября). Командующим формируемого отряда был назначен капитан I ранга Сергей Кобыльских, но его вскоре сменил капитан I ранга Павел Трайнин. Основными задачами флотилии были поддержка наступающих по берегам Ладожского озера советских войск и борьба с финскими военными судами.
К началу Советско-финской войны в флотилию входили 12 сторожевых катеров, семь минных тральщиков, два сторожевых корабля и канонерская лодка. Авиационное прикрытие и разведку обеспечивала отдельная авиаэскадрилья из 13 гидропланов МБР-2. Главной базой флотилии стал Шлиссельбург.
Ещё до начала военных действий флотилия была задействована для переброски личного состава 75-й стрелковой дивизии из Шлиссельбурга в карельский поселок Олонка. В ноябре-декабре перед ней была поставлена задача поддерживать артиллерийским огнём наступающие части Красной армии и им же уничтожать береговые батареи противника. Однако, как отмечают исследователи, в этом плане особых успехов достигнуто не было – сказывалось плохое знание театра военных действий и недостаток баз для заправки горючим. А в январе 1940 года Ладогу сковал лёд, и действия флотилии стали невозможны. В марте закончилась и сама война.
В ноябре 1940 года флотилия была переформирована в учебную.
Время эвакуаций. Шлиссельбургская трагедия
С началом Великой Отечественной войны Ладожской флотилии вернули боевой статус. Её состав был усилен и состоял теперь из 13 тральщиков, восьми сторожевых катеров, шести канонерок, двух бронекатеров и двух сторожевых кораблей. Кроме того, ей было придано несколько транспортных судов и вдобавок — артиллерийский и зенитный дивизионы.
Задачи оставались те же, что и в финскую войну – поддержка наших войск по берегам Ладожского озера, обстрел наступающего противника, уничтожение вражеских кораблей в акватории Ладоги, защита и снабжение островных гарнизонов, а также высадка десантов.
Именно десантная операция по захвату принадлежавших Финляндии островов Лункулансаари и Мантсинсаари в северо-западной части Ладожского озера, стала первой, выполненной флотилией во время Великой Отечественной войны.
Высадка прошла успешно, однако преодолеть оборону упорно защищавшихся финнов, вскоре поддержанных авиацией, не удалось, и уже спустя несколько дней кораблям флотилии пришлось эвакуировать наших десантников.
Эвакуация отступавших советских частей вскоре стала её основным занятием. В течение июля-сентября 1941 года корабли флотилии спасли от разгрома три советские дивизии, прижатые финскими войсками к берегу Ладоги, вывезя в общей сложности 23 тысячи человек, 140 орудий (включая тяжёлые гаубицы) и несколько сот единиц другой техники. Также были эвакуированы гарнизоны с островов Валаамского архипелага. Это происходило в тяжелейших условиях, на виду неприятельских войск и под плотным вражеским огнём.
«Впервые в настоящую войну и, очевидно, впервые в истории были зарегистрированы раненые и убитые на палубах кораблей от миномётного огня с берега», — вспоминал находившийся в то время на Ленинградском фронте адмирал Иван Исаков (о жизни этого видного деятеля советского военно-морского флота мы писали в материале «Не только имя для эсминца», опубликованном на нашем сайте).
8 сентября немцы заняли Шлиссельбург, замкнув кольцо блокады Ленинграда, и лишившаяся своей базы Ладожская флотилия передислоцировалась в Новую Ладогу. Но вскоре была подготовлена и проведена десантная операция по освобождению Шлиссельбурга, которая вкупе с наступлением 54-й армии должна была привести к разблокированию Ленинграда. Увы, плохо подготовленное сухопутное наступление захлебнулось, а Шлиссельбургская операция обернулась трагедией.
25 сентября корабли Ладожской флотилии высадили под Шлиссельбургом отряд из 200 человек, более половины которого составляли курсанты морского пограничного училища. Они сразу же оказались под вражеским огнём.
Вот как вспоминал об этом в интервью участник десанта, разведчик Николай Бавин:
«Десант задумывался как демонстративный. Мы должны были выманить на себя как можно более значительные силы противника. Но при благоприятной обстановке нам приказали двигаться на Шлиссельбург и брать его штурмом. Предполагалось, что 54-я армия с “большой земли” одновременно ударит в том же направлении.
