В Красноярске есть политик — Иван Серебряков. Искренний патриот России. Сейчас таких, как он, либеральные злопыхатели называют Z-политиками. Серебряков был депутатом Законодательного собрания Красноярского края и известен как последовательный критик губернатора региона Александра Усса. Недавно глава российского государства Владимир Путин освободил Усса с поста губернатора. Но проблемы Красноярска и Красноярского края, которые возникли в годы его правления, остались. О них Серебряков рассказал в беседе с редактором «Родины на Неве» Дмитрием Жвания, а также в этом разговоре он раскрыл свои идеи и политические пристрастия.
— Иван, на взгляд человека, приехавшего в Красноярск в первый раз, город нельзя назвать запущенным: на улицах относительно чисто, ремонтируются дороги, строятся дома (правда, попадаются на глаза и недострои), в ресторанах и кафе полно посетителей (значит, люди зарабатывают неплохо). Но что скрывается за этой, в общем и целом, положительной картиной? Вы как красноярский политик наверняка знаете то, что ускользает от внимания туриста?
— Красноярцы, помня, каким их город был в 2010 или в 2013 годах, сравнивают то, что было тогда, с тем, что происходит сейчас. Красноярск был не относительно, а совершенно чистым городом, с сотней фонтанов с красивейшей иллюминацией, с замечательными дорогами, на которых за последние годы появились выбоины. Как можно было допустить, чтобы Красноярск за какие-то семь-восемь лет из ухоженного города превратился в город, из которого убегают жители?
А есть и другая сторона — экологическая. Раньше проблемы чёрного неба, которая сегодня известна на всю страну, мы в Красноярске не знали. И мы получили её благодаря определённой группе лиц. В Красноярске была полностью уничтожена политическая конкуренция. Я сейчас не говорю об оппозиции — это скомпрометированное слово и понятие. Но тех, кто мог выражать мнения, отличное от мнение высших должностных лиц региона, будь то личности или команды, просто умножили на ноль. Причём сделали это достаточно грубо. Без оглядки на закон.
В итоге что мы получили? Получили не просто грязный город, город с убитой инфраструктурой, но ещё и дикое расслоение общества. Люди перестали интересоваться политикой, ходить на выборы. Возьмём итоги последних выборов в муниципальное образование «город Красноярск». Прошли они в 2018 году. Явка составила чуть более 18 процентов. И это в миллионном городе! Не лучше была явка и на выборы в Законодательное собрание Красноярского края. Это говорит о том, что люди перестали доверять институту выборов, считая, что от их голоса ничего не зависит. Мы имеем тяжёлую социально-экономическую обстановку…
— Вы сказали — «расслоение». Оно выражается в том, что одни люди могут себе позволить ужинать в кафе и ресторанах, которых, ещё раз это замечу, в Красноярске много, а другие еле сводят концы с концами?
— Безусловно, это так. Если мы посмотрим на заработные платы большинства населения Красноярска и ежемесячные платежи за услуги ЖКХ, электроэнергию и т.д. или на сумму, необходимую на то, чтобы собрать ребёнка в школу, то мы увидим, как проявляется это расслоение. За последние лет десять зарплаты простых людей почти не выросли в нашем городе, а да и в регионе в целом. Как получал, например, продавец 40 тысяч рублей, так и получает. Только в 2014 году продавец платила 90 копеек за один киловатт-час, а сегодня она платит четыре рубля.
— Примечательно, что Вы привели в пример проблемы продавца, а не рабочего. Что произошло с индустрией Красноярского края, который ранее представлялся если не индустриальным сердцем Сибири и всей России, то, как минимум, мощным индустриальным регионом? Правильно я понимаю, что число рабочих производящих отраслей уменьшилось в связи с разрушением промышленности в регионе?
— Эта проблема существует не только в Красноярском крае, но у нас она ярко выражена. И особенно в последнее время. Вы правильно сказали: Красноярский край был индустриальным хребтом России. Это был регион-донор, которые делал большие отчисления в бюджет страны. Регион славился отраслями вторичной и третичной переработки. Были и наукоёмкие производства в области электроники. Да, в Красноярском крае много чего ещё работает, но это в основном добывающие предприятия — предприятия, которые добывают уголь, нефть, руду, древесину, электроэнергию и т.д. К сожалению, и это бич всей нашей страны, предприятия высокой переработки у нас планомерно уничтожались под тем предлогом, что они не нужны.
Когда я стал депутатом Законодательного собрания Красноярского края, для меня было совершенно дико и непонятно, как можно уничтожать знаковые предприятия региона в угоду финансовым группам, связанными с руководителями субъекта Федерации!
В пример могу привести комбайновый завод. Отличное предприятие, сверхсовременное, выпускало комбайны «Енисей», которые шли на экспорт в десятки стран. Не было ни одного уголка Советского Союза, где бы на полях не работали комбайны «Енисей». Более того: предприятие имело стратегический характер: в случае военных действий оно перенастраивалось на выпуск военной техники. Для этого на нём было всё необходимое: рабочие специалисты, инженеры, конструкторское бюро, наработки. Шесть лет назад этот завод снесли в угоду одной строительной компании, которая строит красивые дома. При это никто (никто!) из представителей исполнительной власти не заступился за это предприятие. А ведь оно представляло собой реальный сектор экономики, на нём работали люди, которые занимались созиданием.
— И куда они пошли?
— А какая у них альтернатива? У нас человек, оставшийся без работы, либо уезжает туда, куда его приглашают, либо, если у него нет возможности уехать, он идёт в таксисты, например. Но это маразм, когда таксистами становятся инженеры с двумя высшими образованиями (знаю такие случаи).
Если мы посмотрим на другие города региона, то увидим, что, например, в Назарово перестал существовать большой комбинат сельскохозяйственных машин. Берём Канск — такая же история.
В Красноярском крае стало невыгодно заниматься производством ещё вот по какой причине – из-за непосильных тарифов на электроэнергию. И это при том, что в Красноярском крае три крупные ГЭС: Саяно-Шушенская, Красноярская и Богучанская. Плюс ТЭЦ. И не будем забывать, что на горно-химическом комбинате в Железногорске есть атомный реактор. Мы же помним с вами правило из истории: невозможно развивать Сибирь без доступных энергоресурсов. И ещё лет 13 назад, как я уже говорил, стоимость киловатт-часа составляла копейки. Сейчас всё иначе. И это бьёт как по гражданам, так и по индустрии края.
— Откуда возникла проблема чёрного неба? Не из-за индустрии?
— Во-первых, власти стали совершенно наплевательски относиться к плану развития Красноярска. В городе есть районы, которые ни в коем случае нельзя застраивать, например, берега Енисея. Это было зафиксировано ещё в советских документах. Но в угоду строительным компаниям, связанным с бывшим губернатором, эти районы застраивались. В итоге над городом изменилась роза ветров и наша котловина перестала продуваться. Мы живём в тяжёлых климатических условиях, где необходимо усиленно обогревать дома, и это не только энергозатратно, это ещё и финансово затратно. Когда киловатт-час стоил 90 копеек, в Красноярске не только дома частного сектора, но и предприятия отапливали с помощью центральной системы. Так было дешевле. Но когда стоимость киловатт-часа выросла, начали жечь всё подряд, в том числе бурый уголь, масла. А дымы из изменения розы ветров не выветриваются. Если опустить цену на электроэнергию, то, как минимум, 25 процентов выбросов мы уберём.
Во-вторых, проблема чёрного неба возникла из несправедливого отношения к жителям Красноярска со стороны «Русала» — предприятия, находящегося в черте города. Когда-то оно стояло в восьми километрах от города. Сейчас же город вплотную подошёл к нему. Предприятие заявило, что собирается увеличить объём выпускаемой продукции на 40 процентов. Но в модернизацию очистных оно не вкладывает. По всей видимости, из-за выбросов в Красноярске увеличилось число больных онкологическими заболеваниями, причём среди молодёжи. Но об этом не хотят говорить. А онкология очень помолодела, она поражает даже подростков.