Утром 25 сентября 1941 года мы высадились с катеров прямо в ледяную воду. До берега было километра полтора. Ближе подойти не смогли. Там кругом камни и мели.
Немцы нас, естественно, сразу заметили. Открыли огонь из миномётов. Две канонерские лодки – “Бурея” и “Олекма” — поначалу поддержали нас огнем, но очень скоро отошли. А тут, откуда ни возьмись, самолёты немецкие появились. Я больше тридцати штук насчитал. Начали нас бомбить, из пулемётов расстреливать. Чёрные бушлаты на светлой поверхности — прекрасная мишень. Неподалёку баржи брошенные стояли, так они и их заодно раздолбали. Кругом разрывы, пули и осколки свистят. Ад кромешный. А мы со своими 15-зарядными трёхлинейками по пояс в воде барахтаемся. Обидно стало. Только в тот момент осознал, как нас всех подставили.
Когда мы немного пришли в себя, стали думать, что делать дальше. Бойцов всего несколько десятков осталось. Связи нет. С нашим жидким вооружением какой уж тут штурм Шлиссельбурга! Смешно.
Продержались кое-как до ночи. Видно было, что немцы войска стягивают, чтобы к утру нас окружить и уничтожить. Но мы посчитали свою задачу выполненной. Как стемнело, стали двигаться вдоль ладожских каналов в сторону линии фронта. Все командиры к тому времени были перебиты. Когда посчитали, нас оказалось только 11 человек».
Помимо участников десанта, потери понесла и Ладожская флотилия – несколько её судов было потоплено немецкой авиацией.
На страже «Дороги жизни»
Теперь Новая Ладога стала основной базой флотилии. А её главной задачей стало обеспечение продовольствием и боеприпасами осаждённого Ленинграда. С конца сентября и вплоть до декабря, когда Ладогу полностью сковал лёд, корабли флотилии обеспечивали не только перевозку грузов, но и прикрытие, прежде всего — от авианалётов, судов, перевозивших грузы в блокадный город. За это время в него было доставлено водным путём 45 тысяч тонн продовольствия, 4,5 тысячи винтовок, 1000 пулемётов, 10 тысяч снарядов, более трёх миллионов патронов, около 114 тысяч ручных гранат. Было эвакуировано около 33,5 тысячи жителей.
С началом очередной навигации, в апреле 1942 года, суда Ладожской флотилии продолжили боевую вахту на «Дороге жизни». Вахту, проходившую в невероятно тяжёлых условиях.
Вот лишь один эпизод, описанный в опубликованном после войны дневнике командира канонерской лодки «Бурея» капитана I ранга Николая Озаровского:
«В 12 часов 40 минут из-под солнца вышли шесть бомбардировщиков типа Ю-88. Мы снялись с якоря, дали малый ход и легли на заранее испытанный курс. Начался бой. Каждый из бомбардировщиков сделал по два-три захода, но ни один из них не смог выдержать расчётное время на боевом курсе под огнём артиллерии “Буреи”. На стремительной качке номера расчётов работали лучше, чем когда-нибудь раньше, рулевой держал точно на заданном румбе, машинисты давали как раз такое число оборотов на винты, чтобы корабль удерживался на месте против ветра и волны, не удаляясь от баржи и не приближаясь к буруну, кипевшему на банке невдалеке. Чёрные облачка разрывов вспыхивали впереди фашистских бомбардировщиков и заставляли их уходить с боевого курса.
В 13 часов 30 минут мы отбили атаку второй волны бомбардировщиков. В 17 часов 12 минут “Бурея”» отбила третий налет — на этот раз совместно с канонерской лодкой “Нора”, приблизившейся к “Бурее”».
Наши люди из электромеханической боевой части тем временем заделывали пробоины в подводной части корабля с помощью клиньев и мешков с цементом, прижатых распорами».