Всё это тоже расслаивает общество. И думаю, что это делается неслучайно. Сейчас идёт Специальная военная операция. И то, что раньше мы обсуждали шёпотом, сегодня можем говорить во весь голос, называя вещи своими именами. У нас большое количество внутренних врагов. И если раньше могло казаться, что они вредят обществу по глупости или по самодурству, то сегодня вполне логично предположить, что они это делают умышленно. И сейчас я задаюсь вопросом, не создавались ли те проблемы Красноярского края, что я описал, умышленно, чтобы подорвать доверие его жителей к верховной власти? А этого нельзя допускать. Верховная власть должна иметь абсолютный авторитет. А когда чиновники на местах не защищают интересы граждан, то её авторитет падает.
С первых дней Специальной военной операции я начал говорить о народной её поддержке. А для этого нужно объяснить людям, для чего и почему она проводится. А это непросто сделать, учитывая, как просело образование за последние 30 лет. Сегодня мы просим молодых людей идти добровольцами на фронт. А они не знают истории. Значит, надо в усиленном порядке просвещать людей. Нужна грамотная наружная реклама, пропагандистские ролики, патриотические телеграм-каналы на человеческом языке. Это то, что должна делать исполнительная власть, чтобы объединить народ. Например, красноярцы должны знать, кто из их земляков стал героем Великой Отечественной войны, уйдя на фронт добровольцем. Примеров таких много. Это и 78-я добровольческая бригада, сформированная из красноярцев, защищала Москву в 1941 году, это и самолёты, оплаченные деньгами красноярцев: «Красноярский рабочий», «Красноярский колхозник», «Красноярский комсомолец». Об этом обо всё надо рассказывать: в социальном государстве, где была общенародная собственность, люди жертвовали личными сбережениями, чтобы помочь армии и флоту.
Но никакой наружной рекламы СВО, кроме той, что мы организовали сами, на свои деньги, в Красноярске не было. Мы создали общественную организацию «НарКом Z» в помощь армии и президенту России. Но встретили сильное противодействие со стороны исполнительной власти региона. Была хорошая статья в СССР — «Вредительство», которая наказывала за «сознательное неисполнение обязанностей или умышленное небрежное их исполнение с целью ослабления власти правительства и деятельности госаппарата». Вот многие действия исполнительной власти нашего региона под неё подпадали. Я четыре раза подавал в Министерство юстиции документы на регистрацию общественного движения «НарКом Z». И каждый раз получал отказ из-за какой-то казуистики. Хотя я не обязан был регистрировать общественную организацию. Мы же не какой-то банк или холдинг регистрировали. Общественную организацию можно создать в заявительном порядке. И хочется просить чиновников: «У вас всё нормально с головой? Что вообще происходит?»
— На Ваш взгляд, это было проявлением бюрократического идиотизма или была такая установка — не регистрировать «Нарком Z»?
— Думаю, что была установка. На местном уровне. Даже не думаю, а уверен в этом. Надо же вкупе оценивать ситуацию: нас не только не регистрировали, но и не давали развивать волонтёрский пункт. А мы делали всё самостоятельно, никого ни о чём не просили. Мы действовали по зову сердца. Казалось бы, нам местная власть должна была сказать спасибо, а она нам вставляла палки в колёса. Подойдите к любому красноярцу и спросите его, знает ли он что-нибудь в земляках, которые проявили героизм в ходе СВО? Ничего не показывают. Ни встреч с героями не проводят, ни рассказывают о похоронах погибших. Ничего. Это в корне неправильно.
Вот сейчас у нас новый губернатор, точнее, исполняющий обязанности. Уверен, что народ возлагает на него определённые надежды. Может быть, что-то и поменяется.