Немецкие лётчики не оставляли в покое корабли Ладожской флотилии и во время их загрузки у берега. Николай Озаровский рисует яркую картину одного из таких налётов:
«28 мая 1942 г. Ночью пришли в Кобону. Около 9 часов 30 минут канонерские лодки “Нора” и “Бира”, входившие в соединение, которым я тогда командовал, встали по обе стороны одного из пирсов в ожидании угля, продовольственных грузов и войск для переброски на западный берег. “Селемджа” и “Бурея” дымили на рейде. Я сошёл с корабля на пирс, чтобы уточнить время начала погрузки. Неожиданно налетели вражеские самолёты и начали бомбить порт. Корабли открыли огонь. Первые бомбы упали правее канонерской лодки “Нора”. Одна бомба упала на пирс. “Нора” дала задний ход и быстро отошла на рейд. Её окружали столбы всплесков и дымов от разрывов. Спеша к канонерской лодке “Бира”, чтобы ускорить её отход от пирса, я столкнулся с грузчиками, бежавшими в бомбоубежище. Завыли стабилизаторы очередной серии бомб. Что-то ударило меня по ноге. Путь преградил взрыв, разворотивший пристань. Пришлось искать прохода по уцелевшим бревнам и доскам настила.
В это время бомба попала в левый шкафут “Биры” — впереди мостика. Уже не выбирая дороги, балансируя на качающемся обгорелом бревне, я подбежал к “Бире” и перепрыгнул на её борт с помощью матроса, протянувшего мне руку. На полубаке стреляли лёгкие зенитные орудия. Командир зенитной батареи лейтенант Попов с окровавленным лицом громко и энергично командовал. Фашистские самолёты Ю-88 делали новый заход на корабли, пирсы и склады на берегу. Они сбрасывали бомбы с пикирования или с горизонтального полёта на высоте 200–300 метров. Один “юнкерс”, пикировавший на “Биру”, выходя из пике, потерял высоту и попал под сосредоточенный огонь её зенитных пушек. Несколько снарядов разорвалось в фюзеляже бомбардировщика. Под углом 70° “юнкерс” врезался в землю на отмели. Над водой осталось его хвостовое оперение с чёрно-белыми свастиками.
Чтобы попасть в главный командный пункт корабля, я пошёл по правому борту на полуют. У покосившегося трапа на мостик, закрывая глаза рукой, лежал главный старшина — радист Мосейков. Казалось, ему хочется заснуть, но он уже спал вечным сном. Главный командный пункт и примыкавшая к нему радиорубка были разрушены. Из дверей главного командного пункта тянуло запахом чёрного пороха, это догорали пакеты, лежавшие в ящике пиротехнических сигналов. Фронтальный стальной лист с главного командного пункта был отброшен вперёд на поручни мостика. Из нескольких порванных трубопроводов вырывался пар. Непрерывно визжал свисток из-за того, что его тяга была натянута при смещении рубки главного командного пункта».
Такими были боевые будни моряков Ладожской флотилии. Но вскоре им предстояло противостоять новой угрозе – вражескому десанту.
Крах операции «Бразиль»
Весной 1942 года германское командование разработало план операции по захвату острова Сухо, расположенного в юго-восточной части Ладожского озера, что позволило бы фактически перерезать «Дорогу жизни». Участвовать в операции, которой дали экзотическое название «Бразиль», должны были десантники, которых предполагалось доставить к острову на специальных баржах под прикрытием торпедных катеров и авиации.
Летом, в обстановке полной секретности, на закамуфлированных железнодорожных платформах, на северный берег Ладоги были доставлены необходимые плавсредства. Это были паромы-катамараны «Зибель», которые в 1940 году планировалось использовать для форсирования Ла-Манша в ходе несостоявшейся операции по высадке в Англии «Морской лев». Палуба «зибелей» была бронированной, на ней устанавливались крупнокалиберные пулемёты и зенитные орудия.
Кроме того, из Италии был переброшен отряд из четырёх торпедных катеров типа MAS под командованием капитано-ди-корвето Доменико Бианчини, вооружённых 20-миллиметровыми пушками. Их хорошо обученные экипажи полностью состояли из итальянских военнослужащих.