— Как минимум, я увидел билборды с портретом героя СВО из Красноярска старшего лейтенанта Игоря Балаболенко… И на горе, которая над городом, выведена буква Z.
— После того, как враг потопил флагман Черноморского флота крейсер «Москва», на строительном заборе на улице Молокова, а это центральная улица Красноярска, появилась надпись, сделанная краской — «Русский корабль дошёл». И эту надпись не закрашивали две недели! Куда только мы не звонили! И только когда новость об этом начали обсуждать в телеграм-каналах, надпись закрасили. Почему так происходит? Когда мы пытались зарегистрировать общественную организацию «НарКом Z», у меня все вопросы отпали.
— Чем занимается ваша организация?
— Мы приобрели квадрокоптер. Наши единомышленники изготовили десять печек-буржуек по тому стандарту, что нужен на фронте. Сделали их по советам, которые сейчас возвращаются домой после ранения. Наша команда, в которой есть ребята с боевым опытом, полученным в Афганистане и Чечне, выпустила брошюру с инструкциями, как вести себя на фронте, в том числе как пережить артналёт, как вырыть окоп, чтобы в нём не скапливалась вода, как разжечь костёр, чтобы его не было заметно, как скрыть дым от этого костра, но при этом чтобы было тепло, как пить воду из реки и не отравиться, то есть — как её фильтровать, как перевязывать рану, что вставлять в пулевое отверстие. Называется она «Правила жизни на войне». Напечатали мы её в формате маленькой книжки (55 страниц) тиражом 40 тысяч экземпляров. Причём на бумаге, которой можно и костёр разжечь, и под другие нужды использовать. Все брошюры дошли до ребят, и они нас благодарили за наши советы.
Я считаю, что сейчас наша самая основная задача — дать возможность людям объединиться вокруг общей идеи, дать им поверить в то, что перемены, которые происходят сейчас, изменят их жизнь в лучшую сторону.
Что касается Красноярска, то поверьте: люди фейерверки запускали, когда ушёл губернатор Усс. Фейерверки! Вот до чего надо было доработаться… Подрыв доверия к органам власти колоссальный. А этого сейчас быть не должно, наоборот, должно быть объединение. Поэтому на грядущих выборах в Красноярском крае надо людям дать возможность проголосовать за тех, кого они действительно поддерживают. Полтора года идёт Специальная военная операция, и мы обязаны сплотиться. Если мы поедем в соседнюю Кемеровскую область, то увидим, что там совсем всё по другому. Там везде лозунги «Поддержим президента!». И это правильно. Надо поддерживать. Когда твоя страна воюет, не может быть никакого инакомыслия. Любое инакомыслие ведёт к катастрофе, к трагедию поражению.
— Исполняющий обязанности губернатора Красноярского края Михаила Котюков — пока что ещё вещь в себе. Но, может быть, он и не стремится к излишней публичности. Он скорее технократ, чем политик. И грядущие выборы в Красноярском крае должны показать политический расклад в регионе. А какой он, кстати говоря, по вашим наблюдениям?
— Мы в начале разговора уже отметили, что в Красноярском крае образовался политический вакуум. То есть политическая жизнь есть, но её люди обсуждают дома, в компаниях. Приведу пример. 10 лет назад я работал в городском Совете Красноярска. У нас проходили сессии — и не было свободных мест в зале. Колоссальная давка. Толпа. Приходили люди, журналисты, куча камер. Всем было интересно, как работает городской Совет. Мы спорили, обсуждали. Безусловно, это было неудобно, в том числе для тем облечённым властью гражданам, которые с недавнего времени находятся в СИЗО, представителям строительного лобби, например. Тому же господину Егорову многие свои проекты не удавалось реализовать, потому что были депутаты, которые не позволяли ему сделать это, не давали, например, застраивать рощи. Но это было интересно.
А теперь посмотрим на городской Совет, который функционирует с 2018 года. Ни одного репортажа о работе его. Я вообще сомневаюсь, что кто-нибудь из красноярцев знает своего депутата по имени. Тоже самое можно сказать и о Законодательном собрании всего Красноярского края. Благодаря усилиям предыдущего губернатора там вообще нет никаких дискуссий. Это раньше Иван Серебряков позволял себе заявлять о хищениях леса на 43 миллиарда рублей. Или председатель счётной палаты Красноярского края Татьяна Давыденко могла утверждать, что лесозаготавительные компании аффилированы с чиновниками? Она прямо сказала, что здесь торчат уши тогдашнего министра лесного хозяйства Красноярского края Димитрия Маслодудова. Её не послушали. Но затем на министра лесного хозяйства Красноярского края надели наручники. И он сидит сейчас. Даёт показания.
Но к чему такое беспокойное законодательное собрание. Депутаты должны либо тихо сидеть, либо дифирамбы петь, какой хороший губернатор Усс. Новый состав Законодательного собрания Красноярского края избрали в 2021 году, и туда журналисты ходят лишь для проформы, отбывать номер, а так деятельность этого органа власти никого не интересует. Ведь депутат должен подымать проблему. Есть чёрное небо — это проблема. Высокие тарифы на электроэнергию — это проблема. Хищения в лесной отрасли — это тоже проблема. И это прежде всего проблема для граждан, когда чёрные лесорубы действуют под видом санитарной рубки: ты живёшь в деревне, пошёл в лес, а там пеньки вместо деревьев. Либо злоумышленники поджигают лес, горит тайга, людей в опасности. Раньше по всем этим проблемам делались депутатские запросы и в прокуратуру, и в другие органы власти. Лично я объездил Красноярский край вдоль и поперёк раз пять, участвовал в двух губернаторских кампаниях. А сейчас?
— Судя по вашим заявлениям, да и по портретам, которые я вижу в вашем кабинете, вы придерживаетесь идеологии левого патриотизма. На ваш взгляд, что это за идеология? И какие идеи вообще востребованы нашим народом?
— Вы правильно заметили. Левая повестка мне ближе. Без всякого сомнения, есть положительные идеи и у центристов. Но левая повестка даёт возможность строить государство социальной справедливости. Герой социалистического труда — звучит совершенно логично и красиво. Но абсолютно дико будет звучать — герой капиталистического труда. А почему? А потому что герой социалистического труда — это человек, который лучшие годы своей жизни, все свои таланты, силы, энергию отдал стране, всем нам, всему обществу. Это человек, который совершил самопожертвование. Он делал больше и лучше не за деньги, а чтобы стране было лучше. А кто такой «герой капиталистического труда»? Тот, кто нахапал больше? Вот она — вся парадигма, вот на этом она строится.
Я убеждён, что мы должны вернуться к идеологическому воспитанию. Без идеологического воспитания у нас нет будущего. У людей должна быть общая идея. Только идея может объединить общество. Вот мы говорили о выборах. А ведь это тоже идея. Появляется какой-нибудь кандидат, за которого люди, не зная друг друга, отдают свой голос. Они убеждают своих близких голосовать за того, а не за этого.
— То есть Вы хотите сказать, что вовлечение людей через выборы в политику приведёт к преодолению отчуждения между обществом и государством?
— Человек должен участвовать в жизни страны, быть соучастником, а его долгое время отодвигали от политики, я говорю про Красноярский край, сушили явку и так далее. Но сейчас говорим о другом — мы говорим о национальной идее. Без неё нельзя. В годы нашего детства была идея — коммунизм как светлое будущее, и мы все его строили — коммунизм. То, что не построили, — не наша с вами вина. Но идея-то была. Даже вспомните песни какие были — «в сегодня, что для завтра сделал я?».