В ночь с 21 на 22 октября 1942 года флотилия из 16-ти «зибелей», сопровождаемых итальянскими и финскими торпедными катерами, под прикрытием 15 самолётов вышла из Лахденпохьи и взяла курс на Сухо, гарнизон которого насчитывал 90 человек. Также на острове располагалась батарея из трёх 100-миллиметровых орудий. Вооружение защитников острова оставляло желать лучшего – у них было всего три пулемёта.
Погодные условия утром 22 октября были крайне плохими – сильное волнение, снег и шквалистый ветер. Поэтому вражеские суда обнаружили только тогда, когда они подошли на расстояние пяти километров от острова. Несмотря на непогоду, прикрывавшие десант «юнкерсы» начали бомбардировку, поддержанную огнём немецких 88-миллиметровых зенитных орудий, установленных на «зибелях». В считанные минуты были уничтожены все пулемётные гнёзда, а также маяк, где находился командный пункт батареи. Вскоре точным попаданием была снесена и антенна, обеспечивавшая радиосвязь гарнизона с «большой землёй».
В 8 утра противник высадил десант в количестве 80 человек и закипел бой, вскоре перешедший в рукопашную схватку. Командир гарнизона старший лейтенант Иван Гусев получил пять ранений, после чего выбыл из строя.
Казалось, защитники Сухо обречены. Однако на помощь им пришли два находившихся неподалёку корабля Ладожской флотилии – сторожевые катера МО-171 и ТЩ — 100. Они атаковали превосходящие силы противника, а главное — передали сообщение о происходящем. В 9 часов советская авиация начала наносить удары по кораблям десанта и позициям немцев на острове, и через 20 минут враг был вынужден ретироваться, потеряв до 20 человек убитыми и 57-ранеными. Был захвачен и один из паромов «Зибель», выведенный из строя.
Операция «Бразиль» окончилась полным провалом. Благодаря своевременным действиям катеров Ладожской флотилии и отваге гарнизона Сухо, «Дорога жизни» была спасена.
Краснознамённая флотилия
В течение 1943/44 годов Ладожская флотилия продолжала свою боевую работу, обеспечивая безопасность перевозок по «Дороге жизни» во время навигации, а в конце июня 1944 года, в ходе Свирско-Петрозаводской наступательной операции, провела собственную самостоятельную Тулоксинскую десантную операцию, в ходе которой её корабли высадили четырёхтысячный десант в тыл финских войск в междуречье Видлицы и Тулоксы.
Это стало полной неожиданностью для финской Ладожской бригады береговой обороны, которая уже в первые часы после высадки потеряла в полном составе артиллерийское подразделение и больше десятка автомашин с боеприпасами.
Однако вскоре финны собрались с силами и контратаковали, прорвавшись на командный пункт наших войск. Тогда командующий Ладожской флотилией контр-адмирал Виктор Чероков приказал её судам подойти вплотную к берегу, чтобы поддержать десант пулемётным и орудийным огнём. Благодаря этому решению плацдарм удалось удержать — за два дня было отбито 16 атак противника, который вскоре выдохся и отступил.
В ходе этой операции флотилия потеряла два сторожевых катера, мотобот и баржу. Один десантный корабль и четыре баржи были повреждены, но продолжали выполнять боевую задачу. Было убито 1300 финских солдат, уничтожено 36 артиллерийских орудий и 17 миномётных батарей, 15 ДОТов и 50 автомашин, сбито три самолёта.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 июля 1944 года «за образцовое выполнение задания в боях с немецко-фашистскими захватчиками при форсировании реки Свирь, прорыв сильно укреплённой обороны противника и проявленную доблесть и мужество» Ладожская военная флотилия была награждена орденом Красного Знамени, и стала именоваться Краснознамённой Ладожской флотилией.
После заключения в сентябре 1944 года перемирия с Финляндией необходимость в существовании отдельного военно-морского подразделения на Ладожском озере отпала, и 4 ноября 1944 года Ладожская флотилия была расформирована, а её корабли влились в состав Балтийского флота. Так закончился ее боевой путь, вписавший славную страницу в истории отечественного военно-морского флота.
Игорь ЧЕРЕВКО