А мы сегодня создали просто общество потребления. У нас общество потребителей и потребления, где каждый сам за себя, где каждый думает только о том, чтобы было лучше только ему. С этого человека очень сложно спросить, ему сложно объяснить, почему ему надо пойти на фронт. У него нет для этого мотивации. На это, наверное, расчёт и делался у врагов нашего государства, когда нам отменили идеологию, когда понизили уровень нашего образования, постепенно, по чуть-чуть. Я уверен, что наши враги полагали, что у нас никто не встанет, никто не пойдёт на фронт. Они шили нас по своему лекалу, но мы другие. Я вообще убеждён, что все, кто родились в России, пропитаны особой энергетикой. У нас в крови течёт совершенно другое понимание долга, генетика у нас другая, у нас обострённое чувство справедливости… У англосаксов, американцев этого нет. Я вот смотрю на своих рабочих: он весь день работал, варил металл, а вечером приходит и спрашивает, а что в зоне СВО происходит? Нет чтобы спросить о прибавке, премии. И это то, что не может нас сломать.
— Иван, назовите политиков из прошлого или настоящего, на которых вы равняетесь? Кто ваши герои?
— Знаковые для меня фигуры — это император Александр III, Иосиф Сталин, Леонид Брежнев…
— Брежнев? Неожиданно…
— Его недооценили. Но если посмотреть историю и почитать, что происходило во времена Брежнева, то мы поймём, какой вклад этот руководитель сделал в развитие нашей страны. В его годы только на образование тратилось порядка пяти процентов ВВП Советского Союза. Такие цифры мало кто может дать. А если мы посмотрим количество построенных заводов, индустриальных, научных прорывов! Удивительные цифры. Японцам с американцами вместе бежать и бежать до них. И именно поэтому Брежнева решили выставить старым маразматиком, высмеять его. Придумали выражение «брежневский застой». А что плохого было в застое, если в это время всё работало, развивалось, а человек точно знал, что найдёт себя? Медицина, образование, космос… Что было плохого в этом застое?
— Точно не было застоя. Потому что государство, которое первым выпустило человека в отрытый космос и строило БАМ, нельзя назвать застойным. Может быть, произошло определённое снижение темпов экономического развития и обозначилась проблема не очень высокой производительности труда…
— Но давайте начнём с того, что технологический рывок и научно-технологический рывок произошёл как раз во времена, которые назвали застойными. Мы сегодня говорим о «Цирконе», о «Кинжале», о гиперзвуке. Но это всё реализация наработок середины 70-х годов.
— Чтобы я ещё сюда добавил, так это то, что многим покажется странным: мы развивались и области электроники. Конечно же, японский портативный магнитофон отличался от того советского магнитофона, что мне купили родители, где надо было держать палец на кнопке перемотки. Но в области промышленной, тем более военной, мы не отставали.
— А у нас других вариантов не было. Живя числом 250 миллионов человек на одной шестой части земной суши, где сосредоточены все основные ресурсы, мы должны были думать были не о магнитофонах, а том, как защитить страну — такую большую территорию таким небольшим количеством людей.
— Хорошо. По поводу Брежнева я получил развёрнутый ответ. Тройка есть: Александр III, Сталин, Брежнев. Кто ещё?
— Путин. Знаю, что многие не поддерживали его политику. Но часто это недовольство связано с чиновниками на местах, которые реверсировали его послания. Речи-то он всегда говорил правильные. И народ ждал, когда же накажут тех, кто не выполняет послания президента, завалил национальный проект. Но для меня он стал героем, потому что, когда всё строится на деньгах и личном интересе, он встал на сторону людей, понимая, что это путь в один конец. Как и для нас вами. Мы либо побеждаем, либо нас не будет. Это мог сделать только сильный человек, который своё личное держит ниже общественного и исторического. Безусловно, есть ещё над чем работать. Но наше задача — Путина поддержать и сохранить, потому что я уверен, что в верхах есть большое количество людей, которые против его курса.
Беседовал Дмитрий Жвания
Читайте также:
